— О’кей, — Брустел постарался улыбнуться, но получилось плохо. Слишком вымученно. — Я готов.

— Вот и отлично, — Доминик кивнул. — Теперь с тобой, Чарли. Я думаю, будет лучше, если ты вылетишь сейчас, немедленно.

— Хорошо. Никаких проблем.

Опять тот же спокойный тон.

Севил встал.

— Простите, сеньор Прицци, я могу идти?

Доминик удивленно вскинул брови.

(А ты еще здесь?!)

— Конечно, Севил.

Брустел повернулся и на ослабших ногах поплелся к двери. Не доходя до нее двух шагов, он обернулся.

— Всего доброго, джентльмены…

— До свидания, Севил.

Отозвался Энджело. Остальные отделались кивками.

Брустел вышел из кабинета. Бесконечно корректный распорядитель встретил его и повел к выходу.

«Раньше их называли мажордомами, — ни с того ни с сего подумал Севил. — Господи, как же я боюсь. Как же я боюсь. Мне дико страшно. Боже, защити меня от Вэтих людей. Даже улыбки у них — улыбки каннибалов. Пожирателей человеческой плоти. У них же кровь на губах. Ее просто не видно посторонним взглядам, но она есть. Густая, алая, дымящаяся кровь. Боже, мне страшно.».

Их шаги гулко отдавались под потолком, и в этом, в сущности, не было ничего страшного, но Севилу они казались уродливым отзвуком чьих-то громадных крыльев. В сознании возник образ невообразимо большой летучей мыши с жуткой вздернутой мордочкой и острыми клыками, заляпанными кровью, следующей за ними в полумраке коридора. Он подумал, что если через минуту не окажется на улице, то просто сойдет с ума от всего, что произошло с ним за сегодняшний день.

К счастью, уже через несколько секунд распорядитель вывел его к массивным дверям. Слегка приоткрыв одну створку, он поклонился и мягко попрощался:

— Всего хорошего, мистер Брустел…

— Всего хорошего, — кивнул в ответ Севил, натягивая шляпу и выходя на улицу.

Зинго повернулся к нему, проследил взглядом, как он спустился к «линкольну» и забрался в кабину.

— С вами все в порядке, мистер Брустел? — спросил шофер. — Что-то вы неважно выглядите…

— Все нормально, Зинго, — вяло ответил тот и повернулся к окну. — Отвезите меня в «Хилтон», пожалуйста.

— Конечно, мистер Брустел. — Зинго еще раз внимательно посмотрел на него. — Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Да, спасибо, — Севил бесцветно улыбнулся и, стараясь сделать это незаметно, сунул руку под плащ, чтобы помассировать ладонью грудь. У него вдруг сильно заболело сердце…

… — Ты ведь знаешь, что нужно делать?

— Конечно. — Чарли кивнул. — Мне придется заехать домой.

— Зачем? — Доминик уставился на него тяжелым взглядом.

— У меня с собой ничего нет.

— A-а… Ну, хорошо. Как только вернешься из Вегаса, позвони мне.

— Ладно, — Чарли выбрался из кресла.

— Я закажу тебе билет на ближайший рейс, — сообщил Энджело. — Будет лучше, если ты полетишь под чужой фамилией и туристическим классом. На всякий случай. Если какому-нибудь копу придет в голову связать Макса с казино и Палоу.

— Хорошо.

— Позвони, как только вернешься, — вновь приказал Доминик.

— Хорошо, — Чарли вздохнул. Он был неглупым человеком и обычно ему не приходилось повторять дважды.

— Удачи тебе, малыш, — улыбнулся Портено-старший.

— Спасибо, — Чарли пошел к двери, но его вновь догнал отрывистый, как лай собаки, голос Доминика.

— Верни нам эти деньги, Чарли. И позвони сразу же, как только вернешься…

Портено-сын не ответил, а лишь кивнул и плотнее прикрыл за собой дверь…

…«Боинг-727» компании «Вестерн Эр Лайнз» уносил Чарли на запад, туда, где заходит солнце, в край вечного дня. Если вот так лететь и лететь следом за этим, висящим в бело-голубом небе золотым диском, то, наверное, никогда не попадешь в ночь. Она постоянно будет за спиной, а впереди — только свет. Яркий, слепящий…

Чарли Портено дремал в кресле, подложив под голову небольшую подушечку. Кондиционер над креслам обдувал его свежим прохладным воздухом. Сегодня у Чарли не было с собой багажа, кроме полуавтоматического «кольта» 38-го калибра и глушителя. А что ему собственно еще нужно?

