Пожалуй, Серебряные залы превосходили красотой Янтарные залы и ничем не уступали ало-черным дворцам четвертого яруса. Я по мере сил и возможностей восторгался застывшей красотой серебра и холодом мрамора, но все же не забывал поглядывать по сторонам и не выходить на освещенные участки. Красота красотой, осторожность осторожностью, но неприятность случилась — центральный холл поворачивал под прямым углом налево. В общем-то в этом ничего такого уж страшного не было, если не вспоминать совет Посланника все время идти только прямо и никуда не сворачивать. Так что если следовать логике, то мне надо идти дальше по коридору и не забивать себе голову всякими глупостями, а если поступать как прежде, то… то мне вон в ту махонькую серебряную дверь, что спрятана меж двух мраморных выступов. Никаких замочных скважин или тому подобной людской чепухи я не заметил. Если в двери секретный замок и если его создавали эльфы или орки, то мне придется очень и очень сильно потрудиться, а в итоге надежда на то, что я открою дверь, все равно останется очень маленькой. А если уж подумать о таких чудесных и замечательных вещах, как дополнительные секретные замки, двойные пружины и любовь клыкастых к различного рода ухищрениям, сиречь ловушкам, то я могу ожидать от двери множество впечатлений, которые ничем не уступят тем, что я перенес возле Створок.
Поначалу я осмотрел дверь с безопасного расстояния. Нечего лапать то, что внушает тебе смутные опасения, — это одно из главных правил мастера-вора. Лучше уж все основательно изучить, а затем уж лезть руками в гномью топку.
Дверь оказалась невысокой, мне по грудь, и если (повторяю, если) мне удастся ее отомкнуть, придется идти, согнувшись в три погибели. На двери не было живого места от различных фигурок, какие-то сплошные листочки-фигочки, ягодки и тому подобная очаровательная дребедень (не скрою, очень красиво выполненная). Вообще-то красота Храд Спайна — это тема отдельного разговора, и если настанет пора, когда зло, пробудившееся в могильниках, исчезнет или хотя бы уснет на время, сюда нагрянет такая толпа народу (в основном карлики и гномы), что хоть деньги за вход бери.
Но вернемся к двери. Ключом к ней может быть все что угодно, а скрытая пружина вполне могла находиться под каким-нибудь листом или ягодой. Стоит лишь правильно надавить, и дверка распахнется ничуть не хуже, чем приснопамятная секретная шкатулка покойного Балистана Паргайда.
Ну что же… Приступим.
Приступать не пришлось. Только я собрался нажать на понравившийся мне серебристый листок клена, как увидел между мраморной стеной и дверью зазор толщиной не больше волоса. Словом, только я ткнул пальцем в дверцу, как она не преминула отвориться. Мда, братец Гаррет, столько демагогии, и все впустую. "Секретные пружины". "Ловушки". Дверь оказалась даже не заперта.
Сразу за дверью начинался узкий коридор с очень низким потолком. Пламя в махоньких лампадках, находящихся в не менее махоньких стенных нишах, трепетало, словно раненый мотылек. Идти пришлось скрючившись, потолок нависал прямо надо мной, и создавалось впечатление, что делали сей проход для низкорослых карликов, гномов и гоблинов, а уж никак не для людей, орков и эльфов. На мое счастье, коридор оказался не слишком длинным, и, пройдя несколько десятков шагов, я уперся в очередную серебряную дверь. Эта дверь тоже оказалась незапертой. Открываю, позабыв об осторожности, нагло вхожу в просторный зал, оглядываюсь, понимаю, что здесь мне никто не рад, и со всей возможной скоростью вылетаю обратно в коридор. Захлопываю дверь, жалея о том, что у нее нет никакого засова.
Как там у нас говорится в путеводном стишке?
