Было бы бессмысленно противоречить или даже делать какие-либо поправки и замечания. Поэтому я тотчас же связался с начальником специальной команды. Он покачал головой и сказал, что, учитывая меры предосторожности, принятые голландскими пограничниками, дело вряд ли обойдется без перестрелки. Наши шансы на успех заключались, по его мнению, только в моменте внезапности. Если я зайду с англичанами в кафе, время будет уже упущено. Надо будет действовать сразу же, как только подкатит «бьюик». Специальная команда прорвет пограничный заслон и схватит англичан на улице. Начальник команды сказал, что еще днем раньше внимательно разглядел «бьюик», чтобы сразу узнать его. После захвата англичан следует молниеносно отойти к германской границе. Таким образом можно будет обеспечить, сообщил он, свободное пространство для стрельбы во все стороны. По обеим сторонам улицы будут расставлены бойцы отряда, прикрывающие фланги. Я должен буду ждать англичан в кафе, но сесть так, чтобы видеть их приезд из окна. Как только приблизился «бьюик», я должен буду выйти на улицу, чтобы встретить англичан и сразу же уехать в своем автомобиле. Все остальное — дело специальной команды. Я попросил командира отряда познакомить меня с двенадцатью его подчиненными, чтобы в случае перестрелки они не спутали меня с капитаном Вестом. Фигурой он был похож на меня, кроме того, носил пальто, очень похожее на мое, и монокль.

На следующий день между 13 и 14 часами я пересек вместе со своим прежним спутником голландскую границу близ Венло. На улицах было очень оживленно, среди прохожих было поразительно много штатских с полицейскими собаками. Я немного нервничал и заказал в кафе аперитив. Приедут ли Бест и Стивенс? Они заставили ждать себя довольно долго — часы показывали уже 15 часов, а никого из них еще не было видно. Внезапно я вздрогнул — на полной скорости подкатил серый автомобиль. Я вскочил, но меня схватил за руку спутник: «Ошибка, это не тот». Мучимый сомнениями, я взглянул на здание немецкой таможни — не ошибется ли и спрятавшаяся там команда СС? Но все было спокойно. Наконец, я заказал себе крепкого кофе, и только сделал первый глоток, как меня толкнул мой спутник: «Вот теперь они приехали!» С нарочитой неторопливостью мы вышли из кафе, оставив свои пальто висеть на вешалке. Хозяину, который нас уже знал, я сказал, что приехали наши гости.

Резко затормозив, «бьюик» свернул с улицы к парку позади кафе. От автомобиля меня отделяли еще десять шагов, когда я услышал урчание мотора нашего автомобиля с командой. И сразу загремели выстрелы. Раздались громкие, разъяренные голоса голландских пограничников, метавшихся туда и сюда. В этот момент лейтенант Коппер выпрыгнул из «бьюика», выхватил из кармана крупнокалиберный кольт и наставил его на меня. Я был невооружен и прыгнул в сторону. В то же мгновение из-за угла выскочил автомобиль с эсэсовцами. Коппер обернулся к ним и несколько раз выстрелил в ветровое стекло их машины. В долю секунды я увидел, как разлетелось в осколки стекло и подумал, что один из выстрелов угодил в шофера или в сидящего рядом с ним командира отряда. Но командир в гигантском прыжке выскочил из машины и между ним и Коппером началась настоящая дуэль.

Внезапно лейтенант Коппер уронил свой пистолет и опустился на колени. Я все еще стоял рядом с ним. Тут до меня донесся грубый голос командира: «Ну, а теперь сматывайтесь!» Я бросился за угол к своему автомобилю и в последний момент увидел, что Беста и Стивенса вытащили из их машины как вязанки сена. За углом меня ожидала еще одна роковая неожиданность: здоровенный эсэсовец схватил меня за грудь (его ввели в состав отряда буквально в последнюю минуту, поэтому он спутал меня с Бестом). Я оттолкнул его и крикнул: «Да убери ты пистолет!» В тот момент, когда он нажал на курок пистолета, на его руку обрушился кулак, и пуля пронеслась на волос от моего лица. В последнюю секунду мне на помощь пришел второй начальник отряда.

Я прыгнул в свою машину и сломя голову помчался к немецкой границе. Наш неожиданный маневр не вызвал какого-либо заметного противодействия голландских полицейских. Мы договорились, что участники операции после выполнения задания как можно быстрее должны добраться до Дюссельдорфа. Через полчаса после меня туда прибыла спецкоманда с пленными. Как выяснилось, лейтенант Коппер оказался на самом деле офицером голландского генерального штаба Клоп. Раненного, его сразу же доставили в Дюссельдорфский госпиталь, где он, однако, позже умер от ран. Беста, Стивенса и их шофера отправили в Берлин, а потом в концлагерь Заксенхаузен. Через два дня начались допросы; их вели опытные специалисты-разведчики. Я сам неоднократно присутствовал на допросах и убедился, что с Бестом и Стивенсом обращались корректно. Однако после покушения Стивенса на самоубийство обоих арестованных по ночам приковывали на длинную цепь, чтобы часовые при малейшем шорохе были начеку и помешали бы им вторично совершить попытку самоубийства. Через четырнадцать дней, посетив случайно лагерь, я увидел цепи. Я тут же распорядился снять их. Капитан Бест, видимо, был убежден, что я задерживаю его письма к жене. Он не мог знать, что это делало по приказу Гитлера ведомство шефа гестапо Мюллера.

О результатах допросов нужно было ежедневнодокладывать Гитлеру, который давал затем своиуказания о продолжении допроса и о трактовке, какую должен был получить этот случай в прессе. При этом он явно преследовал цель изобразить покушение в пивной как дело рук Сикрет Сервис, в котором, якобы, участвовали Бест и Стивенс.

Сведения, полученные на допросах, были переработаны в общий отчет и ясно показали, что английская разведка давно создала в Голландии широкую агентурную сеть под руководством Беста и Стивенса, деятельность которой была направлена против Германии; стало известно также о тесном сотрудничестве нидерландской военной разведки с англичанами. Из того факта, что вскоре после инцидента в Венло шеф голландской военной полиции был снят со всего поста, мы могли сделать вывод, что голландское правительство само рассматривает сотрудничество разведок как противоречащее принципам нейтралитета.