бои с врагом, и оставшейся в Москве группе заводчан работы по ремонту поврежденных в боях

самолетов хватало. Ведущий конструктор по самолету МиГ-3 Алексей Тимофеевич Карев был назначен

главным инженером и парторгом этих мастерских, получивших громкое наименование: «Авиаремонтная

база Западного фронта». К этому времени многие из оставшихся в столице работников эвакуированного

завода уже трудились на рембазе, численность коллектива которой достигала восьмисот человек. За

ноябрь и декабрь 1941 года рембаза [134] восстановила и передала фронту более сотни самолетов, в

основном истребителей МиГ-3. Армейские летчики тут же улетали на этих самолетах воевать — фронт

был рядом.

Новый 1942 год для А. Т. Карева начался с телефонного звонка заместителя наркома

авиапромышленности П. В. Дементьева. Петр Васильевич приказал ему лично с бригадой лучших

сборщиков немедленно явиться на территорию эвакуированного авиазавода для выполнения важного

задания.

Быстро собрались, приехали и с ходу были подключены к бригаде завода № 18, занимавшейся сборкой и

сдачей фронтовикам самолетов Ил-2, доставленных в Москву первым железнодорожным эшелоном.

Неделю жила бригада Карева на заводе. В промерзшем цехе помогали собирать «илы», но и сами учились

— осваивали новую для себя машину, еще не зная, что их жизнь теперь надолго будет связана со

штурмовиком...

Тогда же, в январе 1942 года, начальника производства завода № 18 А. А. Белянского вызвали в Москву, в

Наркомат авиапромышленности. Вызов передали директору завода по телефону, не объяснив причины.

— Вот, вызывают тебя срочно к наркому, а зачем, не сказали, — ворчливо сообщил директор, едва

Белянский появился у него в кабинете. — Может быть, ты сам знаешь, зачем вызывают, писал туда?

— Никуда я не писал, Матвей Борисович, а вызывают, наверное, по нашим сборочным делам. Ведь с

эшелоном мы всего десяток человек послали вместо двадцати...

— Ну, разберешься там на месте. Командировку тебе на неделю выписали, но ты не задерживайся, пожалуйста. Самолет на ЛИС будет готов через час, иди, собирайся. Как выяснишь, зачем вызывают, так

позвони сразу же. До свиданья. — И Белянский улетел...

— А-а, сибиряк, проходи, садись, — приветствовал Белянского замнаркома П. В. Дементьев. — Скажи

прежде всего — второй эшелон «илов» в срок отправите?

— Отправим, Петр Васильевич, не волнуйтесь... Вот только людей, сборщиков много сюда прислать не

можем — форсируем развертывание сборочного цеха, да вы знаете...

— Ну, хорошо, хорошо, рабочих в помощь вашей бригаде мы тут подобрали, было бы только что

собирать... А теперь прочти-ка вот это. — Дементьев встал из-за стола и положил перед гостем бумагу.

Белянский молча трижды прочел приказ, которым он назначался [135] директором нового авиазавода №

30, и с маленькой надеждой спросил Дементьева:

— Это проект, Петр Васильевич?

— Приказ подписан вчера, видишь, уже номер проставлен. Так что разреши тебя поздравить, товарищ

директор, — с улыбкой протянул он руку Белянскому. — Ты уж прости, что не поговорили с тобой

прежде, но ведь обстановку сам понимаешь... Да ты особенно не расстраивайся, — Дементьев пытался

ободрить поскучневшего Белянского, — начинать будешь не на пустом месте. Там, на твоем заводе, работают отличные ребята — ремонтируют самолеты. Посмотри, как лучше их использовать. Одного —

А. Т. Карева — ты, вероятно, заметил, мы уже назначили начальником сборки... если не возражаешь.

Назначили, пока Артем Иванович не перехватил, он работник Микояна, — пояснил Дементьев.

Утром поезжай на завод и начинай действовать, — продолжал замнаркома. — Смотри, с чего начинать, что нужно в первую очередь, но в голове все время держи одно — три месяца! Потом приедешь и

доложишь свои соображения. А пока пойди в буфет к тете Маше, она тебя накормит. Ночевать сегодня

будешь здесь, есть у нас спальная комната...

