Нащупав на шее пульс, Салла повернулся к Броди.

— Боюсь, он скоро…

— Нет, этого не должно случиться. — Броди посмотрел на арку. — Я иду за Инди. Пусть он поспешит.

Салла проводил его взглядом и подумал, что тот находится в таком же беспамятстве, что и Генри.

— Ты, отец Инди, останься с нами. Твой сын скоро вернется. Твой сын обязательно вернется.

Он бормотал эту молитву, подняв глаза к небесам, как вдруг услышал голос Генри. Салла склонился к умирающему, радуясь, что Бог внял его молитве.

— Отец Инди, ты хочешь что-то сказать?

Генри шептал:

— Надо верить, мой мальчик… Надо верить!

А в это время Инди стоял на самом краю пропасти, опираясь на скалу. Его путь неожиданно прервался. Перед ним был глубокий провал, а за ним в отвесной скале треугольное отверстие, над которым виднелась каменная львиная голова: «Путь Господа».

Задрав голову, Инди увидел над собой точно такую же львиную голову: «Только прыгнувший от головы льва избежит смерти».

Он заглянул в пропасть, потом прикинул расстояние до противоположной стены. Нет, далековато. Так прыгнуть, пожалуй, не сможет никто.

Инди снова вспомнил страницу с рисунком и нашел ее в дневнике. Маятник, камни, невидимый мост. На третьем рисунке был изображен клин, через вершину которого проходит пунктирная линий. Он захлопнул дневник, подумав, что не видит тут никакого смысла, невидимых мостов все равно не бывает.

— Инди!

Он повернулся на голос Броди.

— Маркус?

— Поторопись, Инди! Отцу очень плохо.

Теперь молодой Джонс напряженно решал, что лучше: вернуться, чтобы успеть закрыть глаза отцу, или все-таки прыгнуть, надеясь на невозможное. Вдруг он вспомнил детство, то время, когда ему было лет десять, и раздраженно подумал, что перебирать в памяти всю свою жизнь ему еще рано, ведь он еще не прыгнул.

Отец подарил ему на день рождения лук и стрелы и соорудил на заднем дворе мишень.

— Я нарисовал на земле черту, стреляй от нее, Малыш, практикуйся. Как попадешь в яблочко, приходи ко мне. Но без жульничества. Чур, черту не переступать!

— Да, сэр.

Инди был ужасно рад и старался изо всех сил. Он очень хотел угодить отцу. Весь вечер он практиковался, но в яблочко ему не удалось попасть ни разу. В половине случаев он вообще не попадал в мишень и долго искал стрелы в кустах.

Солнце почти село, когда отец снова вышел к сыну.

— Как дела, Малыш?

— Не получается, папа. — Глаза Инди были полны слез, он был зол и расстроен одновременно. — Не могу я попасть в яблочко, мишень слишком далеко.

— Нет, Малыш, не в этом дело. Причина в том, что ты в себя не веришь. Ты сможешь попасть только тогда, когда будешь уверен в своих силах. Верь, Малыш, верь!

Тогда Инди только фыркнул и заявил, что никакая вера не прибавит ему меткости. Но отец возразил:

— Ты не прав, ничего нет хуже цинизма. Не будь циником, Инди. Циники — страшные люди, они не могут создать ничего стоящего.

Мальчик опустил лук и долго смотрел на мишень, повторяя про себя снова и снова: я попаду в цель. Потом поднял лук, и его сразу охватили сомнения. Но вглядываясь в мишень, он повторял опять и опять: я верю, я верю, что попаду. Я обязательно попаду, и попаду в самое яблочко.

Так и вышло. Он попал.

Инди открыл глаза. Воспоминание было таким отчетливым, как будто все происходило вчера. Потом, когда Инди вырос, он начал думать, что тот случай был просто совпадением. Но теперь совсем не время рассуждать о том, чего можно добиться верой, а чего нельзя. Нужно верить. Это единственный путь, и я пройду его. Я верю.

Сунув дневник за пояс, он сконцентрировался, глядя на скалу, возвышавшуюся перед ним, повторяя: я верю, я уверен в себе. Когда я поверю в себя окончательно, я прыгну.

