К этому моменту стало общепринятым мнение, что без разрешения американского вопроса мир в Европе невозможен. Прежде чем можно будет восстановить мир, придется решить вопрос о независимости Америки. «Санкт-Петербургские ведомости», в то время главная российская газета, выходившая дважды в неделю, опубликовала 24 января 1780 года ответ французского двора на российское предложение о посредничестве, который гласил, что «мир ни под каким иным видом утвержден быть не может, естьли Америка не будет признана независимою и самовластною Областью». Панин сказал прусскому послу, что нежелание Британии признать независимость Америки будет препятствием для достижения общего мира^{764}. Чтобы принести в Европу мир, он должен был отыскать решение американского вопроса.

Но события в Северной Америке, казалось, давали мало шансов на достижение соглашения. В мае 1780 года британцам сдался стратегически важный южный порт Чарльстон, что вызвало в Петербурге слухи, будто Континентальный конгресс расколот и что Британия теперь примет от своих бывших колонистов только полную покорность^{765}. Франция же, с другой стороны, была полна решимости вести войну до достижения Америкой независимости; Панин знал об этом, поскольку французский поверенный в делах по приказу Верженна показал ему секретный пункт франко-американского договора 1778 года, в котором союзники клялись продолжать войну до тех пор, пока колонии не завоюют независимость^{766}. Чтобы противодействовать распространившимся слухам (и утверждениям британской стороны) об отсутствии среди американцев единогласия по вопросу о независимости, Панин посоветовал французскому поверенному в делах добиться от колонистов заявления об их решимости до последнего отстаивать собственную свободу^{767}. При этом он поставил условием, чтобы подобная декларация исходила не от Конгресса, — очевидно, ввиду слухов, что последний расколот и более не отражает точку зрения колоний в целом[267]. Верженн переслал требуемую резолюцию в Петербург и выразил надежду, что теперь-то уж Панин признает невозможность достижения мира без получения американскими колониями полной независимости^{768}.[268]

Судя по депешам французского посла, Панин был убежден в необходимости предоставления Америке независимости. Но Великобритания, разумеется, вовсе не разделяла эту точку зрения, так что требовалось найти способ как-то примирить противоречащие друг другу требования воюющих сторон. Панин такой способ нашел. В ноябре 1778 года, перед тем как вступить в войну, Испания предложила для урегулирования конфликта приостановить военные действия, чтобы Британия провела переговоры с представителями Континентального конгресса на мирной конференции в Мадриде и решила этот вопрос на основе принципа uti possidetis[269].^{769} В качестве прецедента Испания указывала на приостановку военных действий в 1609 году, когда Соединенные Провинции Нидерландов в конце концов обрели независимость от Испании после длительного перемирия; гарантом выступала враждебная Испании Франция, которая потом и ратифицировала окончательный договор. Панин до этого уже просил французского поверенного в делах предоставить сведения об испанских предложениях, а в январе 1780 года расспрашивал о деталях перемирия 1609 года голландского резидента в Петербурге^{770}. Причем Панин специально подчеркивал, что первыми тогда признали независимость Нидерландов именно британцы^{771}. Наметив таким образом для себя практические шаги, российский министр стал еще настойчивее добиваться прекращения военных действий.

Не встретив поддержки ни со стороны французских, ни со стороны британских дипломатических представителей, Панин обратился к испанскому поверенному в делах, который имел инструкции любезно выслушивать предложения о посредничестве, но неуместного рвения не выказывать^{772}. Когда Панин, как и ожидалось, представил наконец свою инициативу, она была сформулирована настолько подробно, что депеша испанского поверенного в делах с отчетом о его беседе с Паниным была переведена на французский и переправлена в Версаль^{773}.[270] Однако конкретные условия, предлагаемые Россией, были не ясны из послания — вероятно, по той причине, что Панин и сам для себя их еще в деталях не сформулировал. Но к 1 сентября 1780 года американский раздел российских мирных предложений был готов, и его можно было обсуждать с участниками конфликта. Свое предложение Панин представил маркизу де Вераку[271], недавно прибывшему французскому послу, который сменил поверенного в делах[272] и был уполномочен обсуждать любые предложения о посредничестве. Панин полагал, что британцы никогда не смогут покорить свои мятежные колонии. Но чтобы добиться для Америки независимости, не ранив при этом слишком сильно британского самолюбия, следует объявить перемирие, после чего король Франции мог бы спросить каждую колонию по отдельности, желает ли она сохранить свою независимость. По сути, Панин предоставлял колониям возможность самоопределения. Единственными колониями, которые, по оценке Панина, могли бы принять решение о возвращении под британское подданство, были две Каролины, на тот момент оккупированные британскими войсками. Панин поведал Вераку, что считает независимость Америки «очень выгодной для всех государств, и в особенности для России»^{774}. Францию, таким образом, приглашали более благосклонно относиться к претензиям России на роль третейского судьи.

Среди бумаг Панина в отделе рукописей Государственной библиотеки им. Ленина в Москве[273] находится проект документа, явно тот самый, на который ссылался министр иностранных дел в беседе с Вераком:

Пока, насколько можно судить, Панин был единственным автором американской составляющей плана посредничества, поскольку императрица, Потемкин и Харрис оставались неосведомленными об этом проекте^{776}. Было ясно, что американцам отведена важная роль в предлагаемой мирной конференции, которая должна была пройти в Лейпциге под председательством племянника Панина, князя Репнина (участвовавшего в качестве посредника в переговорах во время Войны за баварское наследство). Каждая из тринадцати колоний должна была получить право назначить представителя, который бы отвечал не перед Континентальным конгрессом, а перед законодательным собранием своего штата (на время переговоров Конгресс следовало распустить), чтобы пресечь распространяемые Британией слухи, будто американцы начинали уже тяготиться властью этого органа^{777}. До окончательного разрешения их судьбы американские колонии должны были, по сути, оставаться независимыми. Согласно этому плану, Америка получала «полную свободу решать собственную судьбу и… во время перемирия могла бы свободно вести торговлю со всеми странами»^{778}. О возможности прямой торговли между Россией и Америкой, как мы видим, Панин никогда не забывал.