Он скакал галопом по направлению к Тауэру, и с каждым часом горечь его проходила, боль утихала. Ему не было свойственно недоброжелательство, тем более к Мод, которую он так любил. Он должен отнестись к ее отъезду как к неизбежности, вызванной не зависящими от нее обстоятельствами. Несомненно, кузина побоялась оставить ему письмо, чтобы об их связи не узнали.

В душе Стефана осталась только незатухающая обида на своего царствующего дядю, отославшего Мод к мужу, когда в этом не было насущной необходимости. На дядю, одержимого желанием основать собственную династию, который мог так легко сделать его, Стефана, своим наследником.

Он приехал в Тауэр к повечерию и был удивлен, увидев в церкви Анри, совершающего богослужение.

— Когда он прибыл? — спросил Стефан Матильду, становясь на колени рядом с ней.

— Около часа назад. Он покинул Винчестер после заутрени и приехал прямо сюда. Все считают, что это большая честь — услышать мессу знаменитого епископа Винчестерского. Боюсь, теперь они никогда не будут удовлетворены отцом Филиппом.

Наблюдая за братом, Стефан понял, почему. Высокий, элегантно худощавый, драгоценные камни перстней сверкают в огнях свечей… голос, властно звучащий под сводами часовни, будто сам Господь вдохновляет его. Нельзя было отрицать: личность впечатляющая.

После службы епископ Анри присоединился к Стефану, Матильде и многочисленным гостям, чтобы поужинать за высоким столом в большом зале. Разговор сосредоточился вокруг новорожденного сына графини Анжуйской.

— Ну, теперь право наследования гарантировано, — сказал один из гостей, йоркширский дворянин. — Не удивлюсь, если сейчас бароны с большей готовностью признают графиню Анжуйскую своей будущей королевой. Как вы считаете, ваша светлость?

— Проблема, милорд, не только в графине, — ответил епископ Винчестерский и повысил голос, так что его стало слышно во всем большом зале. — В конце концов, то, что нас принуждают иметь королеву, — уже само по себе несчастье. Но одной мысли об анжуйском короле-консорте достаточно, чтобы вселить ужас и внушить гнев сердцу каждого честного нормандца.

Послышался негромкий одобрительный шепот со стороны вассалов Стефана, сидящих за столами. Гости за высоким столом также со сдержанным одобрением закивали головами.

После ужина Стефан и епископ Винчестерский остались вдвоем за кувшином вина и парой кубков.

— Из-за рождения этого ребенка все наше дело в опасности, — прошептал Стефан.

Анри невесело засмеялся:

— Догадываешься, почему я выехал по ночному холоду, как только услышал новости из Анжу?

— Но как ты смог узнать об этом вчера? Король только сегодня утром приехал в Лондон!

Епископ соизволил удовлетворенно улыбнуться.

— Я уже говорил тебе раньше, что моей обязанностью является знать обо всем, что происходит в королевстве. Мои осведомители хорошо работают. — Улыбка сошла с его лица. — Что же касается этого дела, сейчас мы должны определить, кто останется верным желанию короля, а кого можно будет склонить на нашу сторону. — Анри помолчал. — Нелегкое дело, пока жив наш дядя.

— Господи, если бы он умер! — слова вырвались с неожиданной для Стефана страстностью. Он поспешно перекрестился.

— Терпение, брат, терпение, — сказал явно пораженный таким порывом Анри. — Судя по нынешнему состоянию здоровья короля, об этом сейчас можно не заботиться. Предоставим эти заботы нашему Господу.

— Разумеется. Мы договорились избегать кровопролития. Я настаиваю на том, чтобы Мод и ее ребенку не причинили никакого вреда.

— Мать с ребенком будут далеко в Анже. Будем надеяться, что к тому времени, когда они узнают о смерти короля, ты уже будешь коронован или настолько близок к трону, что ничто не сможет помешать этому.

— Хотелось бы разделить твою уверенность. — Стефан наполнил вином свой кубок. — Представь, а если она будет в Нормандии?

