Разве это Эл!? Разве может далекий, пропавший на годы человек, забраться в самую суть душевных терзаний и практически тебя не зная, наставить на путь? Как можно не зная, знать человека так хорошо.
- Я хочу все изменить.
- Тогда измени. Желание – это начало.
- И как мне это сделать?
- Встреться с ними лицом к лицу. Посмотри им в глаза. И дай отпор. Заставь их сбежать, поджав хвосты.
Джонни слышал биение собственного сердца - хоть он и был эмоционально крайне взволнован – оно отстукивало ровный, не сбиваемый ритм. Внутреннее спокойствие. Стоит лишь заглянуть в себя.
- Я попытаюсь.
- Я буду рядом. Только вообрази.
- Можно я тебе еще позвоню когда-нибудь?
- Не надо.
- Хорошо…
- Потому что я приеду… Я за тобой вернусь.
Джонни выглянул на улицу. Неизменная пугающая Шап-терн стрит. Ее ни что и никогда не изменит, она может стать только хуже. Насколько бы сильно не светило солнце, как бы заливисто не пели птицы, эта улица всегда для него останется кошмарной. Уже начало темнеть, тени вытянулись до предела, словно руки мертвецов, охватывая двор и немногочисленных прохожих. Те трое отбрасывают безобразные, бесформенные тени, а когда в припадке истеричного животного смеха они вскидывают руки, Джонни кажется, что руки эти могут в любую секунду сомкнуться на его шеи. Им ничего не стоит добраться до него. Они хотят этого. Но у него для них есть кое-что. И это ни слезы, ни мольбы и даже ни глухие призывы к человечности. Это кое-что новое, такое, чего они точного от него не ждали.
Джонни Рики отходит от окна и с невозмутимым выражением лица проходит через всю квартиру. Он полон решимости. Матери нигде нет. Хотя он ее и не ищет. Впервые есть что-то важнее беспокойства за нее.
Он еще не решил, что возьмет в руки, но память выдает ему информацию, способную помочь. На первом этаже дома живет мальчик по имени Тимати Далтон. Тимати примерно около десяти лет, он любит кататься на велосипеде, занимается плаванием несколько раз в неделю (Джонни слышал, как они с матерью обсуждают прошедшее соревнование), а еще мальчик играет в бейсбол. Он превосходно ловит мяч. Он лучше всех в команде отбивает. Он мастерски владеет битой.
Вот оно! Бейсбольная бита. Тяжелая, но управляемая.
Джонни не закрывает за собой входную дверь на замок, выходит в подъезд. Перед ним лестница ведущая вниз. Как символично – думает он. Через считанные мгновения ему предстоит спуститься к самым низам, где беснуются его страхи. Он у черты сражения, очень скоро он ее перешагнет.
Ступени. Ступени. Ступени, неизбежно ведущие вниз. Площадка первого этажа вымыта и выглядит вполне достойно, для дома в таком неблагополучном районе. Неуместны лишь детские вещи. Облокоченный о стену велосипед, со спущенным передним колесом. Проколотый мяч, напоминающий не получившийся блин. И старая деревянная бита, основание которой облупилось и по всей длине теперь торчат маленькие деревянные пики. Бита, похожа на розу с шипами, бутон которой срезан.
Джонни Рики медленно поднимает тяжелую палку, когда-то именовавшуюся бейсбольной битой, и разводит локти, пытаясь представить, как играть на поле в бейсбол. Получается с трудом. Он никогда не интересовался спортом, а бейсболом тем более. У него лишь общее представление о том, что происходит в этой игре. Он не сильно расстроен своей неосведомленностью.
Джонни берет биту в правую руку и, сделав глубокий вдох, выходит на улицу. Ну, вот и оно – поле его битвы!
Почти окончательно стемнело, лишь край далекого горизонта, еще пылает заходящим солнцем, как последняя ветка, в погасшем костре. Воздух свежий и прохладный, несколько секунд Джонни Рики просто стоит и наполняет легкие сладковатым кислородом. Он не думает о том, что ему предстоит сделать через пару мгновений. Ему впервые не все равно, что будет дальше с собственной жизнью. Хочется, наконец, изменить жизнь, взять судьбу за горло, чтобы стать хотя бы чуточку счастливее. Но для этого придется сразиться. Дать бой. Стать тем - кем он не признаваясь даже самому себе - боялся стать. Мужчиной.
