— Что? — быстро спросила Жаворонкова.
— На вашем личном счету в швейцарском банке скопилась солидная сумма. Вы и сами должны понимать, что предприятие, которым руководит ваш отец, имеет капитал. На это денег не жалеют. Лично от себя, Элеонора Владиславовна, спешу выразить, что ваш отец исключительно прав! Он прозорливец! Он считает абсурдом утверждение о том, что коммунистические идеи влияют на умы. Вы тому ярчайший пример!
— Я не люблю песнопений, — холодно оборвала Жаворонкова. — Почему вы не говорите о деле?
— Простите… Я несколько увлекся.
Но и после этого еще длилось неловкое молчание.
— Может быть, вас угнетает темнота?
— Нет, нет! Так хорошо, — ответил Свиридов, соображая, как лучше сказать о задании Бубасова. — Во-первых, вы должны назвать ваших знакомых, занимающих видное общественное положение. На каждое такое лицо должна быть сжатая характеристика. Это послужит основой для выработки вам задания. Дайте ваше мнение о тех городских врачах, которых можно было бы привлечь к нашей работе. Ваши соображения относительно того, что можно сделать для увеличения смертности. Но должен вам сказать, что это все чепуха, задания для первоклассника. В дальнейшем начнутся серьезные задания, вполне достойные вас…
— Неужели современная подрывная работа находится на уровне тридцатилетней давности! — зло сказала Жаворонкова. — Врачи-отравители… Какая-то мерзость! Детская игра! Нет! Я такого задания выполнять не буду! Давайте мне, если вы уполномочены, вполне современное задание…
— Это, Элеонора Владиславовна, не в моей воле. Я вам передаю то, что поручил ваш отец…
— Вот как! Ну так и передайте ему, что я крайне возмущена такими заданиями и требую настоящей, достойной меня работы!
— Я сожалею, — продолжал Свиридов, — что мне приходится с вами расставаться. Завидую тому, кто сменит меня.
— Кто придет вместо вас? — насторожилась Жаворонкова.
— Не знаю. Ваш отец предложил мне очистить место.
— Мне никто не нужен. Я сама должна поддерживать связь с отцом. Оставьте мне ваш передатчик, научите обращению с ним.
— Не могу. Этот передатчик я должен возвратить в руки вашего отца…
— Хорошо! Не приносите его сюда. Я немедленно пойду с вами туда, где вы его держите. Мне необходимо лично наладить связь с отцом, иначе я откажусь от него! — настойчиво заявила Жаворонкова.
— Мне такую вольность не простят.
— Странно! — не унималась она.
В эти минуты для нее перестали существовать люди, руководившие ею. В ее встревоженном мозгу молниеносно возник смелый план. Она поднялась, прошлась несколько раз по комнате, совершенно не обращая внимания на Свиридова.
— Вы правы! Какой я радист! Даже повреждение в электропроводке исправить не в состоянии.
Свиридов недоумевающе смотрел на нее. В темноте ее фигура в светлом платье, как облако, стояла перед ним.
— Я вас не понимаю, — сказал он.
— Не горит свет на кухне. Будьте любезны, посмотрите.
Свиридов поспешно поднялся. Он был рад перемене темы разговора.
— Могу исправить!
Они вышли из комнаты. Жаворонкова закрыла дверь и включила в прихожей лампочку. Их настороженные взгляды встретились. Свиридов подумал: «С такой внешностью и характером, как у тебя, можно делать большие дела. Несомненно, если бы старик лично поговорил с тобой, его планы приняли бы более широкий размах. Но ничего! Старый ворон не подозревает, что его доченька уже в зоне пристального внимания советской контрразведки…»
Жаворонкова решила не дать уйти Свиридову. Если ему удалось избавиться от наблюдения, то он теперь настороже. Она должна отрезать ему путь к бегству. Она отвела глаза и наклонилась над ящиком под вешалкой, что-то стала искать в нем. Затем, не взглянув на Свиридова, она вышла на кухню, закрыв за собой дверь, недолго постояв там, опять вернулась, склонилась над ящиком, продолжая поиски.
— Что вы ищете, Элеонора Владиславовна? — не выдержал Свиридов.
— Вот возьмите, — наконец сказала она, подавая ему плоскогубцы и кружок изоляционной ленты.