— Представляю, представляю. Упаси Господи! Если до этого дойдет, уж лучше пусть нас завтра же обоих поразит молния! — Анри еще больше понизил голос. — У меня есть очень простой план. Сам я останусь в Винчестере, но несколько моих людей все время будут находиться возле короля. Если он серьезно заболеет, я сразу же извещу тебя. А если рядом с нашим дядей в это время будешь ты, то сам сообщишь мне об этом. Подождешь, пока он умрет, и немедленно присоединишься ко мне.

— Достаточно просто… если он будет в Нормандии. А если в Англии?

Анри постучал пальцем с тяжелым перстнем по подбородку.

— Это затруднит проблему. Успех моего плана рассчитан на то, что король будет в Нормандии. Но я все же полагаю, что он останется в Руане, чтобы быть поближе к внуку.

— Вполне вероятно, я согласен. Продолжай.

— Находясь в Винчестере, я буду иметь доступ к казне. Помнишь, как наш дядя захватил власть после того, как подстроил смерть своего брата Вильгельма Руфуса? Кто владеет казной, тот владеет королевством.

— Нам никто не помешает захватить казну?

— Когда король умрет, людей охватит растерянность и смятение. На их памяти не было такого времени, чтобы не правил Завоеватель или кто-нибудь из его сыновей. И простолюдинами, и знатью управлять будет легко, как заблудившимися овцами. Но только не женщине и не анжуйскому пастуху. — Анри положил руку на плечо Стефана. — Ты будешь коронован по требованию народа.

— Глостер станет защищать права сестры, и Фитцкаунт тоже останется верен королю, — сказал Стефан. — Глостер — влиятельный лорд, Анри, и Фитцкаунт пользуется большим уважением. Другие тоже могут последовать за ними.

— Роберт будет находиться у смертного одра своего отца, так же как и другие, и потеряет бдительность. Здесь важна внезапность действий, ведь никто не подозревает, каковы наши истинные намерения. — Епископ пристально посмотрел на брата. — Ты должен быть осторожным, чтобы не возбудить ничьих подозрений. В особенности лорда Уоллингфорда. Этот умный бретонец намного проницательней всех твоих друзей.

Стефан кивнул.

— А тем временем, — продолжал Анри, — мы используем наши связи. Я обеспечу поддержку церкви. Ты должен привлечь на свою сторону близнецов де Бомон и других влиятельных союзников, которые будут готовы на многое, чтобы увидеть тебя королем. Постарайся дать понять — разумеется, осторожно, — что ты не согласен с королевским выбором наследника. Такое сообщение не будет напрасным для тех, кто готов его услышать.

Лицо Стефана потемнело.

— Признаюсь, что чувствую себя неловко, брат. Меня беспокоит, что я отнимаю у ребенка Мод его законные права, — произнес он вслух мысль, начавшую тревожить его.

Епископ с раздражением вздохнул.

— Законные права этого ребенка — владение Анжу и Майном! Позволь напомнить тебе, что обе области — наследство огромной ценности. Во всяком случае, мальчик не останется безземельным или бедным. Не следует быть щепетильным из-за таких пустяков. Лучше думай о благе королевства.

Мерцающий свет факелов отражался в глазах Стефана, полных тревоги.

— Тебе не кажется… что то, что мы делаем, — это измена?

— Измена? — поразился Анри. — Спасение королевства от анжуйского господства — лучшее доказательство нашей верности! В самом деле, Стефан, иногда мне кажется, тебе не хватает определенной жесткости, необходимой для… — Он озабоченно оглядел брата. — Что тебя беспокоит? Ты боишься нарушить клятву, данную Мод и королю?

Вздохнув и пожав плечами, Стефан молча отвернулся.

— И это все? Будь благословен, брат, я обещаю тебе полное отпущение грехов. В конце концов, Рим понимает такие вещи.

Спустя шесть месяцев, в середине сентября, Стефан стоял в большом зале герцогского дворца в Руане. Весь двор собрался в ожидании приезда графа и графини Анжуйских с их младенцем-сыном. Свет вечернего солнца через открытые двери заливал свежесорванный тростник на полу, превращая его в золотой ковер.

— Черт побери, знать, что придется принести присягу анжуйскому отродью, — это как нож к горлу, — вполголоса пробормотал Уолерен Мулэн.