Пожалуй, произвел впечатление высокий белокурый молодой человек. Однако мало ли людей, которые читают не только популярную, но и специальную литературу?!

— Меня не покидает ощущение, что Хлыст и молодой человек, прослушавший курс лекций по древнерусскому искусству, одно и то же лицо, — сказал Баварский.

— Чувства, ощущения… Все это эмоции. А нам с тобой нужны запротоколированные факты, — возразил Потехин. — Не проверить ли нам, с кем Коган освобожден из мест лишения свободы?

— Пожалуй.

Администрация мест лишения свободы на запрос Потехина ответила, что 21 марта 1970 года по истечении срока наказания одновременно с Коганом освобождено двенадцать человек. Перечислялись фамилии, сопровожденные краткими биографическими данными. Среди них одна остановила на себе внимание Баварского и Потехина:

Баварский бережно взял этот документ из рук следователя с видом полководца, выигравшего решающее сражение.

— Хлыстов — хулиган, — охладил его пыл Потехин, — а у нас кражи. И отнюдь не простые, не легкие. Квалифицированные кражи из церквей.

— Видел бы ты его в ресторане. Сама корректность, благовоспитанность.

— Что же из этого следует? — Потехин как будто располагал еще какой-то информацией.

— Сегодня же организую его проверку, — сказал Баварский.

— Прежде чем ее начинать, познакомься вот с этим, — Потехин открыл свой сейф и, покопавшись в нем, достал копию приговора. Прислонившись плечом к сейфу, прочел:

— «На ваш запрос народный суд сообщает…», на наш с тобой, Адольф, запрос, «…студент института народного хозяйства имени Плеханова Хлыстов В. И. в пивном баре запустил тяжелой кружкой в голову своего товарища, но, к счастью, промахнулся. Когда его пытались утихомирить, он, разъярившись, пустил в ход кулаки». Поезжай-ка ты в этот институт, поговори там с людьми, заодно возьми характеристику на Хлыстова.

В официальной характеристике было сказано, что в сентябре 1970 года, то есть вскоре после возвращения из мест не столь отдаленных, Хлыстов был восстановлен на втором курсе института. Меньше чем через год — 30 марта 1971 года — последовал приказ ректора исключить студента Хлыстова В. И. за систематические пропуски занятий и академическую неуспеваемость из института.

Баварский установил, что Хлыстов поддерживал дружеские отношения с Каргополовым, который по аналогичным мотивам был отчислен из того же института еще в 1970 году.

Где сейчас Хлыстов? Покинул он пределы Москвы или у кого-то задержался? Проверка по Центральному адресному бюро показала, что вскоре после исключения из института Хлыстов был выписан из столицы. Но куда он мог уехать? Его мать живет в городе Славуте Хмельницкой области. Баварский позвонил туда, ему ответили, что Хлыстов в Славуте не появлялся.

— Где живет Каргополов? — спросил Потехин.

— В Москве, на Черноморском бульваре, в отдельной двухкомнатной квартире.

— У него жена, дети?

— Одинок. С женой развелся… Ты предполагаешь, что Хлыстов временно обосновался у него?

— А почему бы и нет?

— Пожалуй, нужно приглядеться к квартире Каргополова.

— Для обыска у нас с тобой еще нет оснований, — сказал Потехин.

— Никакого обыска, — улыбнулся Баварский. — Как это говорится?.. Журналист меняет профессию.

В подъезд нового кооперативного дома на Черноморском бульваре вошли двое молодых людей в спецовках, с сумками. В сумках позвякивал слесарный инструмент. Они остановились около квартиры 252, один из них надавил на кнопку звонка, безуспешно позвонил еще несколько раз.

Слесари-сантехники собрались уже уходить, когда открылась дверь соседней квартиры и на лестничную площадку выглянула старушка.

— Вам Михаила?

— Нам все равно кого, — сказал один из слесарей. — Лишь бы краны не текли и туалет был в порядке. У вас все в исправности?

— А вы заходите, — пригласила их старушка, — или по выбору ходите?

— Нет, бабуся, осматриваем все квартиры подряд.

Они повозились на кухне около раковины, заглянули в ванную, туалет.

