— Это беспредметный разговор, — сказала Элис. — Будет идиотизмом оставаться здесь дольше.

— Куда же вы направитесь?

— Куда угодно. Или я не уволена?

— Конечно, нет! Я восхищен вашей храбростью! Когда я оглядел комнату, мне было приятно увидеть вас, сидящей здесь, больше того...

Раздался сигнал настольного коммутатора. Герсен нажал кнопку, голос из динамика сказал:

— Говард Алан Трисонг вызывает Генри Лукаса.

— Генри Лукас слушает. У вас есть видеоканал?

— Конечно. — На экране возникло изображение: лицо с высоким лбом, чистыми светло-карими глазами, приятным прямым носом, длинным подбородком, широким тонким ртом. Герсен надвинул парик почти на глаза, полуприкрыл веки и опустил челюсть, изображая аристократическую истому. Элис смотрела на него с сардоническим выражением, ей явно понравилось, как Герсен меняет свой облик, чтобы показаться Говарду Трисонгу.

Два человека изучали друг друга. Трисонг заговорил глубоким плавным голосом:

— Мистер Лукас, я следил за вашим конкурсом с большим интересом, ибо, как вам известно, на фотографии изображен и я.

— Я это понял. Это вызвано естественным интересом к событиям.

Трисонг сказал с легкостью в голосе:

— Я не уверен, хотели ли вы, или нет польстить мне.

— Что касается этого случая, то ведь я журналист, как это сказать, автомат, что ли, без личных чувств.

— Если так, то вы необычны. Но неважно. Пока вы не завершили конкурс, я хочу предложить вам мое собственное решение вашей загадки. Будьте добры, запишите мой ответ, или лучше попросите вашу поразительно красивую секретаршу сделать это.

Герсен сказал задумчиво:

— Я сомневаюсь, что все это может считаться законной процедурой. Все остальные ответы прибыли к нам в письменной форме.

— Вы не ставили условий по этому поводу, так почему же устный не считать действительным? Я могу использовать призовые деньги не хуже всех остальных.

— Действительно. Даже церемония награждения вскоре состоится. Если вы будете признаны победителем, могли бы вы приехать, чтобы получить приз?

— Я думаю, что это будет несколько затруднительно для меня. Если, конечно, церемония не будет происходить где-нибудь в далекой Глуши.

— Это, с нашей точки зрения, будет слишком хлопотно.

— Тогда вы должны прислать деньги по адресу, который я назову. А теперь примемся за идентификацию.

— Да, да... Элис, ведите запись.

— Я буду называть в порядке ваших номеров. Один — это Маррод Йест. Два — это кислая старая карга Диана де Тренбаскд. Три — дородная Беатрис Ату. Четыре — это многоречивый Иан Бидфред, чей острый язык теперь, увы, неподвижен. Пять — сверхстарик Сабор Видол. Шесть — лицо известное в данном случае, как Спаркхаммер, но более известен под именем Говарда Алана Трисонга. Семь — это Джон Грей. Восемь — это Редоу.

Девять Гизельман, десять — Мартилетто. Надеюсь, что я первый правильно назвал всех.

— Боюсь, что нет. Вскоре после того, как было опубликовано разоблачение Двиддиона, большое количество ответов поступило в нашу контору с правильной идентификацией.

— Ба! Жадность неудержима повсюду. Еще очко в пользу Двиддиона.

— Кое-что все же можно поправить. Я хочу опубликовать вашу биографию. Вы — уникальная индивидуальность, и ваши воспоминания будут интересны нашим читателям.

— Об этом стоит подумать. Я часто испытываю нужду в выражении своих взглядов. Общество воспринимает меня как преступника. Совершенно ясно, что я — образец совершенства. По самой природе своих знаний я создал новую категорию, в которой только я могу разобраться.

— Общий интерес не уменьшится в любом случае.

— Я должен это тщательно обдумать. Я не люблю говорить, что буду в определенном месте в определенное время.

— Если вы вникните в мои условия, то поймете, что необходимость в бдительности — это одна из невыгодных сторон моего дела.

— Мне тоже так кажется.

