республик большое количество семян лука «кабо». Этими семенами ранней весной засеяли значительные

площади земли заводского подсобного хозяйства. И вскоре оттуда в заводские столовые потекла «луковая

река». Стала поступать спасительная витаминозная зелень. Цинга отступила. [96]

2

299-й штурмовой авиационный полк получил от запасной авиабригады в Воронеже два десятка

самолетов Ил-2 в июле 1941 года. После освоения новой техники полк в сентябре направили на оборону

Москвы, где он штурмовал гитлеровские мотоколонны, работая с аэродрома Вербилки. При попытке

врагов прорваться к столице в районе Тулы полк сражался с ними, летая с аэродрома Волово.

Этот период боевой деятельности 299-го шап приходится на то время, когда одноместные Ил-2

выполняли большую часть боевых заданий без достаточного прикрытия истребителями вследствие

нехватки последних. Тогда шел поиск эффективных тактических приемов боевого применения новой

машины, было излишнее увлечение бреющими полетами и были сравнительно большие потери

самолетов.

Именно тогда летчик-штурмовик 299-го шап старший сержант В. Я. Рябошапко, прославившийся тем, что вывез на своем «иле» с территории противника командира эскадрильи А. В. Якушева, предложил

применять двухъярусное построение групп самолетов, идущих на штурмовку. По его замыслу машины

нижнего яруса должны были атаковать цель, а над ними, на высоте 300—400 метров, должны лететь

штурмовики охранения и вступать в бой с истребителями противника в случае их нападения на

атакующие «илы».

Полк был переброшен под Старую Руссу, базировался на аэродроме Крестцы. Как раз в это время — в

середине марта 1942 года — Василий Рябошапко, применив новый тактический прием, лично за

несколько вылетов сбил четыре вражеских истребителя и стал первым Героем Советского Союза в 299-м

штурмовом авиаполку. Это была не только блестящая военная победа одного летчика. Рябошапко и его

товарищи показали, что на войне побеждает творчество, взаимовыручка в бою, что [97] летчику, овладевшему «илом», вполне доступны победы над вражескими истребителями.

В истории 299-го штурмового авиаполка заметное место занимают события, связанные с боями на

демянском плацдарме. Тогда длительное время снабжение 16-й немецкой армии, окруженной нашими

войсками, гитлеровцы осуществляли транспортными самолетами Ю-52. Неся большие потери от нашей

авиации, немецкие летчики, окрестившие трассу на Демянск «дорогой смерти», старались летать в

ненастную погоду. Поэтому и для разведки их аэродрома был выбран ненастный, метельный день.

И вот штурмовик, ведомый лейтенантом Жигариным, пробивается сквозь снежную пелену. Летит низко, чтобы при отвратительной видимости не пропустить разыскиваемый и наверняка замаскированный

аэродром. Прошло минут двадцать полета, внизу промелькнула маленькая деревушка, а сбоку и впереди

начал просматриваться силуэт какого-то летящего крупного самолета. Лейтенант определенно догонял

этот самолет... ближе, еще ближе... Да ведь это «юнкерс», трехмоторный транспортный Ю-52... Что

делать?

Вихрем несутся мысли, а рука уже берет штурвал «ила» на себя, и послушный штурмовик лезет вверх...

«Только бы не потерять, только бы не ушел», — боялся летчик и уже ругал себя за то, что не атаковал

немца с ходу. . Но вот он, опять виден — летит впереди и чуть ниже. Жигарин прильнул к прицелу и с

расстояния меньше двухсот метров нажал гашетки пушек и пулеметов. От Ю-52 полетели осколки, он

сильно задымил и начал боком падать. Жигарин развернулся, проследил за падением и взрывом

«юнкерса» и тут заметил, как тень другого транспортника промелькнула над его самолетом.

Этого он догнал и атаковал снизу. Пушечный залп «ила» пришелся по левому мотору Ю-52 и прошил

кабину самолета. Очевидно, летчик был убит, так как загоревшийся самолет начал беспорядочно падать...

