- Да, ты прав, - отвечал Гектор, - и знаешь, я тут думал, что на шавок и хачей больше вообще не нужно внимания обращать, а вот на те цели, которые назвал ты, нужно больше упора сделать, они истинная опора нашего главного врага – системы.

- Система! – воскликнул Эрик - Вот ты говоришь, что она наш враг, но ведь и ты её винтик. Маленький такой винтик, который так же служит на пользу всему её сложному механизму, действует в её интересах. Потому что она охватывает все сферы нашей жизни, пронизывает насквозь каждый день от самого рождения до момента смерти. Ты её раб, все люди безвольные рабы системы. Но оглянись! Разве на тебе кандалы или ты заперт в камере? Нет! Каждый свободен в выборе своего жизненного пути, как ему жить и что делать. Никого насильно не принуждают ежедневно ходить из постылого дома на скучную работу и обратно, смотреть вечерами дебильный телевизор, а выходными выезжать на засранную природу и блевать вином и шашлыками. Этот выбор сделан добровольно. Понимаешь? Да, может, так жило не одно твоё поколение предков, но твой выбор следовать этому или изменить привычный маршрут. А значит, путы системы в твоей голове, друже! Да, система сильна и жестока, и схватка с ней может закончиться скорой смертью, но неужели длинная и бесполезная жизнь обывателя не стоит короткой и яркой жизни революционера? Мне кажется, лучше жить неделю, прожить её свободно, так, как ты сам её хочешь, по твоим законам и правилам. Выносить приговор и приводить его в действие там, где ты видишь виновного, а не искать годами правосудия власти. Не ждать, когда сможешь накопить денег на свои нужды, а брать их самому, отбирать у тех, кто так же их просрёт попусту! Ты можешь быть хозяином своей судьбы, а можешь оставаться рабом обстоятельств. Для этого нужно всего лишь сломать систему в своей голове, убить жалкого раба в себе, и путь к свободе и превосходству открыт перед тобою! Проверни сначала революцию в своей голове и пусть в твоём сердце заработает трибунал, который к чертям собачьим расстреляет в упор слабости и пороки нашей души, пустит под гильотину наши сомнения и страхи! Тогда ты сможешь спокойно браться за этот мир и сжать его в своих мощных ладонях так, что из него заструятся кровавые потоки. Рабство системы и свобода революции в твоей голове, а выбор за тобой!

- Эрик, знаешь, - после некоторого молчания сказал Гектор, - ты просто доктор Геббельс. Тебе не на кухне мне это нужно говорить, а с трибуны всем национал-социалистам говорить.

- Да, брось, - ответил Эрик, - большинству на это плевать. Этот путь лишь для немногих.

- Я очень надеюсь, - сказал Гектор, - что мы и будем теми немногими, кто воткнёт свой нож в жирное брюхо этого мира. По крайней мере, я постараюсь им стать, а ты, мне кажется, всегда будешь на шаг быстрее меня.

- Хах, - рассмеялся Эрик, - это не зазорно, если кто-то из нас впереди, ведь должен же кто-то и впереди идущему прикрывать спину.

- Ты можешь её доверить мне, - уверенно сказал Гектор, - жаль, что мы в разных городах живём, вместе мы могли бы сделать больше. Может мне переехать сюда?

- Да, как вариант, - задумчиво сказал Эрик, - но жалко оставлять твой город без настоящего революционера, нужно ведь и в нём немного разлить революционного бензина, - и он широко улыбнулся.

Часть II. Цепные псы революции.

I. Революция или эволюция?

Гектор шёл сквозь пушистые хлопья безмятежного ноябрьского снегопада, любуясь тем, как город нежился в тусклых лучах одиноких фонарей. Когда ещё насладишься таким прекрасным вечером, ведь каждый из них может стать последним. Быть может, сейчас кирпич на голову свалится, и смерть не замедлит вырвать твою душу из бренного организма, унося её к новым берегам, а ты не успел порадоваться первому ноябрьскому снегу. Конечно, поэтому глупо в такой момент спешить и торопиться в свою бетонную коробку, пусть и с постылой работы. Не лучше ли сбавить шаг и в темпе снегопада, легко и непринуждённо, насладиться этим чудом во всей красе, хоть на минуту забыв про свои обыденные инстинкты и довериться своему сердцу.

Так думал Гектор, временами вглядываясь в потухшие глаза прохожих. В них не было жизни. Да, бился миокард, перекачивая кровь по артериям, сокращались мышцы, двигая ленивый скелет по стандартному маршруту, работал желудок над очередной порцией чайного раствора, кишечник выкидывал скопившиеся газы в атмосферу, всё функционировало в заданном режиме, но не было самого главного – души. То ли она умерла, не вынеся низости и мерзости их бытия, то ли её там изначально не было, тогда выходит, что душу ещё нужно заслужить. Ведь именно душа делает тело живым. Душа, как частица Бога, который, как его ни назови, и создал этот мир. Ну не верил Гектор в теорию эволюции, не желал он быть внуком обезьяны, претендуя как минимум на сына Бога. Чьё отцовство и нужно, наверное, ещё заслужить, чтобы Он дал тебе душу, вселив в тело истинное дыхание жизни, покончив с трупным смрадом жалкого существования.