— Естественно, народ не примет благосклонно мои излияния, они посредством этого навлекут на себя наказание. Это уже точно. Я мелочен в отношении наград и наказаний, уверяю вас. Разве Космос — не наиболее полное приключений место? Разумеется! И поэтому я совершенно необходим.

— Все это привлечет наших читателей. Надеюсь, вы согласны на интервью?

— Посмотрим. В данный момент я стеснен временем. У меня дела на отдаленной планете, необходимо мое присутствие. Пока все.

Экран погас. Герсен откинулся на стуле. У Трисонга, кажется, гибкая диспозиция.

— Он меняется каждую минуту. Он ужасает меня. И все же я надеюсь увидеть его еще, по крайней мере, один раз.

Герсена заинтересовал ее тон.

— Почему?

— Я попытаюсь убить его.

Герсен поднял руки. Узкие плечи пиджака стесняли его движения. Он снял его и отбросил в сторону. Затем он снял парик и кинул его на пиджак. Элис наблюдала за ним, но не делала никаких замечаний.

— Он осторожен, — сказал Герсен. — Мне повезло единственный раз выстрелить в него в Боймонте.

Удивленным голосом Элис спросила:

— Кто вы?

— В Понтефракте я известен как Генри Лукас, журналист «Космополиса». Иногда я использую другое имя и занимаюсь другими делами.

— Почему?

Герсен поднялся, прошел через комнату к ее столу. Он обнял ее и поцеловал ее лоб, ее нос, ее губы, но она оставалась безучастной.

Он ослабил объятия.

— Если Трисонг будет звонить, чтобы спросить рбо мне, не говори ему, что знаешь.

— Я ему ничего не скажу в любом случае. Он больше не властен надо мной.

Герсен снова поцеловал ее, и она снова не ответила.

Она спросила:

— Значит, ты хочешь, чтобы я осталась здесь?

— Очень хочу.

Она отвернулась.

— Я не могу ничем тебе помочь.

— Значит, ты будешь ждать здесь до тех пор, пока я не вернусь.

— Куда ты уходишь?

— Я направляюсь в странный старый мир, чтобы участвовать в некоторых событиях.

— Туда, куда отправился Говард Трисонг?

— Да. Я все расскажу тебе, когда вернусь.

Элис грустно спросила:

— Когда это будет?

— Я не знаю. — Герсен снова поцеловал ее, теперь она ответила и на мгновение расслабилась. Герсен поцеловал ее в лоб. — До свидания.

Глава 11

Герсен снизил «Фэнтомик Флайтлернинг» над станцией Теобальд. Белые домики ферм раскинулись вокруг всего города. Река Далглши рассекала ландшафт огромной петлей, затем сворачивала к северу и исчезала.

В космопорте не были предусмотрены ни посадочные огни, ни диспетчерская служба. Герсен выделил его среди окружающих полей только благодаря трем космическим кораблям, уже совершившим посадку: пара небольших грузовых кораблей и старый «Сайол Уиндервейн». Герсен посадил свой корабль, совершил обычные формальности и спрыгнул на землю. Он очутился в центре залитого солнцем открытого поля, покрытого сине-зеленым торфом.

В лицо бил холодный ветер; не было слышно ни звука, кроме тихого шипения перезаряжающихся респираторов «Фэнтомик Флайтлернинг». В сотне ярдов от места посадки он увидел маленький сарай, на котором была надпись: «Центральная Космическая станция Теобальд. Страна Леландера. Регистрация прибывшего транспорта».

Внутри сарая Герсен обнаружил маленького толстого мужчину, сидящего за столом, перед ним красовались остатки ленча. Одет он был в то, что раньше было черной униформой, но штаны и сапоги он заменил на белую, до колен, юбку и сандалии.

Герсен шагнул к столу; служащий сразу проснулся. Еще не успев открыть глаза, он нацепил свою фуражку на лысину. Затем он окинул Герсена вежливым взглядом.

— Сэр?

— Я по поводу прибывающего транспорта. Вывеска привела меня сюда.

— Да, да, конечно. Но у нас некоторые формальности с приезжими, — он достал бланк, задал Герсену вопросы, записал ответы. Заполнив анкету, он положил ее в ящик.

— Это все, сэр, кроме платы за стоянку.