Он спал и видел в зыбком, почти реальном, сне улыбчивого блондина с кровавой кашей вместо лица. В чернобордовом месиве отчетливо выделялся белый оскал крупных ровных зубов. Страшная фигура в длинном плаще стояла совсем рядом, обнимая правой рукой за плечо… Айрин Уокер. Она тоже улыбалась Чарли своей загадочной улыбкой. Синюшно-свинцовая ладонь мертвеца уверенно покоилась на ее плече, касаясь тонкой изящной шеи.

Жуткая парочка смотрела на него. Молча. Все с той же улыбкой.

Впервые за последние годы Портено проснулся от уже готового сорваться с губ истошного вопля.

Самолет шел на посадку. Внизу и впереди, на фоне вечно-зеленой травы, маячил белый комплекс аэропорта Маккарейна…

… Дом Хеллара оказался именно таким, как его описал Энджело. Достаточно большой, аккуратный, у крыльца статуи двух Купидонов, высотой примерно три фута каждый. Перед окнами разбиты небольшие клумбы, пестрящие всеми цветами радуги. Огромные окна

занавешены тюлевыми занавесками. Полосатый желтосиний тент нависал над крыльцом, спасая его от жары, оставляя хоть клочок тени в солнечном море кипящего золота. Ворота гаража открыты, и в прохладном полумраке угадывается благородный силуэт спортивной «альфа-ромео». Сам дом выглядел тихим, замершим в предчувствии беды.

Чарли осмотрел его еще из салона такси. Расплатившись с водителем, он вышел из машины, хлопнув дверцей.

Несколько секунд он стоял на тротуаре, озираясь с видом провинциала, попавшего в столицу по приглашению дальнего родственника и никак не могущего сообразить, в каком же направлении идти. Чарли специально попросил шофера остановиться ярдах в тридцати от нужного ему дома, чтобы Макс Хеллар не встревожился. Люди, застигнутые врасплох, как правило, гораздо разговорчивее.

Таксист ухмыльнулся, глядя на растерянно-непонимающее лицо пассажира.

«Наверняка, приехал из какого-нибудь задрипанного Смит-Джон-сити, в который даже мухи не залетают», — подумал он, отгоняя машину от обочины и поглядывая на забавного чудака.

Тот нерешительно двинулся вдоль по улице, ежесекундно оглядываясь, сверяясь с клочком бумаги, который держал в руке.

Шофер не был особенно сообразительным парнем, иначе он удивился бы отсутствию у пассажира какого-либо багажа, платиновой зажигалке «Данхилл» при довольно простеньком, неброском костюме, и тому, что провинциал не снимал темных, скрывающих глаза и изменяющих лицо очков даже в машине. Но водитель лишь усмехнулся еще раз и нажал на газ. У него еще было много работы сегодня…

… И у Чарли ее тоже хватало. Как только такси скрылось за поворотом, он сунул клочок бумаги в карман и зашагал в обратном направлении к дому Хеллара, нащупывая «кольт» в наплечной кобуре. Не исключено, что Максу захочется поиграть в ковбоев. Надо быть настороже…

… Макс Хеллар, сидя на небольшом удобном диванчике, пытался собрать пасьянс «Мария Стюарт». Карты ложились стройной пирамидой на темную лакированную поверхность журнального столика. Макс переворачивал верхние рубашками вниз, убирал парные, сновав переворачивал и опять убирал… Он раскладывал пасьянс за пасьянсом вот уже в течение четырех часов. И за эти четыре часа ни один не сошелся у него полностью. В конце концов выяснялось, что последняя пара лежит в одной стопке. Хотя… Волновало ли это Макса сегодня? Нет. Абсолютно. Ему было плевать на карты. Он бы вообще бросил это занятие, но волнение требовало выхода, а карты позволяли занять если уж не мозги, то хотя бы руки. Пальцы автоматически тасовали колоду, любовно и тщательно, сдвигали, раскладывали на три идеально ровные стопки, вновь соединяли в целую, пускали карты веером, звонко ударяя о ладонь другой руки. Словом, занимались привычной работой.