Ираиде Кузьминичне Руновой девяносто два года.

_{Фото из архива В. Пескова. 7 августа 2008 г.}

Видит око

(Окно в природу)

Глаз — одно из великих творений природы. Человек из мира, его окружающего, восемьдесят процентов информации получает, пользуясь зрением. Все остальные органы чувств важны, но мудрость призывает беречь в первую очередь око.

Огромное количество живых существ владеет зрением — люди, звери, птицы, рыбы, часть насекомых. Глаза у них имеют большое сходство, но есть и особенные. Посмотрите на муху, на стрекозу — в сравнении с телом глаза у них гигантские и в отличие от глаз крупных животных состоят из массы оптических элементов (у мухи их тысячи!). Это позволяет ей видеть пространство вокруг, потому-то муху трудно прихлопнуть.

У стрекоз же зренье настолько острое, что они ловят на лету комаров.

Почему у зрячего мира, как правило, пара глаз? Потому что, во-первых, орган этот исключительно важный — на всякий случай надо иметь резервный; а во-вторых, бинокулярное зрение — объемное, и оно помогает определить расстоянье до зрительного объекта. А это во многих случаях очень важно.

Сила зрения у животных разная. Лесному зверю трудно рассмотреть что-либо на расстоянии — перед ним стена из деревьев, выручают хорошее обонянье, хороший слух. Тем, кто живет на открытых пространствах, глаза помогают кормиться и вовремя видеть своих врагов. Самые большие глаза у страуса — шарик пинг-понга дает о них представленье. У многих животных глаза различают не только очертанья предметов, но также их цвет. «Палочки» на дне глаза видят все черно-белым, «колбочки» видят мир в красках. Ночью «колбочки» не работают, и потому глаза у животных, ведущих ночную жизнь, имеют лишь «палочки», а у тех, кто способен видеть в темноте почти полной, количество «палочек» так велико, что глаза у них очень большие, места для мышц, управляющих движением глаз, не остается. Пример самый близкий — совы. Стараясь что-нибудь как следует рассмотреть, они приседают, крутят головой в разные стороны. У хамелеонов глаза устроены так, что их жесткая коническая трубочка может быть повернута в любую сторону. У рака глаза на тычинках, это увеличивает обзор. У лягушек и крокодилов глаза наверху головы и выглядят как две шишки — не всплывая, животные видят, что происходит на поверхности воды и на берегу.

Поразительна зоркость глаз у птиц. Орел с высоты может увидеть мышь. Маленькая пичужка, бегая по траве, замечает крошечных насекомых. Ласточки на лету видят мошек. Зрение у голубей столь совершенно, что были попытки дрессировать птиц для конвейера, на котором надо было выявлять брак деталей, — человеческий глаз его заметить не может.

Есть у глаз диафрагма, известная нам по устройству объектива у фотографических камер. Отверстие диафрагмы сужается или, наоборот, расширяется в зависимости от светового потока. Вопреки распространенному мнению совы видят и днем, но зренье у них наиболее эффективно в сумерках. В полной же, «чернильной», темноте, руководствуясь слухом, мышь свободно может поймать только сова-сипуха. В Западной Европе, где обитает птица, ее зовут «монастырской совой» (любит селиться на колокольнях).

Животные знают, как важно жертву или врага сделать беспомощными, лишая их зренья — клюют их в глаза или поражают когтями. (Одного немецкого орнитолога сова лишила глаза, когда он попытался на дереве заглянуть в гнездо.) Был и у меня случай кошмарный. В смоленской деревне познакомился с семейной парой художников, у которых во дворе бродил с поврежденным крылом журавль. Я соблазнился, конечно, его поснимать. «А хотите, я отнесу Журку к пруду, в обстановку естественную?» — сказала хозяйка и, обхватив руками немаленькую птицу, пошла с ней к воде. И вдруг слышу тревожный вскрик. Журавль, которому объятия человека не очень понравились, мощным клювом ударил художницу в глаз. Не знаю, случайно или осознанно, ударил он клювом слегка раскрытым — одна ранка осталась над бровью, другая чуть ниже глаза. Я представил себе размеры беды, если б удар нанесен был иначе.

