— Почему в таком случае ксексиане столь страстно воспламенились избавиться от них, очистить всю вселенную от нопалов?

— Потому что они, как я полагаю, омерзительны, — ответил Бек. — Ксексианам достаточно одной этой причины.

Маргарет вдруг вся задрожала.

— Со мной, наверное, что-то не так... Если эти твари на самом деле существуют, а вы оба единодушно это утверждаете, то я должна была бы питать к ним отвращение — но я не питаю его. Я просто равнодушна.

— Твой нопал прищемляет соответствующий нерв в нужное время, — пояснил Бек.

— Этот факт, — сказал Тарберт, — может означать, что нопалу присущ определенный разум — а это вызывает целый букет новых вопросов: в действительности ли нопал понимает слова или просто питается сырыми эмоциями? По-видимому, он не меняет «хозяина» до самой его смерти и в таком случае имеет возможность изучить язык. Но, с другой стороны, он может не располагать достаточно большим для этого объемом памяти. Возможно, у него вообще нет памяти.

— Но если нопал остается с кем-нибудь до тех пор, пока тот не умрет, — резонно заметила Маргарет, — то в таком случае в интересах нопала способствовать продлению жизни своего «хозяина».

— Похоже, что это так.

— Тогда именно этим можно объяснить якобы интуитивные предчувствия опасности, всякие подозрения и другие подобные явления.

— Очень даже возможно, — сказал Тарберт. — Это как раз одна из тех догадок, которую мы безусловно захотим рассмотреть поподробнее.

Со стороны входной двери раздался повелительный стук. Тарберт поднялся со своего места. Маргарет резко повернулась к мужчинам, приложив палец ко рту.

Тарберт неторопливо направился к двери, его остановил Бек.

— Лучше я выйду. Я такой же «читуми», как и все остальные. — Он начал пересекать тускло освещенное помещение цеха, в направлении конторы, но на полпути остановился и оглянулся. Маргарет и Тарберт неподвижно стояли в небольшом круге света и напряженно ждали, следя за каждым его шагом.

Он медленно от них отвернулся, превозмогая трусливое нежелание, природа которого ему показалась очень знакомой.

Стук в дверь повторился, размеренный, не сулящий ничего хорошего звук.

Бек заставил повиноваться неожиданно одеревеневшие ноги, проковылял через всю контору и вышел к наружной двери.

Глянув в ночную тьму через стеклянную панель в двери, он увидел тусклый полумесяц, прятавшийся за кронами высоких кипарисов, а в отбрасываемой ими тени — очертания какого-то массивного темного предмета.

Бек медленно отворил дверь. В отблесках фар проезжавших по Леггорн-Роуд автомобилей четко видна была грубая серая кожа вошедшего, далеко выступающий гребень носа, напоминающего согнутый лук, затянутые пленкой слепые глаза. Это был ксексианин Птиду Эпиптикс. За ним, в темноте, скорее ощущались, чем виделись, еще четыре зловещих силуэта ксексиан. На всех были черные, похожие на панцири жуков, плащи и металлические шлемы с высокими шипами вдоль гребня.

Эпиптикс обдал Бека незрячим каменным взглядом. Вся ненависть и страх, которые первоначально ощущал Бек в присутствии «таупту», будто прорвав плотину, хлынули наружу. Он отчаянно пытался побороть эти чувства. Подумал даже о нопале, злобно глядевшем через его плечи на ксексиан, о том, как вглядывается в ксексиан через его плечи нопал, но все бесполезно.

Птиду Эпиптикс горделиво прошел внутрь — но в это время на шоссе в тридцати метрах отсюда раздался визг тормозов автомобиля. Начала ярко мигать красная полицейская вертушка на крыше машины, в сторону завода качнулся сноп прожектора.

Бек прыгнул вперед.

— Прячьтесь за деревьями, быстро! Дорожный патруль!

Ксексиане зашли в тень, выстроившись как шеренга античных статуй. Из патрульной машины послышались звуки голосов переговаривавшихся по радио полицейских, затем дверь кабины отворилась и оттуда вышли двое полицейских.

С замиранием сердца Бек двинулся им навстречу. Луч карманного фонарика играл на его лице.

— В чем дело? — спросил он.