Джонни оглядел двор, но не заметил троицу на их прежнем месте. Каменные клумбы, сгорбившиеся фонари. Он прищурился, изучая темную улицу, вглядываясь во все движимые и недвижимые фигуры. В какой-то момент к нему пришла мысль, что все это ловушка: эти парни знают, на что он решился, они каким-то образом разгадали его замысел и теперь хотят напасть первыми. Джонни крепче обхватил металлическую ручку бейсбольной биты и сделал еще несколько шагов в глубину засыпающей Шап-терн стрит. И тут он их заметил. Очевидно, замерзнув или просто устав сидеть на деревянной скамейке, троица перебралась в кабину красного пикапа. Джонни хорошо видел каждого из них, он слышал кантри-музыку, льющуюся из их магнитолы, он даже разглядел, как вылетают брызги слюны из их ртов, когда они гогочут от смеха. Что такого смешного они рассказывают друг другу в этот момент? Какие шутки приводят их в такое оргазмическое неистовство?
Наверное, это истории о том, как правильно заставлять людей страдать…
Истории о жестоких избиениях мальчиков геев…
Истории о том, как беспомощные люди захлебываются собственной кровью…
Истории о том, что они трое – несут справедливость…
Джонни поднял биту над головой и полный решительности – подпитываемой гневом – пошел по проезжей части к припаркованному пикапу. Он почувствовал себя Лисбет Саландер, только в руках его не бензин, и убивать он идет не собственного отца.
Большими, уверенными шагами Джонни скоропостижно преодолевает расстояние и люди, которым он должен дать отпор вдруг становятся все реальнее. Трое парней. Здоровяк, худощавый и бритоголовый. Они кажутся Джонни Рики огромными, страх гиперболизирует их внешний вид до абсурда. Но страх больше не является для Джонни путеводителем, и он сосредотачивает все свои эмоции на том, что зажато в руках. Ужасная, обшарпанная бита, когда-то выкрашенная в красный цвет.
Остановившись за кузовом пикапа, Джонни Рики делает глубокий вдох и готовиться высвободить наружу всю ненависть что накопил. Он вспоминает позавчерашний поход в ночной клуб. Носки ботинок этих ублюдков, врезающихся в его тело. Беспричинный гнев, пылающий на лицах. Несправедливость... Несправедливость! В момент – в голове Джонни что-то переключается, он перестает быть собой, перестают бояться за свою жизнь. Он в два шага оказывается у кабинки и видит их лица, они не замечают его в темноте. Разводит локти, подняв биту над головой, и что есть мочи бьет в лобовое стекло. Оно превращается в полотно из трещин, Джонни повторяет удар и стекло разлетается на миллиарды острых осколков. Кто-то из отморозков закричал от боли, закрыв окровавленное лицо руками, он на ощупь выбирается из кабины и Джонатан узнает рыжеволосого. Худощавый мальчишка визжит на всю улицу и это придает Джонни сил. Он проворно огибает машину и со всей силы опускает биту на голову пацана. Крик его затихает и, издав какой-то неразборчивый хрюкающий звук, он падает.
Один готов.
Джонни Рики оборачивается и замечает что в кабине пикапа лишь один из ублюдков, бритоголовый. Он прибывает в шоковом состоянии и растерянно смотрит на свои руки, залитые кровью. Джонни разберется с ним позже. Сначала нужно поквитаться со здоровяком, чьи удары в туалетной кабинке были самыми болезненными.
Громила оказывается неподалеку. Он держится за кузов машины, как будто ему трудно стоять на ногах, возможно, подвернул ногу, выбираясь из машины. Черноволосый здоровяк, звериными глазами всматривается в темноту, окружившую машину. Он точно знает, что где-то притаилась реальная угроза. Джонни.