Отступив раздраженно на несколько шагов назад, мужчина в белом плаще что-то прошептал Оттилю Пеншоу Тот ответил ему только неким подобием улыбки на лице и сокрушенно пожал плечами. Старший Делопроизводитель, осторожно отогнув край капюшона, приложил к виску мужчины датчик и прикрепил его полоской липкой ленты.
— Советник Аддельс, — произнес арбитр Дальт, — задавайте интересующие вас вопросы, но только такие, которые касаются идентификации личности этого джентльмена и выяснения побуждений, которыми он руководствовался в то время, когда были совершены проходящие по данному делу правонарушения.
— Осмелюсь предположить, Ваша Светлость, — вкрадчиво произнес Оттиль Пеншоу, — что гораздо большей беспристрастности можно было бы достичь, если бы вы сами взяли бы на себя труд формулировать задаваемые вопросы?
— В мои намерения входит выяснение правды и только правды. До тех пор, пока советник Аддельс своими вопросами будет преследовать только установление истины, я не усматриваю причин для моего вмешательства в его действия. Советник, мы все ждем ваши вопросы.
— Сэр, вы утверждаете, что вы и есть Ленс Ларк?
— Да. Эти имя и фамилия относятся именно ко мне.
Свечение индикатора стало зеленым.
— Какое ваше настоящее имя?
— Ленс Ларк.
— Сколько времени вас знают под этим именем и фамилией?
— Ваша Светлость! — вскричал Оттиль Пеншоу. — К чему вся эта казуистика — индикатор совершенно ясно удостоверил личность этого человека! Неужели мы до скончания веков будем расшибать лбы о букву закоснелых процедурных формальностей!
— Ваша Светлость, я утверждаю, что совершенно недвусмысленная идентификация до сих пор еще не достигнута.
— Я с вами согласен. Продолжайте.
— Очень хорошо. Где вы родились?
— На планете Дарсай. Коренной дарсаец. — Губы мужчины расплылись почти что в дурашливой ухмылке.
— И какое имя вам дали при рождении?
— Это не имеет никакого значения.
Сначала на мгновенье вспыхнул красный свет, затем свечение индикатора снова стало зеленым.
— Странно, — задумчиво произнес арбитр и следующий вопрос предпочел задать сам. — Сколько времени вас знают под именем «Ленс Ларк»?
— Вопрос не по существу.
Свечение индикатора стало ярко-красным.
— Имя и фамилия «Ленс Ларк» вам присвоены совсем недавно — не более недели — двух недель тому назад?
Глаза дарсайца едва не выкатились из орбит.
— Подобный вопрос для меня оскорбителен.
Арбитр Дальт всем телом подался вперед.
— Это вы неподобающим образом ведете себя здесь. Отвечайте без обиняков: вы или действительно Ленс Ларк, и тогда мы приступим к разбирательству дела, или вы им не являетесь, но в таком случае вы с мистером Пеншоу совершаете серьезнейшее непотребство.
— Непотребством является тот фарс, который здесь затеян, — прорычал дарсаец. — Согласитесь с тем фактом, что именно я и есть Ленс Ларк, и задавайте вопросы, ответы на которые вас так интересуют.
— Если вы — Ленс Ларк, — гневно сверкнув глазами, воскликнул арбитр Дальт, — то тогда ответьте вот на какой вопрос: кто были вашими сообщниками в Маунт-Плезанте?
— Вот те на! Да разве упомнишь все подробности!
— Вам что-нибудь говорит имя «Хуссе»?
— У меня очень короткая память на имена.
— Охотно верю. Потому что никакой вы не Ленс Ларк. Предлагаю вам в последний раз назвать то имя и фамилию, под которыми вы прожили последние двадцать лет.
— Ленс Ларк.
Индикатор полыхнул красным пламенем.
— Изобличаю вас и Оттиля Пеншоу как участников преступного сговора, мошенников и лжесвидетелей. Господин Старший Делопроизводитель, приказываю вам арестовать этих двух субъектов! Отведите их в тюрьму и поместите в разные камеры!
Старший Делопроизводитель раздул щеки и степенно вышел вперед.
— Именем Эстремонта с данного момента вы оба находитесь под арестом. Стойте спокойно! Воздержитесь от опрометчивых действий Я располагаю всей полнотой полномочий, предоставляемых мне законодательством Веги!
Оттиль Пеншоу уныло потупил взор, не на шутку встревожившись.
— Ваша Светлость, Верховный Арбитр, умоляю вас войти в наше положение! Примите во внимание те особые обстоятельства, которые привели нас сюда!
