А это был для него удар! - и более болезненный, чем удар мечом. Охотник побледнел, как тогда, когда я сломала его защиту. Зрачки опять зло сузились, потом расширились:

- Тварей нельзя исцелить! Это превращение необратимо. Мы заперты с ними в одном крохотном мирке, и либо они убьют нас, либо мы их!

- Гордые слова. А какие слова ты говоришь пятерке старших вампиров - друзьям покровителя охотников, при встрече?

- Не язви, Ариста. Ты была политиком и сносила многое, противное совести и чести, ради выполнения далекой цели. Я исполнения своей дождался: Асседи в конце концов уступит и расправится с пятеркой. Я добился, чтобы покровитель стал более зависим от нас, чем мы от него. Если он не подчинится, через год-другой его сметет волна народного гнева, потому что если мои охотники сейчас устранятся от истребления тварей, уже через месяц Карду поглотят кладбища!

Что я могла сказать на это? Я усмехнулась. Охотник нахмурился:

- Не уходишь, ждешь чего-то... Хочешь сказать что-то, но боишься? Или какой-то вопрос тебя терзает, ответ на который могу дать только я?

- Ты служишь Асседи, другу Вако. Почему? Ведь ты не простил Арденсам и Вако Антею, я вижу это.

- Макта вечен, Кармель сделала его ненависть вечной, значит, вечны и твари. И только охотники стоят щитом между ними и миром людей. Дело охотников важнее любых моих эмоций! И Асседи нужен нам... в качестве денежного мешка.

- А Антея?

- Если то же, что с Антеей, случится с кем-либо из сыновей, я поступлю точно также, - Диос насупился. - Только теперь и они, и Фламма знают об этом - я исправил эту свою ошибку.

- Они знают... и остаются с тобой? Странная семья.

- Семья охотников! И мы служим не Асседи и не Арденсам - мы приводим качающийся над пропастью мир к равновесию, - фанатичный огонь загорелся в глазах охотника - знак его восстановившейся защиты. - Возможно, однажды нам даже удастся свести численность вампиров до минимума, и мы на миг сможем увидеть свет. Свет прежних дней беззаботного мира.

- Значит, ты выбрал жизнь без надежды.

- А ты - жизнь в иллюзии, - Диос помолчал, играя желваками. - А Антею я не простил - и помыслить не мог простить, - и не прощу ни Вако с Арденсами, ни Гесси, ни себе, ни... тебе.

Я спрятала крик боли за смехом, чуть более нервным, чем требовалось:

- Тогда почему сейчас отпускаешь меня, Эреус? Убей...

Охотник печально покачал головой:

- Я не окажу тебе этой милости, как и ты не оказала ее мне. Убью тебя - этим убью и себя, ту же вину и боль. А я еще нужен проклятому миру. Возможно, нужна и ты.

Я отвела от груди легко поддавшийся кончик его меча, перехватила руку Диоса и легонько пожала. Я знала, что очень скоро подумаю об этом жесте с отвращением, но почему-то казалось: он нужен не мне и не охотнику. Он нужен миру, который мы оба стремимся изменить, пусть разными путями.

- Иди коридором дальше, до главной камеры с телом Атера. На другой ее стороне три хода, выбери средний. Только откажись от идеи уничтожения Атера, и купол выпустит тебя. Выйдешь у купели с водой из источника Донума - и беги через кладбище.

- Что за заклятие лежит на куполе? - встрепенулось мое неубиваемое любопытство. Диос удивленно приподял бровь, но ответил даже вежливо:

- Защиту церкви дает знамя Арденса, которым накрыт Атер. Оно было заклято кровью главы охотников и одного из потомков Лазара так, чтобы под купол могли проходить все, но замысливших недоброе против Атера он заключает в ловушку, одновременно предупреждать об опасности охотников и Асседи. Теперь уходи, Ариста.

Я едва дождалась, когда он скроется за поворотом коридора, и бросилась в указанную главную камеру. Последняя реплика охотника указала выход из невеселой ситуации, в которую всех завела ошибка Нонуса. Как я не сообразила это сразу! Здесь Атер, ключ к силе Макты! Уничтожить его, и неверный опыт Нонуса не удастся. Макта уйдет, а новые дети Бездны страха просто останутся страшной возможностью.