Вот как Гектор, взял и решил для себя не жить как обыватель, бороться за светлые революционные идеалы, за создание здорового общества, без мерзостей и пороков, за справедливое государство, без воровства и лжи. А что плохого в том, чтобы жить в стране, где нет алкоголизма, табакокурения, воровства, лжи, разврата? Разве все пророки призывали не к такой санации социума? Моисей, Иисус, Мухаммед, разве не об этом говорили? Или Царство Бога на земле может быть иным? Нет, но, к сожалению, Гектор не богочеловек, и даже не мог обратить воду в кровь. Однако желание изменить мир было как никогда велико, одним махом покончить с этим всем. Может и юношеский максимализм, а может романтика сердца и авантюризм духа. И кто-то верит, что нужно здравыми внушениями переубеждать людей поступать хорошо без всякого насилия, но Гектор сомневался в мирном пути перемен. Люди всегда слушают тебя внимательнее, когда в твоих руках автомат. Тогда желание делать плохие поступки минимально, а градус добропорядочности высок как никогда. А не это ли тоталитаризм? Определённо он. Но разве не с ним, так рьяно хочет бороться Гектор? С ним, но с ним порочным, лживым, за свой тоталитаризм, новый справедливый, хоть и тоже в чём-то жестокий. Власть меняет мир, а значит нужно ею обладать. Между простым парнем из бедной семьи и президентом страны огромная пропасть, и её не преодолеть без оружия. Ты можешь всю жизнь вкалывать, пробиваясь своим трудолюбием на пару ступенек вверх по российской иерархической лестнице, давая взятки, угождая начальству, а можешь взять автомат и сократить этот путь значительно быстрее. Революция на баррикадах или эволюция в офисе – каждому своё. Свой путь и свои ботинки, выбирает каждый сам. Гектор решил быть революционером, и встал на свою дорогу, пусть не лёгкую и тернистую, но милую сердцу. Кто-то в тот вечер шёл домой, продвинув за день карьеру в своей фирме, может прибавку к зарплате получил, а может и терпел унижения от начальства, какая разница, но наш герой шёл в "конуру", без начальников, без скучной работы, чтобы приблизить свой триумф, занимаясь любимым делом – революцией.

II. Возвращение революционера.

По приезду из вынужденного изгнания Жевел устроился на небольшую работу – ночным сторожем на автостоянку. Вагончик, в котором сторожа коротали свои рабочие смены, он почему-то мило называл "конурою". Юным революционерам сразу понравилось и название, и место для сборов, где можно было спокойно в тепле за чашкой кипятка обсудить все насущные дела и планирующиеся акции. Поэтому "конура" и стала рабочим названием сборного пункта, о котором все участники уже были оповещены. Располагалась автостоянка недалеко от центра, но несколько в стороне, на довольно тихой улице, что, опять же, было крайне удобно, а потому уже на второй его рабочей смене был назначен общее собрание всех членов группы Гектора, коих к тому моменту осталось четверо. Как и предполагалось Гарри и Хром, желания к подпольным радикальным действиям не проявляли, всецело влившись в спокойную околофутбольную жизнь, где к ним сразу было предъявлено повышенное внимание после последних событий. Вся основа, а особенно Дрон, тщательно следили за новостями в городе, и отметили участившиеся случаи радикальных акций. Отдаление от околофутбольной жизни Гектора, а потом и резкое его исчезновение, конечно же, насторожило их. Они опасались, что Гектор может сколотить из радикально настроенной молодёжи свою группировку, вытеснив их с лидирующих позиций, особенно используя резервы недружественных неформальных объединений. Поэтому неожиданное возвращение к околофутболу Гарри и Хрома, привело к тому, что Дрон стал постепенно приближать их к себе, чаще приглашать на концерты, выезда, различные мероприятия для фирмы, куда обычные правые из окружения не приглашались. В общем, он значительно поднял их авторитет в движении, сделав их приближёнными к основе, и даже став для них другом, а значит, иногда интересовался и тем, как дела у Гектора и куда же он пропал. Платить Гарри и Хрому за новый статус приходилось тем, что они стали рассказывать, чем занимался и что говорил Гектор, как до их ухода, так и после. Узнавать положение дел после их ухода приходилось уже не самим, а через Барни, который очень любил своих друзей, особенно Хрома, которого знал с самого детства. Поэтому Хром часто пользовался доверчивостью Барни, который хоть и не был болтливым человеком, но кое-что мог выложить своему другу, честно обещавшему хранить молчание. Ведь формально, разговора об исключении Гарри и Хрома из группы Гектора не было, как, например, с Пухом или Патроном, а значит, полагал Барни, кое-что они могли знать, как участники самых первых акций. И потому Дрон был в курсе дел и участников группы Гектора, и, разумеется, обдумывал, как ему лучше развалить их организацию, пока ещё в самом их начальном этапе развития. Ведь опасность их существования была очевидна, особенно после драки и супермаркета, после которой Микса увезли с несколькими переломами, а его товарища гопника с ножевым ранением в область живота. Речи Гектора давали понять, что он претендует на монополизацию в национал-социалистическом движении в городе, а значит, основа может лишиться своих мест, если вовремя не среагирует. К несчастью Дрона, милиция не установила личности нападавших, хотя они и были на камерах видеонаблюдения, и видели их свидетели, но так как задержаны они не были, а показания свидетелей и гопника довольно туманные. Одного описания внешности для установления личности мало, а свидетельства Микса ситуацию не прояснили, Гектора и Жевела он видел у супермаркета, а кто бил его запомнить не успел. Поэтому для беседы их, конечно поискали, но, не найдя, дело ушло в долгий ящик. Вот и приходилось Дрону решать этот вопрос самостоятельно, без надежды на доблестную милицию.