— Вы нанесли серьезнейший вред нормальному рассмотрению вашего дела. Я склоняюсь к тому, чтобы решить его в пользу истца, если сейчас же не предстанет перед судом подлинный Ленс Ларк. Вы можете созвониться с ним вот по этому телефону. Мне изрядно наскучили ваши уловки.
Лицо Пеншоу исказилось в злобно-насмешливой ухмылке.
— Слава об уловках Ленса Ларка давно уже достигла самых глухих уголков Ойкумены. — Он замолчал, на мгновенье задумавшись, затем продолжал почти что конфиденциальным тоном. — «Куни-Банку» ни за что не удастся поживиться за счет Ленса Ларка. Что-что, но об этом я могу говорить со стопроцентной уверенностью.
— Что вы хотите этим сказать?
— Кораблям свойственно исчезать. И не одним, а великим множеством самых различных способов. Не забывайте о том, сколь горазд на ловкие трюки Ленс Ларк! Что ж, примите мои самые искренние извинения и позвольте нам удалиться.
— Стойте! — вскричал Старший Делопроизводитель — Вы находитесь под моим арестом!
Дарсаец повернулся к Оттилю Пеншоу.
— Всех?
Пеншоу чуть приподнял одно плечо, что позволило дарсайцу сделать вполне определенный вывод в отношении дальнейших своих действий. Он отступил на шаг назад и извлек из-под плаща весьма своеобразное орудие — стержень длиной в треть метра, напоминающий рукоятку молотка и заканчивающийся небольшим шаром со множеством острых шипов. Клерк в ужасе отпрянул, затем повернулся и побежал к двери. Дарсаец взмахнул рукояткой, и утыканный шипами шар проломил череп Старшего Делопроизводителя чуть повыше затылка. Тот всплеснул руками и повалился навзничь. Тем временем дарсаец развернулся, снова взмахнул рукояткой и метнул свой смертоносный снаряд прямо в арбитра Дальта. Из груди Джиана Аддельса исторгся хрип отчаянья, он рванулся вперед, но тут же растянулся на полу, получив подножку со стороны продолжавшего сохранять невозмутимый вид с иголочки одетого Оттиля Пеншоу. Арбитр же Дальт успел отклониться в сторону, и пущенный рукой дарсайца шар врезался в стену у него за спиной. Низко пригнувшись, арбитр Дальт, не мешкая, бросился к дарсайцу, не обращая внимания на развевающиеся полы своего черного одеяния. Лицо его в обрамлении черных кудрей, казалось, побелело еще больше. Дарсаец отпрянул на несколько шагов назад и в третий раз взмахнул рукояткой, однако арбитр Дальт успел схватиться за его запястье, сильнейшим ударом ноги раздробил коленную чашечку, а локтем другой руки нанес сокрушительный удар под тяжелую бронзовую челюсть дарсайца. Дарсаец рухнул на пол, потащив за собою и арбитра Дальта, но тот уже успел вывернуть ему руку и вырвать из его пальцев оружие. Пытаясь высвободиться, они катались по полу, как два чудовищных мотылька, беспорядочно взмахивающие черными и белыми крыльями своих одеяний. Оттиль Пеншоу едва успевал отпрыгивать то в ту, то в другую сторону, чтобы и самому не оказаться вовлеченным в эту яростную схватку не на жизнь, а на смерть. Вытащив из кармана небольшой пистолет, он повернулся к Джиану Аддельсу, но тот успел упасть на пол и забиться за диван, когда же Пеншоу снова взглянул на катающийся по полу клубок тел, то так и обомлел от изумления при виде того, как такой внешне безжизненный и отличающийся изысканностью манер судья, сначала сломал запястье дарсайца, затем раздробил челюсть, а в довершение еще выхватил короткий, сверкающий особо закаленной сталью кинжал и с силой вонзил его в нижнюю часть затылка противника.
Трясущимися руками он поднял пистолет и стал прицеливаться в арбитра Дальта, но тут Джиан Аддельс, наблюдавший за происходящим из-за спинки дивана, издал пронзительный крик и метнул в него бронзовую вазу. Арбитр Дальт поднял с пола рукоятку дарсайской плети со смертоносным шаром на ее кончике. Поняв бессмысленность своего дальнейшего пребывания на поле битвы, исход которой для него теперь стал совершенно ясен, Пеншоу в два-три шага отступил к двери, внешне полностью сохраняя самообладание, элегантно раскланялся и удалился с самоуверенностью фокусника, удачно продемонстрировавшего тяжелый для исполнения трюк.