— Так она, значит, нечестный банковский работник? — засмеялся Чарли Коул.

— Она подруга одной из моих коллег, Тамары Бурн. Мы работали у меня в кабинете, и Нэнси зашла пригласить ее пообедать вместе.

— Ты, конечно, к ним присоединился… и все такое прочее, — сказал Чарли понимающим тоном.

— Вот именно.

— А эта Нэнси — тоже репортер, да, дядя Пенн? — спросила Райли.

— Нет, детка, она певица. Как раз недавно вышел ее первый диск.

— Целый ди-иск? — с уважением протянула Райли.

«Как раз недавно вышел ее первый диск, писк, визг и вой», — пробурчала Лэйни себе под нос.

Хмурясь, она вытянула манжеты блузки из-под рукавов пиджака и заглянула в кабинет Джона, где сидел за отцовским компьютером Тим, игравший в «DOOM».

— Я уже собираюсь уходить.

Поглощенный игрой, мальчик даже не оглянулся, только помотал головой в знак того, что слышит ее.

— Надеюсь, дядя даст вам возможность как следует поразвлечься, но спать все равно ложитесь до восхода солнца.

Последовал новый кивок, хотя мальчик вряд ли воспринял хоть слово из сказанного. Пожав плечами, Лэйни прикрыла дверь. Она не слишком надеялась на то, что Чарли будет утруждаться, развлекая детей. Согласившись провести с ними вечер, он уступил короткому порыву родственных чувств, но, конечно, уже сейчас думал о том, как бы выкрутиться из ситуации с наименьшими неудобствами. Так бывало всегда, когда дело касалось Тима и Райли, и Лэйни удивлялась тому, что он вообще согласился потратить на них свое драгоценное время.

Она заглянула в гостиную, где Райли сидела с ногами на диване, а оба ее дядюшки стояли в отдалении, увлеченные разговором. Пенн был свежевыбрит и одет небрежно, но со вкусом, и выглядел как человек, собирающийся на многообещающее свидание.

Со дня ссоры между ними установилось что-то вроде вооруженного мира. Вот и сейчас, оглядев ее с ног до головы, Пенн усмехнулся с плохо скрытой иронией.

— Ты только посмотри, Райли, как дивно выглядит наша Лэйни.

— Спасибо, что согласился побыть с детьми, — сказала она, демонстративно поворачиваясь к Чарли. — Не забудь напомнить Райли, чтобы почистила на ночь зубы. В остальном они сами о себе позаботятся. Если случится что-нибудь непредвиденное, позвони в ресторан — номер на кухонном столе.

— Я могу оставить и мой рабочий номер, если хочешь, — предложил Пенн. — Время от времени я звоню, чтобы прослушать автоответчик.

— Это совершенно ни к чему! — отрезала Лэйни. — Зачем ему твой рабочий автоответчик, если я буду находиться в двадцати минутах езды?

Чарли, которому было все равно, только пожал плечами.

— Счастливо оставаться, — обратилась Лэйни к девочке, обнимая ее и целуя. — Когда я вернусь, я обниму тебя в два раза крепче.

— А я уже сейчас обниму, — стискивая ее изо всех сил, ответила Райли.

Снаружи раздался долгий гудок. Лэйни направилась к выходу, бросив: «Вот и Меган».

— Желаю приятно провести время! — крикнул Пенн вслед.

— Спасибо, постараюсь, — ядовито откликнулась Лэйни. — Не сомневаюсь, что и тебя ждет немало приятных минут.

Остановившись на ступенях и глубоко вдыхая вечернюю свежесть, Лэйни спросила себя, чего ради сегодня огрызается по поводу и без повода. Это началось, когда Пенн огорошил ее новостью, что собирается на свидание и не сможет остаться с детьми.

Разумеется, было глупо надеяться, что он сможет пересмотреть свои планы за один день, но так получилось, что лишь сегодня Меган и Карла Мирски были свободны одновременно. Лэйни давно хотела познакомить своих подруг и не собиралась упускать предоставившуюся возможность. Выслушав объяснение, Пенн сказал, что ничем не может помочь. Он пригласил свою приятельницу на ужин и будет выглядеть свиньей, если вдруг даст задний ход. Поскольку Меган уже пристроила детей на вечер, а Карла отложила намеченную семейную вечеринку, роль свиньи оставалась для Лэйни, и она впала в уныние. К счастью, позвонил Чарли, чтобы задать дежурный вопрос о здоровье и настроении детей (редкий знак внимания с его стороны), и она воспользовалась этим, чтобы вырвать у него согласие провести вечер в доме Коулов.

