Девушек среди загоравших и действительно было очень много, словно вся женская половина населения в самом цветущем возрасте переместилась сейчас на пляж, оставив тесные и душные квартиры, надоевшие рабочие места и не слишком привлекательные днем увеселительные заведения.

Вода вблизи берега казалась более светлой от количества плавающих в ней человеческих тел; свободные участки песка редко превышали в длину полтора-два метра — то тут, то там на пляже раскладывались разноцветные подстилки и на них устраивались, как на выставке человеческой красоты, купальники и длинные ноги, из-под шляп всех форм и размеров смотрели черные и темно-коричневые солнцезащитные очки: все пестрело, дышало, цвело…

— Нет, мне все-таки тут понравится, я чувствую, — заключил Джексон, задерживая взгляд на очередной блондинке, загорающей без лифчика.

Джо демонстративно вздохнул и отвернулся.

Странно, но его интуиция снова подсказывала ему об опасности. Не такой близкой, чтобы следовало немедленно готовиться к бою, но и не столь отдаленной, чтобы можно было расслабиться хоть на миг. Это была опасность, рассеянная в теплом густом воздухе, она скрипела издали тормозами машин, шипела морской пеной — неуловимая, вкрадчивая, скользкая…

В последнее время Джо почти забыл о таком чувстве: служба в армии шла на удивление ровно и гладко, перевод из форта Сонор на материк и вовсе показался Джо затянувшимся отдыхом. Четкая размеренность и регламентированность подуставной жизни избавляла его от многих жизненных проблем, связанных с его несколько необычным воспитанием и неприспособленностью к слишком двойственному и неопределенному миру, в котором добро и зло предпочитали вместо борьбы вступать друг с другом в союз, порождая нечто обманчивое и призрачное, не похожее ни на то, ни на другое — что-то неопределенное, аморфное. В армии аморфности было немного меньше — сама четкость способствовала некоторой поляризации.

Здесь было другое. Здесь пахло не серым, а черным — в чистом виде. Впрочем, чистое зло Джо все же любил больше — во всяком случае, такое зло можно было истреблять известными ему методами… Если было можно.

Тем временем на обочине появилось больше зеленого цвета, и вскоре желтая полоса пляжа отошла на второй план, а затем и вовсе исчезла за кустами. Удалилось и море. Дорога стала уже и серее, но ее нее еще то и дело пересекали одетые в купальники люди. В одном из мест ее сужения, где сбоку маячили белые до голубизны треугольники парусов, автомобиль остановился. Перед его носом продефилировала группка парней в разноцветных плавках, и пляж снова стал виден — он просто опустился вниз, поднимая дорогу на высоту и позволяя придорожной траве заслонить себя от глаз автомобилистов.

Пожалуй, появление автомобиля вызвало к себе слишком явный интерес: Джо не понравилось, что на них устремилось несколько любопытных взглядов.

Если вначале Парадиз пришелся не по душе Джексону, то теперь волнение охватило и Джо и с ним осталось.

— Все, — неожиданно объявил Чарли, распахивая дверцу. — Хотите верьте, хотите нет, но мы дома.

Том приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его и, быстро выскользнув из машины, втянул голову в плечи, а затем торопливо удалился в сторону моря.

Джо недоверчиво глянул ему вслед, потом повернулся к Чарли: шофер уже стоял у края тропинки, любезно уступая гостям дорогу и указывая рукой в сторону небольшого белого домика, почти затерявшегося среди кустов.

Проводил взглядом Тома и Джексон, при этом его лицо снова слегка помрачнело.

— Что-то этот Том мне не понравился, — шепнул Кертис Джо, ступая на узенькую дорожку.

Видимо, Чарли обладал на редкость острым слухом: спокойно, словно это замечание было высказано во весь голос и даже адресовалось лично ему, он принялся объяснять:

— Не надо так. Томми хороший парень. Просто у него в последнее время какие-то неприятности. — Он остановился, махнул рукой, словно стряхнул с нее не понравившуюся ему тему, и продолжил: — Ладно, пойдемте я провожу вас к Дикому Биллу.

Джо согласно кивнул.

