Неожиданно до их слуха донеслись раскаты отдаленного взрыва.

— Что это может быть? — спросил Броди.

— Каньон, где спрятан Грааль, — воскликнул Генри, — они нашли его!

Инди припомнил слова, начертанные на камне крестоносцев.

Через пустыню, через горы в Каньон Полумесяца, где пройдет только один человек, в Храм Солнца, где божественная благодать снизойдет на всех.

— Поехали, — сказал он, заставляя своего верблюда ускорить шаг.

Они подъехали к месту взрыва; все вокруг было усеяно осколками развороченной скалы, а в самой горе зияло отверстие, ведущее в узкое ущелье, стены которого, высокие и крутые, были цвета темной охры.

Инди достал фляжку и пустил по кругу. Все устали и взмокли, но нельзя было терять ни минуты. Генри снял пиджак и первым въехал в каньон. Без галстука, с расстегнутым воротом рубашки, с низко надвинутой на глаза шляпой, он больше не напоминал ученого. Инди подумал про себя, что сейчас его отец скорее похож на отважного искателя приключений, решившего на склоне лет исполнить свою заветную мечту.

Как только Генри въехал в каньон, его верблюд остановился, фыркнул и затем попятился, так что пришлось довольно сильно хлопнуть его по боку, прежде чем он вновь двинулся вперед Остальные животные тоже вошли в каньон с большой неохотой, а верблюд Броди так уперся, что Инди пришлось спешиться и насильно втянуть его в каньон. Однако внутри животные сразу успокоились, чего нельзя сказать о людях: все чувствовали себя неуютно.

Чем дальше они продвигались, тем уже и круче становился проход. Было тихо, душно и жутковато… Звук от копыт верблюдов гулко разносился по ущелью, почему-то наводя на Инди тоску.

Воздух здесь был чище, как если бы они поднялись в горы; в голове у Инди немного шумело, в висках пульсировала кровь, предвещая надвигающуюся головную боль. Освещение в каньоне тоже было немного иным, не таким, резким, как в пустыне; свет мягко лился сверху, оттеняя густую охристость мрачных стен.

Инди стало не по себе, это место ему не нравилось. Оно не понравилось никому, исключая Генри, который по-прежнему оптимистично смотрел вперед. А почему бы и нет? Мечта всей его жизни была близка к исполнению. Правда, чашу он пока не добыл, но ведь она где-то здесь, рядом.

— Маркус, — сказал он, — мы как четыре героя из легенд о святом Граале. — Ты — Парсифаль, святой рыцарь; Салла — Боре, просто смертный; мой сын — Гала-хэд, доблестный воин, а его отец — крестоносец Ланселот, который был отвергнут, потому что оказался недостоин чести — это, по-видимому, я.

— Я всего лишь старый пьяница, который охотно сидел бы дома с рюмкой виски в руке, — возразил Броди. Он вцепился в седло и озирался вокруг с потерянным видом.

Но Генри, все еще под впечатлением пришедшего ему в голову сравнения, его не слушал.

— Ты помнишь, — он повернулся к Инди, — что Гала-хэд добился успеха там, где потерпел неудачу его отец?

Ужас, подумал Инди. Только этого ему не хватало.

— Папа, — возразил он, — я даже не знаю, как выглядит чаша Грааля.

— Никто не знает, но тот, кто достоин Грааля, не ошибется.

Как в легенде о короле Артуре и его мече Экскалибуре, подумал Инди с раздражением. Неужели отец не понимает, что они тут не в рыцарей-крестоносцев играют, а по-настоящему рискуют жизнями.

Пока Генри предавался размышлениям, Инди посмотрел вниз. Следы от покрышек уже не были нужны им как ориентир, но то, что они все еще были видны, не позволяло ему забыть об опасности.

— Посмотрите! — воскликнул Салла, указывая вперед.

Они остановились. Каньон привел их к просторной, открытой площадке, напоминающей арену, с одной стороны которой виднелся вырезанный в скале фасад величественного греко-римского святилища. Каменные ступени вели к входу, украшенному массивными колоннами. Так вот он, Храм Солнца, понял Инди.

— Пошли скорей, — с энтузиазмом воскликнул Генри.