Поначалу какого-либо ответа не последовало. Полицейские внимательно разглядывали лицо представшего перед ними Бека. Затем раздался голос патрульного:

— Ничего особого. Обычная проверка. Внутри кто-нибудь есть?

— Друзья.

— У вас есть разрешение на использование помещения?

— Разумеется.

— Не возражаете, если мы заглянем на минутку? — Они решительно двинулись вперед, вовсе не заботясь о том, имеются или нет возражения. Лучи их карманных фонариков сновали здесь и там, но все время не очень-то удалялись от Бека.

— Что вы ищете? — спросил Бек.

— Ничего особого. Просто за этим местом водится дурная слава, уж больно оно какое-то подозрительное. Совсем недавно здесь уже были какие-то неприятности.

Бек, затаив дыхание, следил за каждым их шагом. Дважды он порывался крикнуть им предупреждение, но дважды слова застревали у него в горле. Да и что он мог сказать им? Близость ксексиан крайне угнетающе на них действовала, это даже чувствовалось по нервной дрожи лучей их фонариков. Беку были четко видны силуэты спрятавшихся в тени деревьев ксексиан. Лучи фонариков все ближе к ним подбирались... В дверях появились Маргарет и Тарберт.

— Дорожный патруль, — сказал один из фараонов. — А вы кто?

Тарберт ответил. Патрульные сразу же повернули назад, к шоссе. Один из лучей запрыгал в непосредственной близости к кипарисам. Нерешительно заколебался, замер. Патрульный удивленно вскрикнул. В руках обоих фараонов мгновенно появились револьверы.

— Ну-ка выходите! Кто это там прячется?

Вместо ответа ночную тьму прорезали две вспышки розового пламени, две трассирующие очереди. Объятых огнем полицейских отшвырнуло на несколько метров, затем они сплющились, как опустевшие мешки, и повалились наземь.

Бек крикнул что-то, спотыкаясь, рванулся вперед, но тут же остановился. Птиду Эпиптикс на мгновенье повернул голову в его сторону, затем направился к двери.

— Давайте пройдем внутрь, — произнес переводчик.

— Но ведь это же люди! — срывающимся голосом проблеял Бек. — Вы убили их!

— Успокойтесь. Трупы будут убраны, автомобиль тоже.

Бек глянул в сторону полицейской машины, из рации которой сейчас раздавался металлический голос диспетчера.

— Вы, похоже, не понимаете, что вы натворили! Нас всех могут арестовать, казнить... — Он притих, осознав, какую чушь он порет. Эпиптикс, не обращая на него внимания, прошел внутрь здания, двое его соплеменников последовали за ним, не отставая ни на шаг. Оставшиеся двое занялись трупами полицейских. Бека всего бросило в холодный пот, Тарберт и Маргарет попятились назад при виде приближающихся к ним серых силуэтов.

Ксексиане остановились у самого края светового круга. Глядя на Тарберта и Маргарет, Бек с горечью произнес:

— Если вы раньше еще и сомневались где-то в глубине души...

Тарберт кивком оборвал его.

— Все предельно ясно.

Эпиптикс подошел к денопализатору, осмотрел его. Затем повернулся к Беку.

— Этот человек, — он указал на Тарберта, — единственный «таупту» на Земле. За то время, которым вы располагали, можно было организовать целый полк.

— Почти все это время меня продержали в сумасшедшем доме, — с нескрываемой грубостью ответил Бек. Неужели та ненависть, которую он сейчас питал к Птиду Эпиптиксу, была целиком внушена ему нопалом? — Кроме того, я далеко не уверен, что денопализация как можно большего числа лиц является наилучшим средством для достижения поставленной цели.

— Вы можете предложить что-нибудь другое?

— Мы считаем, — успокаивающе произнес Тарберт, — что нам необходимо более тщательно изучить природу нопала. Возможно, существуют более простые способы денопализации. — Он вопросительно поглядел на ксексиан. — Сами-то вы пробовали другие средства?

— Мы — воины, а не ученые, — равнодушно взирая на Тарберта незрячими грязно-серыми глазами, произнес Эпиптикс. — На Айксекс нопалы перешли с Нопалгарта. Раз в месяц мы выжигаем их из своего мозга. Земля — главный очаг заражения этими паразитами. Вы должны предпринять немедленные меры против них.