Все как будто устроилось, но ее продолжало раздражать каждое слово Пенна. Нет, дело было не в том, что он отказался ее выручить. Совсем не в том.

Лэйни перешла улицу и помахала Меган, выглянувшей в окно машины.

«Я ревную, вот и все. Ревную, с ума сойти! Он отправляется на свидание, и мне это чертовски не нравится. Я хочу, чтобы он все вечера проводил дома, со мной, чтобы принадлежал только мне».

Она взялась за ручку машины, ужасаясь тому, как, сама не замечая этого, далеко зашла.

— Оп-ля! Умри, козел!

Тим сделал звук погромче, чтобы полнее наслаждаться воплями жертв и ревом чудовищ, и продолжал орудовать «джойстиком». Он играл в «DOOM» уже целый час и ужасно проголодался, несмотря на то, что Лэйни перед уходом накормила его ужином. Пора было сделать перерыв и быстренько перекусить, чтобы осталось время еще на пару уровней перед сном.

Райли, которая обычно просиживала весь субботний вечер за компьютером, оставалась в гостиной с дядей Чарли. Она была в восторге от того, что он наконец появился. Девчонка! Тим скорчил презрительную гримасу. Она не понимает, что дяде Чарли глубоко плевать на них обоих. Раньше Тим и сам не понимал этого, но теперь все было ясно как день. Да и чего ради дяде Чарли их любить? Только потому, что он — папин брат?

Выйдя из игры, он начал бесцельно просматривать содержание жесткого диска, переходя от одного каталога к другому.

Допустим, дяде Чарли на них наплевать — ну и что? Ему, Тиму, он тоже не очень-то нужен. Пусть Райли делает вид, что ее любят, если это так для нее важно, а он не…

Тим замер, уставившись на экран. Очередной каталог состоял из целого столбика файлов, у которых вместо имен были даты. Там были и ИЮНЬ93, и СЕНТ94. Столбик начинался файлом ЯНВ92. За ним шли ФЕВ92, МАРТ92 и так далее, вплоть до месяца, когда погибли родители. Это был дневник отца.

Тим знал, конечно, что тот ведет дневник — отец не скрывал этого и частенько упоминал в присутствии детей, — но он и помыслить не мог когда-нибудь его полистать. В тот день, когда ему и Райли разрешили пользоваться компьютером, отец для начала прочел им долгую лекцию насчет честности и ответственности. Своим глубоким спокойным голосом он объяснил, что считает их обоих достаточно взрослыми, чтобы они могли отвечать за свои поступки. Например, они должны были соблюдать осторожность, чтобы ненароком не стереть какую-нибудь информацию. Конечно, все самое важное было скопировано на дискеты, но — подчеркнул отец — речь шла не об утере данных. Они должны были помнить, что пользуются чужим компьютером, и не совать нос в файлы, которые их не касались. Нарушив это правило, они теряли доступ к компьютеру. Понимая, что отец не шутит, они всегда соблюдали осторожность. К тому же их мало интересовало, что может храниться в памяти компьютера, кроме игр.

Тим ни минуты не сомневался, что в дневнике записано что-то касающееся судебных дел или финансов, поэтому он без особенного интереса передвинул курсор на файл ИЮЛЬ94 и нажал «ввод».

«1/7. Дело Фармера движется очень медленно. Ивен Пальмер недостаточно работает над ним, как я и предполагал с самого начала».

Бизнес. Вот скука-то! Тим вышел из файла и выбрал другой, пониже. НОЯ94.

«1/11. Каждый вечер возвращаться домой, к детям — это настоящее чудо. Они раз за разом побеждают в своих маленьких битвах с жизнью. Сегодня Тим показал мне новые коньки и был при этом так счастлив, что я едва удержался, чтобы не стиснуть его в объятиях. Ему бы не понравилась такая сентиментальность».

Тим откинулся на стуле, едва сдерживая слезы. Папочка! Он больно ущипнул себя за руку и поскорее вышел из файла. Может быть, позже у него хватит присутствия духа прочесть это.

Курсор скользнул вниз и остановился на последнем файле. Тим отдернул руку от «ввода». Февраль. Месяц, когда умерли его родители. Вдруг в этом файле есть что-нибудь такое…