Впереди был еще один этап -- Босфор, конторы грязной Галаты, ослепительный "Пера-Палас".
* * *
Чем больше итальянский пароход, тем меньше можно верить в аккуратность его отходов и приходов.
В последний момент комиссар нашего "Triestino" вспомнил, что он чего-то не успел купить и опрометью кинулся на берег. Какое-то особенное нервозное нетерпение овладело всеми нами. На пароходе уже веяло Европой. В кокетливом баре негры в расшитых ливреях говорили на отчаянной смеси четырех языков, в салоне валялась кем-то завезенная программа скачек в Longchamp, на столах блистали давно не виданные скатерти; матросы не толкали, не грозили, не вышвыривали с палубы сундуков, контролер взял билет и сказал "gratia, signore" {спасибо, синьор (итал.).}. Но тем чувствительней была задержка. Скорей, скорей...
Наконец комиссар вернулся. Вслед за ним из катера вылез и поднялся по трапу высокий изящный человек с орлиным носом и чуть-чуть подведенными губами. Он был в штатском сером костюме, но ясно чувствовалась в нем привычка к шпорам и мундиру. Он говорил по-итальянски с тем рулированием, по которому так нетрудно узнать русского.
В кают-компании к ним присоединился француз-экспортер, уезжавший в Бриндизи. Они оживленно заговорили о каких-то товарах. Соотечественник несколько раз просил быть осторожными, особенно при выгрузке. Француз и комиссар титуловали своего собеседника "сиятельством" и просили не волноваться.
"C'est clair comme bonjoir, c'est clair comme bonjour!" {Это ясно, как день (фр.).}, -- несколько раз повторял француз.
После второго гудка соотечественник попрощался и уехал на берег, откуда он долго махал платком"... Крутой поворот -- и, взяв курс в открытое море, мы проходим мимо бульвара. Доносится музыка сенегальского оркестра. За шумом машины трудно разобрать, что именно играют. Пальмы становятся меньше и меньше, люди превращаются в цветные пятна.
На спордэке собралась толпа во главе с Ароном Семенычем. Прощание с Батумом его не слишком взволновало. Он подходит ко мне и с обычной, кривой, презрительной улыбочкой говорит: "Ну, как вам понравился этот советский граф?"
"Какой граф?.."
Выясняется, что новый торговый агент советов в Батуме граф Бенкендорф и был тот господин, которого привозил комиссар парохода.
...В Бриндизи я встретил француза-экспортера, сияющего, веселого, насвистывающего "Маделон". По-видимому, опасения Бенкендорфа оказались неосновательны.
C'est clair comme bonjoir!..
ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА
Дописываю и смотрю на календарь: 12 мая, т. е. там, в России, было бы 30 апреля.
Пять революционных весен; пять раз 30 апреля.
1917 год: падает первое Временное Правительство, рождается первая гнилая коалиция.
1918 год: хлеборобы провозглашают гетмана, народная армия на Волге, освобождение Дона, берты громят Париж.
1919 год: очистительная Манычская гроза, Деникин выходит на "широкую московскую дорогу"; Колчак под Казанью, словоблудие Версаля. Мы прокляли французов за Одессу, мы молимся на англичан за танки.
1920 год: Пилсудский в Киеве, Деникин в Лондоне; служат панихиды по Колчаке, Романовском; Врангель уговаривает голодных и вшивых, спасает сытых и глухонемых. Апогей лимитрофных республик.
1921 год: ничего, кроме стонов с Лемноса, горького похмелья Парижа, Берлина, Лондона...
Россия, Европа, мир?
Le silence éternel de ces espaces infinies m'effraye {Вечное безмолвие этого бесконечного пространства пугает меня (фр.).}...
Пятая весна. В пятый раз из заброшенных, ненужных могил подымается буйная трава. Помню свою поездку осенью 1918 в Австрию. От Казатина до самого Тарнополя тянулась на сотни верст братская могила: горизонт был в крестах, окопах; поле, взрытое фугасами, и отовсюду непобедимая новая жизнь.
Вертится колесо и дальше, дальше...
Каледин застрелился 29 января 1918: в самом начале не поверил, не захотел гоняться за дьявольской каруселью. Жена его, бывшая французская актриса -- целый год ходила на могилу своего Alexis'a, одинокая, седая, гордая, ни с кем слова не скажет, а за ней по бокам два старенькие подслеповатые пуделя. Потом и она поспешила в невозвратное, похоронили ее рядом с атаманом. Пришли вторые большевики, осквернили обе могилы.
"Мы будем судить вас живых и мертвых!" -- грозил как-то Стеклов, в дни массовых расстрелов...
Россия -- ледяная пустыня, по которой ходит лихой человек -- вот ужас реалиста из реалистов, циничнейшего Победоносцева!
