– Я понемногу общаюсь со всеми, милорд, – Роби не понимал сути вопроса и усиленно искал второе дно. Ну не может же фельдмаршал не понимать, что восемнадцатилетнему парню, почти мужчине, не о чем говорить с двенадцатилетними пацанами?

– Ты ужинал? – внезапно сменил тему Сибальд и, слава богу, оруженосец ответил сразу:

– Нет, милорд.

– Ступай, а то все без тебя съедят. И прихвати потом из обоза бочонок эля.

Полог шатра колыхнулся, выпуская на свободу оруженосца. Сибальд прилег на уже приготовленную постель – надо отдать должное мальчишке: в быту он был исключительно удобен – и положил руки под голову. Как-то все глупо получалось. Дядюшка, конечно, умный человек, но долгая жизнь в монастыре изрядно оторвала его от реалий. Он прекрасный стратег и тактик, но с одним существенным недостатком: природа людей, их поступки, мысли и чаяния оставались для него тайной за семью печатями. Он либо пытался как в шахматах переставлять фигурки на доске, забывая о наличии у тех собственной воли, либо судил по себе. А результат получался один – непредсказуемый.

Взять хотя бы тот давний ход с Каролиной Маклагген. Идея была хороша: показать глупой бабенке «красивую любовь», настроить против мужа и вложить в пустую голову мысль о побеге с любовником. До момента побега все было отлично. Леди прихватила шкатулку с драгоценностями, старшего сына и выскользнула в ночь навстречу своей гибели. Пара надежных людей быстро прикопала под ближайшей елкой и мать, и сына.

Казалось бы – путь открыт! Приходи и бери! Кардинал уже потирал руки, готовясь к свадьбе своей сестры с лордом, а там уж и Годрика бы прикопали, и серебряные рудники, наконец-то, оказались бы в кармане. Но нет, ублюдочный лорд переиграл их, выдав за старшего сына младшего. Омегу.

Сибальд резко встал. Злость на чужую глупость душила, но приходилось молчать: дядюшка ловко расправлялся с неугодными. Пусть даже на это уходили годы. Возись теперь с этим мальчишкой. Трепетной ланью, мать его! Ведь и жениться придется. А течки у гаденыша все нет и нет. Сибальд наизусть выучил признаки, по которым легко определялось ее начало, но прошло уже почти три месяца и ничего не происходило.

Фельдмаршал выглянул наружу: оруженосец сидел у ближайшего костра, держа миску в руках, и меланхолично жевал. Захотелось напиться и бездумно проваляться в постели сутки или двое. И чтобы никаких проблем, никаких омег и попыток их приручить. Еще бы лучше в постель цыпочку погрудастее, чтобы сбросить напряжение, которое в чреслах достигло апогея. Но в предгорьях никаких селений не предвиделось.

* * *

Роби сидел у костра. Возвращаться в шатер не хотелось. За элем он сбегал в первую очередь и теперь очень удачно восседал на бочонке, а не на голой земле. Радостный треп других оруженосцев проходил мимо сознания: малолетки, все разговоры которых об одном и том же, ничего нового. Уже давно никто не пытался вовлечь его в свои беседы или подкалывать по поводу возраста. Все незаметно признали, что, несмотря на вроде бы равный статус, Роби все равно был выше по положению. А с прихотью фельдмаршала спорить дураков не находилось.

– Эрл, – чей-то звонкий голос выделился из ровного гула, – а правда, что твой обещал посвятить тебя в рыцари после первого боя?

– Если проявлю мужество и доблесть, – солидно ответил невидимый в темноте Эрл.

– Везет же, – кто-то завистливо вздохнул.

Роби встал. Слушать дальше не было сил. Интуиция подсказывала, что сколько не проявляй геройство, рыцарства ему не видать. Может быть, у отца с нынешним королем сильно натянутые отношения?

– Ваш эль, милорд.

Сибальд от неожиданности вздрогнул. Поднял глаза на появившегося как привидение оруженосца.

– Ставь сюда.

Роби повиновался. Достал из плетеного ларя кубок, поставил рядом с бочонком. Делать вроде бы больше было нечего, но лечь спать, когда сам фельдмаршал еще бодрствует, казалось неправильным. Тем более он мог еще куда-нибудь отправить, передать записку, например. Роби присел на свою свернутую постель и застыл в ожидании.