Свиридов повертел в руках поданное ему и вопросительно взглянул на Жаворонкову. Она движением головы показала на дверь кухни. Свиридов открыл дверь, шагнул в темноту и, сделав еще шаг, провалился куда-то вниз, больно ударившись головой. Толстая дубовая крышка с грохотом захлопнулась над ним. Массивный железный засов Жаворонкова с усилием вставила в гнездо. Дело было сделано. Свиридов пойман. Все еще тяжело дыша, она накинула на плечи пальто, закрыла квартиру и побежала звонить по телефону полковнику Ивичеву.
В начале первого часа ночи полковник Ивичев и майор Гаврилов возвратились в управление. На лице Ивичева играла довольная улыбка. Он закурил трубку, угостил папиросой Гаврилова и некоторое время курил молча, посмеиваясь про себя.
Прежде чем осуществить знакомство Свиридова с Жаворонковой, чекисты долго размышляли, взвешивая все стороны этого оперативного мероприятия. Главное, необходимо было как можно больше естественности придать затеянному радиосражению с Мюнхеном, так как приходилось иметь в виду наблюдение, которое, надо было полагать, велось за Жаворонковой и Свиридовым со стороны не выявленного пока еще агента. Очень много горячих споров вызвала этическая сторона мероприятия. Неизбежно получилась какая-то еще дополнительная проверка Жаворонковой и Свиридова, хотя о недоверии к ним вопроса уже не существовало.
Посмотрев на задумавшегося Гаврилова, Ивичев громко рассмеялся. Гаврилов удивленно взглянул на начальника.
— А знаете, майор, — оживленно заговорил Ивичев, — согласитесь с тем, что, хотя несколько и поломался наш режиссерский план спектакля, но ловко получилось! Мы еще раз убедились, что Жаворонкова и Свиридов искренне хотят быть честными советскими людьми. Я лично очень доволен!
— Только, товарищ полковник, бедняге Свиридову крепко досталось. Вы видели, какая шишка вскочила у него на лбу?
— Голова Свиридова заживет. Важно, чтобы душа трещин не получила. Жаль, что Нина Ивановна упустила Гулянскую… Но ничего… Все же она нам сегодня открыла очень важное звено. Теперь можно убежденно сказать, что на данную минуту мы имеем трех противников: мелкоголовый мужчина, щуплый в черных очках и особа, назвавшаяся в санатории Гулянской. Это, на мой взгляд, кое-что значит!
Гаврилов, все еще не отделавшийся от досады за промах Нины Ивановны, молча кивнул.
Ивичев, положив руку на плечо опечаленного Гаврилова, мягко сказал:
— А сейчас на отдых, майор!
Оперативные шаги
Бахтиаров снова был в родной стихии, все подчиняя цели найти второго агента. Восстановлению его душевного равновесия способствовало доверие, оказанное Жаворонковой после того, как с ее записями, а затем и лично с ней познакомились начальник управления генерал-майор Чугаев и полковник Ивичев. Хотя Бахтиарову, по оперативным соображениям, категорически было запрещено встречаться с Жаворонковой, но он не отчаивался, зная, что она рука об руку работает над разрешением одной общей задачи.
Управлению КГБ пришлось принять ряд профилактических мер, чтобы среди окружения Жаворонковой в поликлинике и по месту ее жительства изгладилось впечатление от ее дружбы с Бахтиаровым. Весьма кстати оказалась версия о специальности Бахтиарова, когда-то пущенная в ход самой Жаворонковой. Теперь эта версия была развита, и существовало толкование, что инженер, друживший с Жаворонковой, на два года уехал на какое-то строительство в Индию.
Вскоре после возвращения из поисков Жаворонковой Бахтиаров вновь оставил город, чтобы детально повторить работу, проводившуюся Томовым в Кулинске по розыску следов мужчины с маленькой головой и его спутницы.
Надо сказать, что, хотя эта работа была исключительно кропотливой, а временами и просто нудной, результаты превзошли ожидания.
Как и во всяком деле, успех тут пришел к Бахтиарову не сразу. Держа тесный контакт с милицией Кулинска, Бахтиаров немало трудов потратил, пока не убедился, что среди постоянных жителей городка интересующей его приметной пары нет. Не было ее и среди временных жителей. Много времени Бахтиаров уделил выяснению интересующего его вопроса и с работниками узловой железнодорожной станции Соколики. После этого он занялся изучением имеющегося в городе немногочисленного автотранспорта и шоссейных дорог, ведущих из Кулинска. Был проделан им рейс на автомашине от Кулинска до деревни Лунино. Прибыв в Лунино, Бахтиаров первым делом решил повидать доктора Полякова.