Что же, это четверостишие вполне соответствовало тому, что я увидел в зале. Прижимаясь к стенам зала в тенях, падающих от квадратных колонн, зазубренным ломаным строем друг напротив друга стояли орки и эльфы. Вот только Кли-кли утверждает, что строки изменены и в знаменитой книге пророчеств гоблинов Бруг-грук это звучит иначе:
Вот уж не знаю, кто из милордов стихоплетов прав и чьи стишки более верны. Во всяком случае, и первая, и вторая версия стишка откровенно предупреждает, что если забыть об осторожности, то можно враз распрощаться с ушами.
Никто не пытался открыть дверь с той стороны. Вроде никакой угрозы для меня на данный момент не существовало, и я, приоткрыв дверь, заглянул в зал. Ничего не изменилось. Орки с эльфами продолжали стоять вдоль стен и сверлить друг друга глазами. Я осмелился войти в зал и с безопасного расстояния принялся изучать фигуры. Как оказалось, это были скульптуры воинов. Сделаны в натуральную величину, все в доспехах, все с оружием. Такое впечатление, что еще несколько секунд — и статуи оживут и набросятся друг на друга.
Колонны, проходящие по центру зала, излучали серебристый свет, но возле стен властвовала густая тень, и от этого большинство статуй выглядело зловеще. Помня, что в Храд Спайне иногда оживает то, что никак не должно оживать, через зал я пошел с изрядной опаской. Вся беда в том, что центр зала прекрасно освещен и соваться туда — верх глупости, а если двигаться в тени, то придется пройти почти вплотную к оркам или эльфам. Меня не покидала отнюдь не глупая мысль: а ну как оживут? И все же я выбрал последний вариант. Раз в стишке рекомендуют, что следует идти в тени и не вылезать на свет, значит, мы так и поступим. Я выбрал сторону эльфов (у этих ребят в руках почти не было копий, а следовательно, у меня был больший простор для маневра).
Статуй в необъятном зале было несколько сотен. Кто-то излишне усердный умудрился сварганить целую армию. Надо ли говорить, что фигуры не были одинаковыми и совершенно не походили друг на друга. У каждого эльфа свое лицо, своя поза, броня, оружие. Поначалу мне показалось, что скульптуры стоят хаотично, и только спустя какое-то время стало понятно, что это строй. Сложный и в то же время весьма эффективный. Впереди эльфы в тяжелой броне, с очень широкими с'кашами, насаженными на длинное древко, за ними лучники в легких кольчугах. За лучниками три ряда мечников, сохраняющих промежутки, чтобы в случае чего лучникам было куда отступать. Подняв копья и закрывшись от возможной опасности тяжелыми вытянутыми щитами, напротив эльфов застыли орки. У них тоже были лучники, мечники и ребята с мощными двуручными топорами. Я же говорю — целая армия.
Я прошел мимо рядов каменного воинства, и никто, ни одна из статуй даже не подумала пошевелиться и накромсать из меня маленьких Гарретов. Войдя в следующий зал, остановился и перевел дух. Казалось, что боги хлопнули в ладоши и остановили время в самой середине кипящей битвы. Зазубренный строй распался, теперь статуи орков и эльфов оказались перемешаны. Первые и Вторые дрались между собой по всему залу. Скульптурная композиция боя просто продирала до печенок.
Множество эльфов и орков уже лежало на полу. Кто со стрелой, застрявшей в смотровой щели шлема или между сочленением доспеха, кто с разрубленной кольчугой, кто с копьем в животе, кто с отрубленной рукой, кто распрощался с головой. Прямо передо мной застыл орк, вбивающий копье в эльфа, пытающегося встать с земли. Чуть дальше в жестокой схватке сошлись ятаганы и с'каши двух десятков непримиримых врагов. Я шел мимо застывшей битвы, обходил бойцов и смотрел. Вот оскалившийся орк закрывает щитом упавшего товарища и не замечает, что эльф, вооруженный орочьим топором, находится у него за спиной. Вот Второй пытается удержаться в седле, а Первый схватил лошадь за уздечку и уже готовится перерубить ятаганом эльфийскую ногу. Вот эльф и орк, лежащие на полу, сплелись в клубке смерти, и каждый из борцов пытается удержать руку другого и в то же время поразить противника своим кинжалом.