За спиной раздавалось бульканье – Сибальд наливал себе эль. Потом шумно и торопливо пил, как будто сутки провел в пустыне, и теперь его мучила нестерпимая жажда. Роби усилием воли переключился на мысли о доме, об отце, о будущем. Еще не так давно казалось отличной мыслью воспользоваться походом и сбежать куда глаза глядят. Но подумав немного над побочным эффектом такого поступка, он понял – исчезать просто так, необдуманно нельзя. Мало того, что сразу же начнутся поиски, которые могут завершиться успехом, ибо в малолюдной местности затеряться среди людей шансов у него мало, а вот стать добычей диких зверей – много. Опять же, поиски, организованные фельдмарашалом, наверняка окажутся удачными хотя бы потому, что он знает, как это надо делать, и в его распоряжении целое войско. Нет, нужно все тщательно спланировать и бежать только потом. Лучше всего организовать свою мнимую смерть. Это было бы идеально. Отец бы мог жениться вторично и родить наследника. Все равно же самому Роберто ничего не светит. Вернее не так: если возвращаться и принимать наследство, то род прервется. Жениться он не сможет, все равно ни одна женщина от него не понесет, да и разболтать секрет может. Родить самому тоже не выход. Во-первых, от кого? А во-вторых, дети у омег от мужчин получались слабые, и редко доживали до совершеннолетия. Да и если судить по той самой книжке, которую он зачитал дома почти до дыр, его ребенок все равно будет стерильным.

На плечи внезапно опустились тяжелые руки.

– Милорд? – Роби вскинул голову и попытался подняться.

– Сиди. Ты такой напряженный, – Сибальд с силой надавил на еще сильнее напрягшиеся плечи омеги.

Сильные пальцы причиняли боль. Давили, впивались в плоть так, как будто стремились попасть вовнутрь. Роби не знал как реагировать. Внезапно давление ослабло, перешло в поглаживания.

– Вот видишь, – голос Сибальда раздался совсем рядом с ухом, – тебе уже лучше.

– Спасибо, милорд, – произнес Роби, мечтая избавиться от навязчивого внимания.

– Еще рано, – почти промурлыкал Сибальд, обдавая жарким, пахнущим кислым элем, дыханием лицо и вызывая тошноту.

– Милорд! – предостерегающе воскликнул Роби. Что черт побери нашло на фельдмаршала?

– Для тебя Сибальд, – нежно произнёс тот.

– Милорд?

– Ну что ты заладил, – поморщился тот. – Си-бальд. Повтори.

– Сибальд, – сдался Роби, понимая, что с пьяным рыцарем, который крупнее в два раза, связываться не стоит.

– Умничка, – сильные руки подняли Роби на ноги. Он едва доставал макушкой до подбородка фельдмаршала. – Посмотри на меня.

Роби покорно поднял голову и утонул в горевших похотью глазах. Отвращение и ярость полыхнули как пожар, грозя вырваться наружу и смести все на своем пути. Такие все праведные, такие все богобоязненные, а два паршивых месяца без женщины и всё: превращение даже лучших из них в похотливых животных, не брезгующих мальчиками, случалось моментально.

Сибальд ошибочно принял молчание Роби за согласие и самодовольно улыбнулся: омежка в его руках расслабился.

– Какой ты миленький, когда смущаешься, – он наклонился и приник губами к нежной шее, – когда же у тебя течка? Я жду-жду…

Роби обомлел. Сибальд знает? Мысли заметались вспугнутыми птицами. Нужно что-то делать, но что? Секунды нерешительности обернулись руками фельдмаршала в штанах. Теперь уже отрицать очевидное не имело смысла – чужие ладони жадно шарили по абсолютно безволосому паху.

– Милорд! – Роби пришел в себя и с силой оттолкнул зарвавшегося мужчину.

Сибальд не ожидал такой прыти от кажущегося беззащитным омеги и рухнул на постель.

– Чего кобенишься, – сказал он, поднимаясь на ноги, – все равно будешь моим. Зря я что ли на тебя столько времени потратил.

– Зачем? Зачем я вам? – Роби попятился и достал нож, который всегда был при нем.

– Приданое у тебя богатое, – усмехнулся Сибальд, – сам по себе ты мне без надобности, братец-то твой в земле давно сгнил с мамашей бестолковой, так что все твое, не зря мы столько лет выжидали. Ребеночка заделаю, папенька сразу шелковым станет, а то за обман отвечать придется. Зубочистку свою брось! Слаб ты против меня.