Он отбросил все сомнения, сосредоточился и почувствовал, как внутри созревает уверенность. Дыхание углубилось и стало чаще. Он повторял: я совершу все, что требуется, папа. Я прыгну.

Инди собрался для прыжка на самом краю пропасти, изо всех сил оттолкнулся и прыгнул.

Это был замечательный прыжок, самый лучший, на какой он был способен. Но все равно, допрыгнуть он не смог, пропасть была слишком велика.

Он должен был разбиться, но Инди знал, что этого не произойдёт. И тут он приземлился на четвереньки. Взглянув вниз, он увидел, что упал на уступ, расположенный немного ниже отверстия в скале. Почему же прежде он его не заметил? Ведь уступ был здесь все время.

Инди немного отодвинулся, чтобы рассмотреть уступ со Стороны, и понял всю его хитрость. Дело в том, что уступ был окрашен точно, как скалы, расположенные на сотню метров ниже, и с противоположной стены его совершенно не было видно, он сливался со скалами. Пока Инди не прыгнул, он не мог его разглядеть.

Инди вслух рассмеялся, сообразив, что нашел невозможное — невидимый мост.

Инди встал и взглянул назад через пропасть. Он увидел Эльзу и Донована, замерших от изумления. Он усмехнулся, догадавшись, что с их точки зрения выглядело так, будто он стоит в воздухе.

Осторожно поднявшись по уступу к львиной голове, Инди находился теперь прямо перед отверстием в стене.

Тут он вспомнил, что лев является одним из символов чаши Грааля, означающих стремление к первенству, завоеваниям и достижению высоких целей.

Инди преодолел три ступени, высокая цель почти достигнута, теперь вперед, на поиск чаши. Однако его не покидало ощущение, что впереди его ждут самые трудные испытания.

Глава двадцать вторая

ТРЕТИЙ КРЕСТОНОСЕЦ

Прежде чем идти дальше, Инди оглянулся и увидел Эльзу, бросающую камешки через пропасть, прямо на «невидимый мост». Ничего не скажешь, умная женщина. Умная и опасная.

Коридор, по которому ему пришлось идти дальше, становился все уже и ниже. Инди то и дело задевал потолок головой, а стены плечами. Потом пришлось встать на четвереньки, но проход продолжал сужаться.

Придется мне ползти здесь, как кролику, подумал про себя Инди. Темнота окружала его со всех сторон, камни впереди себя он ощупывал пальцами.

Иногда ему казалось, что в конце пути его ожидает тупик. И что тогда? Неужели он преодолел все преграды, чтобы узнать, что никакого Грааля нет вообще, а есть только глухая стена? Нет, такого не может быть. Прочь эти мысли, ведь там умирает отец!

И тут он ударился о стену лбом. Опасаясь самого худшего, он начал ощупывать руками туннель и понял, что это не тупик, а поворот. Завернув за угол, он заметил, что откуда-то пробивается свет.

Инди прополз еще метров десять и уже увидел свет совершенно ясно. Он пополз быстрее и вскоре уже щурился от ярких солнечных лучей, проникавших в его подземный коридор. И вот, с трудом протиснувшись через узкое отверстие, он вывалился из туннеля прямо на воздух, такой свежий и душистый, что закружилась голова. Глаза довольно быстро привыкли к свету.

Встав на ноги, он огляделся, отряхнул грязь с плеч и колен, потом потянулся, разминая затекшие руки и ноги. Теперь он находился внутри еще одного храма, меньшего по размеру, чем первый. В самой середине он заметил алтарь, задрапированный лиловой тканью, на котором стояло множество чаш и кубков разного размера. Некоторые были сделаны из серебра, некоторые из золота, одни усыпаны драгоценными камнями, другие совсем скромно украшены. Все они сверкали и переливались в лучах солнца. Инди был заворожен этой картиной.

Теперь он знал, что цель достигнута.

Решив подойти поближе, он обнаружил в стороне еще один алтарь, поменьше, а рядом странную фигуру в хламиде.

Инди подошел совсем близко и заглянул человеку в лицо, но увидел только худые костлявые пальцы, сжатые в молитве, и низко склоненную голову. Кожа на руках была тонка до прозрачности, сквозь нее были видны кости. На хламиде, покрывающей фигуру, был вышит крест, поблескивавший на солнце.