На другое утро директор Белянский и главный инженер Шапиро ходили по застылым, пустым, ободранным, мертвым заводским корпусам, еще не совсем понимая, как они смогут здесь за три месяца

организовать производство «илов»...

Правда, в помещении цеха главной сборки работала большая группа людей, где А. Карев был главным —

ремонтировали истребители МиГ-3. Но и здесь было изрядно холодно. Заводская котельная не работала, а тепла от паровоза, который дымил за стеной цеха, едва хватало на обогрев одного из десяти

отопительных калориферов.

Снова Белянский поехал в Наркомат и вместе с Дементьевым пошел к наркому А. И. Шахурину. Алексей

Иванович в ответ на просьбу Белянского выделить ему в помощь несколько человек с завода № 18 твердо

заявил: «Нет», — и пояснил, что ему категорически запрещено брать оттуда хотя бы одного человека и

что назначение его, Белянского, санкционировал ГКО.

— Сейчас тебе необходимо организовать срочный набор рабочих из москвичей и заняться

восстановлением всего заводского хозяйства. Продумай, что тебе требуется, поконкретнее запиши свои

предложения, и через два дня поедем в ЦК, — решил Шахурин.

...В эти же дни секретарь районного комитета партии Александр Николаевич Козлов был вызван в МГК

ВКП(б), где его [136] ознакомили с решением ГКО об организации нового авиазавода № 30 для

производства штурмовиков.

— Вы, товарищ Козлов, назначаетесь парторгом ЦК на этом заводе, — сказали Александру Николаевичу

в МГК, — начинайте действовать. Соберите коммунистов, оставшихся на заводе, многих из них вы

знаете. Расскажите товарищам о новом весьма важном задании, посоветуйтесь...

— На первое общезаводское партийное собрание пришло около восьмидесяти коммунистов, работавших

на рембазе и в охране завода, — вспоминает А. Н. Козлов, ныне один из руководителей Моссовета.

Здесь собравшиеся узнали, что они теперь работники завода № 30 и что строить им предстоит

знаменитые штурмовики Ил-2. Затем к коммунистам обратился директор завода А. А. Белянский. Он в

нескольких словах рассказал о себе и более подробно о том, с какими трудностями приходится

развертывать производство «илов» заводу № 18 на новой, недостроенной территории. Белянский, не

скрывая трудностей и своей озабоченности, призвал всех коммунистов с максимальной активностью, настоящей русской смекалкой взяться за дело, за выполнение задания ГКО.

...На следующий день на совещании в ЦК партии Шахурину и Белянскому еще раз напомнили о трех

месяцах, отпущенных им на организацию завода, но тут же сказали: все, что вам для этого необходимо,

— требуйте, по возможности это будет обеспечено. Белянскому тут же были выданы два мандата: на

набор рабочих и на конфискацию для завода № 30 любого оборудования с предприятий Москвы и

области, не работающих по заказам для фронта.

Заместителем директора завода № 30 по кадрам был назначен работник центрального аппарата НКВД

Николай Васильевич Солнцев — энергичный, очень дельный человек. Он взял на себя заботы на этом

сложном участке и организовал его образцово. Люди на завод потекли буквально рекой. В отдельные дни

оформлялись по нескольку сотен человек. Комплектование рабочими многотысячного коллектива завода

было в основном произведено за два месяца. Правда, значительная часть принятых на завод не имела

нужных профессий. Их тут же начинали обучать, причем инструкторами являлись квалифицированные

рабочие и мастера.

Параллельно с комплектованием коллектива шло восстановление заводского хозяйства. Уже в первой

декаде февраля заработала котельная, и некоторые корпуса стали отапливаться. Правда, подмосковный

уголь горел неважно, но все же горел, и тепло, разливаясь по корпусам и участкам, оживляло всех. [137]

Очень важно было то, что строительно-монтажные работы на восстановлении завода поручили