Верблюды снова заартачились, но наездники пришпорили их, и те нехотя заковыляли вперед, пересекли арену и остановились у ступеней, ведущих в храм. Инди украдкой взглянул на отца, на лице у того застыло выражение детского изумления. Казалось, восторг волнами исходил от него, заражая остальных.

— Грандиозно, — пробормотал Броди, а Салла добавил:

— Дело рук богов.

Инди понимал их чувства. При виде такого монументального сооружения неизбежно возникало впечатление, что оно было построено бессмертным существом, намного могущественнее и сильнее любого человека.

Довольно долго они стояли, не шелохнувшись, на ступенях храма. Инди очнулся первым, он снова поглядел вниз и увидел на земле следы. Но где же машины?

Он бросил взгляд на запал, где солнце нависало почти над самой стеной, окружающей арену, и заметил тени от военного грузовика, автомобиля и нескольких лошадей.

— Пошли, посмотрим, что внутри. Только тихо. — И он двинулся к храму. Генри, Салла и Броди поспешили следом.

Медленно они поднялись по ступеням и приблизились к темнеющему входу. Инди обернулся и, удостоверившись, что никто не отстал, вошел внутрь. Некоторое время ничего не было видно, но когда глаза привыкли к темноте, то прямо перед собой он разглядел гигантскую, в два-три человеческих роста фигуру рыцаря, одетого в доспехи.

Инди остановился и попятился, потом усмехнулся — это было всего лишь огромное каменное изваяние. Внутри храма по кругу располагались точно такие же рыцари, как и каменный часовой, встретивший их у входа, а стену за ними кольцом опоясывал ряд массивных столбов. Инди успокоился и почти расслабился, как вдруг из глубины храма до него донесся какой-то звук, вернувший его к действительности. Он вздрогнул и вновь весь напрягся. Святилище настолько захватило его, что он совершенно позабыл об Эльзе и Доноване, которые, должно быть, были где-то рядом.

Он сделал знак товарищам следовать за ним, и, словно тени скользя от одного столба к другому, они начали приближаться к центру, пока наконец не нашли место, откуда, оставаясь незамеченными, можно было наблюдать за происходящим.

Один из солдат султана, вооруженный мечом, крадучись поднимался по ступеням, ведущим к арке в задней стене храма. У подножья лестницы за ним наблюдали Эльза и Донован, а еще дальше стояли немцы и остальные султанские солдаты.

Эльза — Инди взглянул на нее — не отрывала глаз от арки. Конечно, она была уверена, что он погиб. Ничего страшного, любовником больше, любовником меньше. Она не обманывала, ее единственной глубокой страстью была чаша Грааля, а мужчины — лишь средство достижения цели.

Неужели действительно так? Он не мог поверить. Впрочем, она наверняка убедила себя, что легенды не лгут и что чаша в самом деле является источником бессмертия.

А Донован? Верит ли он в этот миф? Должно быть, иначе зачем бы он рисковал своей жизнью, ведь не ради же еще одной безделушки, которыми у него и так весь дом забит. И хотя они были компаньонами с Эльзой, Инди был уверен, что чашу он ей не отдаст.

Он вновь взглянул на солдата, который к тому времени уже вплотную приблизился к арке, и вдруг заметил рядом распростертое на полу тело. Это тоже был солдат султана, а рядом с ним, в двух шагах лежало еще кое-что. Инди наклонился вперед, стараясь разглядеть…

О, Боже!

Это была отрубленная голова.

— Иди вперед! — орал Донован. — Вперед! Ты почти у цели.

Эльза покачала головой:

— Бесполезно.

Солдат остановился невдалеке от трупа.

— Вперед! — продолжал вопить Донован.

Тот сделал еще один шаг, и он оказался последним. Раздался громкий свист, словно сильный ветер пронесся по храму, и этот порыв одним махом снес у солдата голову, которая, подпрыгивая, покатилась вниз по ступеням к ногам Донована и Эльзы.

Донован поднял руку, и один из его людей, подбежав, поднял голову и отбросил в сторону, туда, где прятались Инди и его товарищи. Инди отвел глаза.

— Дыхание Господа, — задумчиво произнес Генри.