Он еще не видел этого "лихого". Русский лихой -- сыпняк. Косит, беспощадный, острый, слепой: Евгений Трубецкой и Мамантов, Пуришкевич и партизан Семилетов. -- Итак, что ж это -- конец ли уже? Или только робкая прелюдия? "Вошь ли съест коммунистическую Россию или коммунистическая Россия победит вошь?" (Ленин)...
Сто миллионов голодных, замерзших, отупевших спят со сжатыми кулаками и благоговейно грезят: в Бога не верим, черта не боимся, диктаторы не спасли, союзники не приходят, о немцах не слышно!..
Спаси нас, великая, единственная русская вошь!..
КОММЕНТАРИИ
Комментарии из-за их значительного объема, сопоставимого с объемом основного текста, даются в сокращении. Поскольку в настоящем издании сочинения А. Ветлугина рассматриваются прежде всего как произведения художественные, главным образом сокращен собственно исторический комментарий. Для того чтобы был виден контекст, в котором воспринимались книги А. Ветлугина, выборочно сохранены параллели из произведений других авторов в том числе и из мемуарных источников. См. также такие издания, как "Архив Русской Революции", "Архив Гражданской Войны", "Белое Дело", "Белый Архив", мемуары и очерки А. И. Деникина, А. С. Лукомского, М. С. Маргулиеса и др., а также исследования современных историков А. Г. Кавтарадзе, А. Б. Кадишева, В. В. Кривенького и др.
При подготовке текстов в максимальной степени сохранены авторская орфография и пунктуация, а также особенности написания имен и географических названий; наиболее существенные различия с принятыми в настоящее время написаниями указываются в комментариях. Также сохраняется авторское использование заглавных и строчных букв в названиях политических объединений, армейских формирований, учреждений, компаний и т. д.
В комментариях при отсылках к газетным и журнальным публикациям указываются все варианты подписи А. Ветлугина (в том числе и собственными именем и фамилией); если подпись не указана, публикация была подписана "А. Ветлугин".
Характеристики персоналий, за исключением особо оговоренных, приводятся в связи с первым их упоминанием, в дальнейшем отсылки на первое упоминание не даются, перекрестные отсылки также не даются и внутренние параллели не указываются.
АВАНТЮРИСТЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Первые сведения о подготовке книги относятся к середине апреля 1921 г., когда в газете "Общее Дело", где сотрудничал А. Ветлугин, была опубликована рекламно-информационная заметка под названием "Новая книга": "В этом месяце издательство "Север" выпускает в свет новую книгу А. Ветлугина, посвященную русским авантюристам в гражданской войне. Здесь украинские атаманы, царские генералы, кавказские главковерхи. Дзержинскому посвящена глава "Золотое сердце" (No 271.-- 12 апреля. -- С. 4). Однако в указанные сроки книга издана не была, она вышла в Париже в промежутке между 2 и 6 июня 1921 г. На это указывают рекламные объявления Книжной лавки "Зеленой палочки", публиковавшиеся в газете "Общее Дело" и регулярно обновлявшиеся: в объявлении, напечатанном 3 июня (No 322), в списке имеющихся в продаже изданий книга А. Ветлугина еще не названа, она вместе с книгой Дон-Аминадо "Дым без отечества" указана в разделе "Новые книги" в следующем объявлении, появившемся 7 июня (No 326. -- С. 4). 9 июня 1921 г. в "Общем Деле" опубликована информационная заметка, озаглавленная "Авантюристы гражданской войны". "Эта новая книга А. Ветлугина только что поступила в продажу во всех русских книжных магазинах за границей (издана книгоиздательством "Север" в Париже), -- сообщает газета. -- Книга состоит из шести глав: 1) "Продавцы шпаг" (Генералы на советской службе), 2) "Распорядители крови" (Сев. Кавказ в 1918-- 19 гг.), 3) "Анархисты", 4) "Золотое сердце" (Дзержинский), 5) "Украинская ночь" (Атаманы и пр.), 6) "Последняя отрада" (Закавказские республики)" (No 328. -- С. 4). С этого же номера начинает публиковаться рекламное объявление: "Новые книги книгоиздательства "Север": Дон-Аминадо. Дым без отечества; А. Ветлугин. Авантюристы гражданской войны. С требованиями обращаться в книжную лавку "Зеленой Палочки", в книжный магазин Поволоцкого и в книжный магазин Родштейна". На обложке книги значится: А. Ветлугин. Авантюристы гражданской войны. Париж. 1921. Титул полностью повторяет обложку. И на обложке, и на титуле стоит издательская марка: Русское книгоиздательство в Париже "Север". На обороте титула охранные формулы авторских прав и указание типографии: Imprimerie "ZEMGOR", 216, Bd Raspail, Paris. Текст печатается по данному изданию.