"Ох, Нонус, поговори со мной! Поговори сейчас, дай переубедить, не предавая! Я не хочу разрушить твою мечту, я верю ей, но ты где-то ошибся и свернул не на тот путь. Отдав Бездне Ари, ты не получишь светлое дитя любви, с алхимиком в Терратиморэ придут воплощения его страха!"

Главная камера вопреки значительному названию, оказалась небольшим помещением круглой или, скорее, яйцевидной формы. Позабытая всеми Майя застыла у входа. Атера она нашла, но уничтожить побоялась: по стенам усыпальницы алхимика клубилась знакомая тень кукол Нонуса. И несколько сильных кукол-мужчин и волков охраняло земляную яму с укрепленными досками стенками в центре камеры. Видимо, это в ней и томился бесчувственный Атер на протяжении целой сотни лет.

- Я пробовала пробраться за Атером, но они изорвали мне лицо и руки, - пожаловалась Майя, заметив меня, и показала чистые белые ручки, порезы на которых давно зажили. Впрочем, платье вампирши висело лохмотьями - ей, и правда, досталось.

- Я не трусиха, не думай, - хрипло продолжила Майя. - Я бы забрала оттуда Атера, но что дальше? Как его уничтожить? Отрубить бессмертному голову недостаточно для полного уничтожения! Тут нужен ритуал охотников или бочка воды из источника Донума.

Я обратилась к немногочисленным куками-птицам, оставшимся близ церкви. Облетела здание кругом и скоро заметила в саду, на середине между церковью и большим кладбищем Патенса круглую чашу купели, до краев полную прозрачной водой. Вовремя о ней обмолвился Эреус... Может, эта обмолвка стала мне наградой за то, что удержалась от убийства бывшего мужа?

- Поблизости от церкви - купель с водой из источника Донума, - тихо сказала я Майе. - Вот только купол защиты не выпустит нас, поскольку мы задумали недоброе против Атера.

- Так ты на стороне пятерки?! - изумилась Майя. Вампирша обрадовалась, но одновременно с этим мне померещилась и толика презрения на ее лице, будто я обманула какие-то ее ожидания.

- Скажем так, на некоторое время наши цели частично совпали, - промямлила я и замолчала.

- Что сейчас с Вако, с Семель? Их захватили охотники?

Вопрос был кстати: я давно не проверяла, что творится в большом подземном зале, где остались вампиры, охотники и мятущийся меж ними Асседи. И я тихонько тронула "здесь и сейчас" Семель.

...Боль от незаживающего пореза серебряного меча на шее. Страх близящейся гибели путает мысли, но ненависть низложенной Королевы - ледяной стержень внутри, не дает окончательно рассыпаться на осколки. Еще поборюсь. Сотворю последнее проклятие убийцам, и в нем буду жить еще вечность...

Диос возвратился к своим и скомандовал начать казнь вампиров пятерки. Первым выводят Митто. Разумеется! Это месть Эреуса за Антею... Алоис пошучивает и усмехается, но это не героизм пред лицом смерти. Глаза вампира туманны и неуверенно кривятся губы, будто он силится и не может понять, во сне ли все происходит с ним, или в реальности. "Я все-таки думаю, Гедеон, вся вечность carere morte - это только сон. Только мечта... о Вечности", - с тем же весело-рассеянным выражением лица делится он с Вако, когда двое охотников уже держат его под руки, поставив на колени, а Диос направляет в сердце вампиру серебряный кинжал.

Я вместе с Семель смотрела, как он вздрогнул и статуей застыл от удара Диоса, а потом рассыпался серой пылью от одной пригоршни воды источника. Интересно, что сейчас чувствует Эреус? Радость? Довольство? Или ту же пустоту, что я? Ведь убивая любого из участников старой трагедии, мы, повязаные той же виной, вместе с ним убиваем и себя...

- Эреус, послушай, - голос Вако опять полился медом. - Ваше Величество, послушайте! В церковь Микаэля нас всех заманил Нонус. Чтобы стравить, а самому в это время заняться Мактой! У Семель есть ход к его мыслям. Сейчас он во дворце, и с ним Ари, алхимик, который помог Кармель. Но теперь он помогает Нонусу... Они задумали злодейство против всей земли страха! Не время нам воевать, Диос!