«Что же я делаю? — вдруг обожгла догадка Жигарина. — Ведь они летят на тот аэродром, куда и мне

нужно, а я их не пускаю!..» — отчитывал он себя. Холодный пот прошиб его, когда он представил себе, как будет докладывать командиру о своих «подвигах». Два сбитых им Ю-52 казались ему чуть ли не

позорным делом, и даже мелькнула мыслишка: «А может быть, и не докладывать о них?»

И в это время, прямо как в сказке, Жигарин начал различать у себя по курсу силуэт еще одного

«юнкерса»...

Он пристроился к Ю-52 и полетел чуть выше, оставаясь незамеченным. Проходит несколько минут

полета, и немец приводит [98] Жигарина к большому заснеженному полю, на котором в две линейки

стоят транспортные Ю-52, а также истребители охраны.

«Юнкерс»-проводник идет на посадку, а Жигарин пикирует на стоянки вражеских самолетов и бьет по

ним эрэсами, бомбами и из пушек... Круто развернувшись, наш летчик вторично проходит над

аэродромом и фотографирует его.

Теперь уже «ил» становится мишенью для вражеских зенитчиков. Правда, сбить штурмовик над своим

аэродромом немцам не удалось, но повредили его крепко. Мотор тянул все хуже и хуже — перегревался: был пробит маслорадиатор, и масло постепенно вытекало из мотора, лишая его жизни. Наконец мотор

заглох, и самолет Жигарина приземлился на занесенное снегом болото. Здесь Федору Жигарину еще раз

повезло в тот счастливый для него день. Вынужденную посадку его самолета заметили красноармейцы

нашей передовой части. Уже на второй день после своего удивительного полета лейтенант докладывал

командиру о результатах. А еще через несколько часов группа «илов» штурмовала вражеский аэродром, разведанный Жигариным.

3

Прошедшие месяцы войны принесли штурмовику Ил-2 признание воинов нашей армии и ненависть и

страх врагов. Одновременно этот же период боевой страды отчетливо выявил существенный недостаток

самолета — незащищенность его хвостовой части, отсутствие бортового стрелка. Проблема защиты

штурмовика от нападений вражеских истребителей обострилась до предела. На завод № 18 и в ОКБ

Ильюшина с фронтов шли просьбы-требования о введении на Ил-2 кабины воздушного стрелка с

пулеметной установкой. В некоторых авиаполках стали появляться самодельные пулеметные установки

на одноместных самолетах Ил-2.

Но решающим в этом деле, безусловно, явился эпизод, описанный Сергеем Владимировичем

Ильюшиным в газете «Красная звезда» в 1968 году:

«...Вскоре с фронта стали приходить известия: «илов» сбивают вражеские

истребители. Противник, конечно, сразу же раскусил недостаточную защищенность

самолета сзади.

В феврале 1942 года меня вызывает И. В. Сталин. Он пожалел о прежнем решении

(запускать в производство Ил-2 в одноместном варианте. — П. К.) и предложил:

— Делайте, что хотите, но конвейер останавливать не разрешаю. Немедленно дайте

фронту двухместные самолеты. [99]

Мы. работали как одержимые. Спали, ели прямо в КБ. Ломали голову: как, не меняя

принятой технологии, перейти на изготовление машин с двухместной кабиной?

Наконец, решили, что каркас кабины стрелка следует штамповать...»

В ОКБ вспоминают, что первая партия двухместных «илов» была получена путем доработки

одноместных машин, находившихся на подмосковном аэродроме, силами заводской бригады.

Отштампованное из дюраля жесткое кольцо врезалось в «бочку» фюзеляжа, и на нем укреплялась

пулеметная установка. Для защиты стрелка поперек фюзеляжа со стороны хвоста укреплялась броневая

плита. Образовавшаяся кабина прикрывалась сверху откидным фонарем.

Вот так в конце марта — начале апреля 1942 года на фронте появились первые двухместные штурмовики

Ил-2.

Далее события развивались следующим образом. Сергей Владимирович прилетел на завод № 18 и

передал указание Сталина о переходе на изготовление двухместного Ил-2. Прибывшие с ним