Взгляду животные придают исключительное значенье. Прямой взгляд в глаза ими воспринимается как вызов и может спровоцировать нападенье, иногда яростное. Затаившийся зверь или птица тебя могут и пропустить, полагая, что не замечены. Но встреча взглядов означает, что они обнаружены, и тут либо бегство, либо следует нападенье. Собаки счастливы видеть глаза друга-хозяина, но часто не выдерживают взгляда нового человека — отворачиваются либо рычат угрожающе, могут и покусать. Прямой взгляд сильного существа животных путает.

На крыльях у некоторых бабочек «нарисованы» крути, напоминающие глаза сов. Хищник, перед которым бабочка раскрыла крылья, пугается этих «глаз» и отступает, позволяя бабочке скрыться. Японцы, чтобы избежать столкновения самолетов с птицами, пробовали рисовать на боках летательных аппаратов большой выразительный глаз.

Теперь о глазах как зеркале чьей-то души. Ничто не расскажет о человеке так много, как его глаза. По ним можно узнать характер, состояние человека в эту минуту — радость, равнодушие, злобу, решительность или трусость, лукавство. Всего нельзя перечислить.

И глянем теперь на этого мужчину-орангутана. Во-первых, отметим вначале, что у него на сто процентов человеческие глаза. Мы чувствуем в них способность, силу, уравновешенность, внимание, ум. И можем легко представить эти глаза во гневе, ярости, можем прочесть в них усталость, любознательность или смущение — все как у людей. Глаза тут тоже можно считать зеркалом души.

В глазах — испуг, удивление, озадаченность.

Орангутан. Глаза у него такие же, как у людей.

_{Фото из архива В. Пескова. 14 августа 2008 г.}

Во саду и в огороде

(Окно в природу)

Низкий поклон российскому огороду! В хорошие годы он радует нас обилием всего, что может дать человеку земля, а в годы лихие — спасает от голода…

Слова «сад», «огород» когда-то объединялись одним словом «сад» — то, что посажено и выращено, в отличие от того, что давала сама природа — лес, луга, болота. В России огородничество зачиналось в ярославской, московской, владимирской землях и постепенно распространилось, обогащаясь разнообразием овощей и древесных плодов. Лучшими огородниками считались жители окрестностей Ростова Великого. Тут на плодородной земле возле озера Неро выращивали кроме традиционных репы, капусты, лука, редьки, гороха и брюквы множество других овощей, «приучая» их к условиям нашего климата.

Как во всяком деле, садоводство и огородничество выявляли людей талантливых, целеустремленных и терпеливых в экспериментах и ожиданьях «ответного гласа» земли на неустанный труд. Были это почти всегда любознательные самоучки, например, Ефим Грачёв (два класса школьного образования), неизменно в XIX веке собиравший главные призы на овощных и садовых международных выставках. И где выращивал свои «экспонаты» — в черте Петербурга!

В этом же ряду — Иван Мичурин, пытливый садовод черноземной части России, создавший путем отдаленной гибридизации и тщательного отбора более трех сотен плодово-ягодных культур, продвигая их к северу от нынешнего Мичуринска.

Уместно назвать также мужика Даниила Бокарева из села Алексеевка Воронежской губернии. Ему мы обязаны подсолнечным маслом.

В Европу из Америки подсолнух пришел экзотическим цветком, украшавшим клумбы в усадьбах помещиков. Даниил Бокарев, заинтересовавшись подсолнухом, «попробовал на зуб» все, что было на виду у растения: яркие лепестки похожего на солнце соцветия, своеобразный стебель с похожей на нынешний пенопласт сердцевиной, лопушистые листья и, наконец, семечки. Из полотняного мешочка с подсушенными семенами подсолнуха под сильным нажимом потекло янтарное ароматное масло.