Они сделали еще пару шагов, и дорожку им загородил мальчишка, которому на вид было лет двенадцать. Из-под зеленого козырька кепки, украшенной добрым десятком значков, на Джо глянули сметливые, с лукавинкой, но в то же время по-взрослому серьезные глаза.

— Привет, Чарли, — по-свойски поздоровался он, продолжая изучать незнакомцев.

— Привет, Тодо, — ответил Чарли, подмигивая пацану. — Ребята, это — Тодо. Если вам что-нибудь будет нужно, Тодо вам все достанет. Ну, за деньги, разумеется…

Видно, Тодо только и ждал такой рекламы — он гордо вскинул черноволосую голову и посмотрел на Джо приветливее, но вместе с тем и вызывающе: ну, что тебе нужно? Хочешь взглянуть, как надо делать дела?

Мимо них, оттирая мальчишку с дороги, прошли несколько человек с досками для серфинга — теперь можно было не сомневаться, что и эти парни, и те, кто попадался на дороге прежде, являлись охраной посла: спортивные фигуры и молодые лица говорили об этом достаточно недвусмысленно.

Джо улыбнулся Тодо: ему определенно чем-то нравился этот хитрый, пронырливый и явно неглупый мальчишка. С ним хотелось познакомиться ближе, приручить, научить чему-нибудь… Едва ли не впервые Джо пожалел, что у него нет родни — ему вдруг захотелось иметь вот такого младшего братишку. И еще ему захотелось натянуть кепку Тодо на нос — просто так, шутя, из приятельского расположения…

— За деньги, да? — иронично хмыкнул Джексон.

— Послушайте, я буду бегать по делам, — шагнул вперед Тодо, еще выше задирая свою скуластую, худую мордашку. Его глаза возбужденно заблестели.

Я буду делать все что угодно — и очень дешево!

«Л ведь деньги ему нужны не просто так, — не то догадался, не то просто подумал Джо. — Наверняка не просто так… При других обстоятельствах он, возможно, стал бы помогать даже из чисто спортивного интереса… нет, не то — у корыстного человека, зарабатывающего деньги ради денег, не бывает таких глаз. Так что одно из двух: либо Тодо помогает семье, либо копит для осуществления своей мечты. Сразу видно — славный парнишка».

Они прошли мимо Тодо, проводившего их долгим, внимательным взглядом, миновали выставленные на полянке перед домиком шезлонги и переступили через порог.

Загорающие в шезлонгах морские пехотинцы переглянулись. Один отпил немного пива из пузатой баночки и, тараща глаза, проговорил:

— У меня что, галлюцинации начались или к нам солдатики прибыли?

— Рейнджеры, мой друг, рейнджеры, — поправил его Джексон, исчезая за дверью.

Пехотинец поднял рыжеватые брови и швырнул опустевшую банку в кусты.

— Рейнджеры, да? — переспросил он, обращаясь к своему соседу.

— Да… — отозвался тот странным тоном, видно тоже дивясь неожиданному явлению.

— Ну и что эти уроды здесь делают? — повернулся первый.

Второй молча пожал плечами…

К счастью, поездка уже настроила Джо и Джексона на определенный лад, иначе им пришлось бы долго гадать, где здесь капитан Вудворт: единственный встреченный ими военный носил сержантские нашивки. В комнате, куда привел их Чарли, возле окна с видом на море (эта часть острова выдавалась к морю косой) стоял поджарый человек среднего роста, рыжеватый, подвижный, такой же веселый, как доставивший их сюда шофер; одетый в пеструю рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами и легкие штаны, опять-таки мало похожие на армейские или флотские. Под небольшим, интересно изогнутым носом курчавились маленькие усики, придающие офицеру вид еще более веселый и несолидный, но все же Джо почувствовал, что все это — внешнее, и что за беспечными манерами крылся настоящий характер и что с такой разболтанностью и можно, и стоит смириться.

В руках капитан Вудворт, он же Дикий Билл, сжимал мяч для регби. При виде вошедших он перебросил свою игрушку вытянувшемуся по струнке сержанту.

— Сэр… — начал тот, но заткнулся, ловя руками мяч и вытаращивая на него глаза.