— Вашего соседа когда-нибудь можно застать? Третий раз наведываемся, и все без толку.

— Это верно, это верно, — закивала головой старушка. — А Михаил, что ж ему, человек он вольный. Ходит ли на работу, нет ли — не поймешь. Холостой вроде, но живет не один. Поселился тут у него такой воспитанный паренек. Студент, говорит, Валерием его зовут. Всегда поклонится, справится о здоровье.

— Ну, счастливо, мать.

Баварский вернулся в управление внутренних дел довольный.

— Ну? — Потехин выжидательно смотрел на него.

— Наши предположения подтвердились: Хлыстов живет у Каргополова и успел завоевать расположение соседей своей обходительностью.

— Круг связей Киселева и Когана расширяется, — задумчиво сказал Потехин. — Вдвоем нам при задержании не справиться.

…Позвонил Самохин, заместитель начальника 24-го отделения милиции Сокольнического района.

— Как дела? — Баварский спросил в надежде услышать новое о связях Когана.

— Разбираемся с одним странным случаем, — сказал Самохин. — Двое заспорили, вмешался третий, ранил одного из споривших. Кто он и откуда — пока неясно, но думаем, отыщется… Кстати, Адольф, у Татьяны, с которой встречается Коган, появились какие-то сногсшибательные сапоги. У нее на работе только и разговору, что о них. Прямо фурор произвела.

— При чем здесь сапоги? — Баварский поскучнел. — Какая-нибудь безделушка из золота, похожая на предмет культа, тогда бы другое дело… А то сапоги…

— Подарил-то их Коган.

— Коган? Это любопытно, — Баварский оживился. — Ты думаешь, он на квартиры перекинулся?

— На Ростовской набережной, в Москворечье, в проезде Шокальского недавно были квартирные кражи. Между прочим, среди похищенных вещей числятся и женские сапоги.

— По-моему, это не наши, — усомнился Баварский. — Хотя все может быть. Для маскировки, например.

Он зашагал по кабинету. Коган, Татьяна, сапоги. Сногсшибательные сапоги. Что связывает Татьяну и Когана? Ни на одной краже из церквей никто не видел молодую женщину. Может, Татьяна исполняет роль переносчика похищенного? Но при чем здесь сапоги? Квартирные кражи и Коган. Не вяжется что-то, хотя чем черт не шутит.

Да, пора встретиться с Татьяной. Она кое-что прояснит, но не исключено, что и промолчит, запуганная.

Потехин и Баварский заехали за Татьяной на работу, а сотрудников 24-го отделения милиции попросили вызвать потерпевшую, у которой похищены сапоги.

— Вы догадываетесь, почему мы решили с вами переговорить? — Потехин заполнял бланк протокола допроса, изредка взглядывая на девушку. Стройная, привлекательная, на тонких ногах белые английские сапоги.

— Что-нибудь с Виктором? — Татьяна нервничала.

— Почему вы так думаете?

— Я ждала, что меня вызовут. Давно ждала. Хотела сама прийти к вам, но боялась. Да, боялась. Он — страшный человек. Очень страшный. Вы видели его глаза? В них такой холод. Он приказал мне молчать.

— О чем молчать?

— Ну вы же все знаете, о том случае около метро «Сокольники».

— Расскажите подробнее.

— Это было, кажется, в конце сентября 1971 года. Мы шли из парка «Сокольники». Впереди нас двигалась группа ребят и девушек. Двое вдруг начали ссориться. Из-за чего между ними возник конфликт, не знаю, только вижу: вот-вот съездят друг другу по физиономии. Виктор направился к ним, что-то сказал. Что именно, я не разобрала. Услышала, как один из парней сказал Виктору: «Иди отсюда, козел! Без тебя разберемся». Виктор выхватил из кармана нож. Я хотела крикнуть, но не успела. Виктор ударил ножом этого парня, схватил меня за руку. Мы убежали. Как ни в чем не бывало отправились к Виктору домой. С тех пор я его боюсь. Ведь он и меня может так…

Потехин и Баварский снова переглянулись и поняли, что подумали об одном и том же. Татьяна рассказала о том страшном случае, который интересует Самохина, и теперь у них есть веское и законное основание задержать Когана и произвести у него обыск.