— Почему свежей? — спросил Рик с отвращением. — Вообще ни одной мысли! Зато он то и дело ударяется в воспоминания о добрых старых временах, о черно-белых довоенных мультяшках, о которых теперь мало кто помнит.

Лэйни вдруг почувствовала, что сейчас сползет на пол и потеряет сознание. Она совершенно вымоталась за день. В открытое окно виднелась четвертушка луны и слышался мерный, убаюкивающий плеск набегающих на отлогий берег волн. Рик и Джерри встретили ее в аэропорту Лос-Анджелеса в девять вечера, а сейчас время приближалось к часу ночи…

Первое заседание должно было состояться после обеда, времени оставалось мало, поэтому оба приятеля восприняли это как руководство к действию. Начав свои наставления еще в аэропорту, они не умолкали ни на минуту, совсем забыв о разнице во времени между Лос-Анджелесом и Нью-Йорком. Если бы не четыре чашки крепкого кофе, выпитые почти одна за другой, Лэйни давно уснула бы. Ее чемоданы стояли нераспакованными в номере отеля, а она выслушивала нескончаемую лекцию в доме Рика и Джерри в Малибу.

— А есть в руководстве компании хоть один разумный и достойный человек? — спросила она устало, массируя виски кончиками пальцев.

Рик призадумался и ответил не сразу.

— Хм… Кассава точно разумный, но вряд ли его назовешь достойным. Уайли более-менее достойный, зато тупой, как пробка. Что скажешь, Джерри?

— Фарли всегда и все держит под контролем. Твой текущий счет, твои отношения с подчиненными…

— Сколько времени ты проводишь в туалете, как часто звонишь матери, правильно ли подбираешь носки к галстуку, — подхватил Рик. — Словом, все самое важное.

Джерри наконец заметил, что Лэйни сама не своя от усталости, и сразу посерьезнел.

— Не волнуйся, приличные люди среди руководства есть. Проблема в том, что они стараются не давить на остальных.

— Вообще не хотят связываться, это будет точнее. «Карпатия» не заработала бы миллиарды долларов, если бы ею руководила кучка идиотов, но даже сам Солсбери, — Рик полунасмешливо-полупочтительно поклонился, упомянув имя председателя совета директоров, — сам Солсбери достаточно старомоден. Ему нравится уклад времен Дуайта Эйзенхауэра, когда женщины имели право только подносить кофе на заседаниях.

— Тогда почему вас двоих не увольняют? Ваши отношения не назовешь старомодными.

— До тех пор пока мы приносим компании прибыль, начальство просто выражает сочувствие двум несчастливцам, которые никак не могут найти подходящих жен. Ты же знаешь, самый проницательный человек умеет при случае прикинуться слепым и глухим.

Лэйни украдкой глянула на часы. Пятнадцать минут третьего! Еще немного и про сон можно будет забыть. К тому же Рик и Джерри окончательно запугали ее. Как будто мало ей того, что она нервничала всю дорогу до Лос-Анджелеса!

— Так что же, мне даже не открывать рта? И одеться, как воспитательнице сиротского приюта?

— Если бы знать, что сработает, а что — нет, — уныло покачал головой Рик.

Испуганная, опустошенная, раздраженная долгим и бесплодным разговором, Лэйни вдруг разозлилась на своих друзей. Она приготовилась к гневной тираде, но вдруг заметила, что Рик смеется.

— Прости, ради Бога! — поспешно сказал он, подходя к ней с жакетом, который она небрежно бросила на спинку стула. — Шутка вышла неудачная. Перестань волноваться! От тебя требуется просто быть самой собой и показать им, что ты неглупый и творческий человек.

Неуклюжая от усталости, Лэйни натянула жакет, чувствуя знакомый толчок страха. Неглупый и творческий человек! Это она-то? Все, что она может, — это дурачить окружающих, делая вид, что способна творить.

— Эй, что с тобой? — встревожился Рик, заглядывая ей в лицо.

Единственный разумный ответ на этот вопрос был: со мной ничего, я уверена, что все пройдет прекрасно, просто прекрасно. Когда делаешь карьеру, нужно уметь дурачить людей фальшивой самоуверенностью. Но эти двое столько сделали для нее, даже поставили на карту свою репутацию, чтобы помочь ей пробиться наверх, — так разве они не заслужили откровенности? По крайней мере будет справедливо предупредить их, что она опозорится, провалится с треском.

— Вот что, ребята, — заявила Лэйни, схватившись для большей решительности за спинку ближайшего стула, — я знаю, что вы в меня верите, и буду бороться изо всех сил, но лучше признаться сразу, что я не доросла до той лиги, в которой собираюсь выступить.

Рик и Джерри озадаченно переглянулись.

— Не доросла до чего?

— До уровня тех, с кем собираюсь иметь дело: до вас, до Оуэна Солсбери, до всех тех, кто хорошо разбирается в том, чему посвятил жизнь. До талантливых людей. До тех, над кем вы сегодня посмеивались. Вы и сами знаете, что они остаются профессионалами, несмотря на мелкие недостатки.

— Э-э… — начал Джерри, разглядывая Лэйни так, словно видел впервые, — а кем ты считаешь себя, позволь спросить? Новичком со способностями шестилетнего ребенка?

— Вот именно, — ответила она, отчаянно краснея.

Рик осторожно, как тяжелобольную, усадил Лэйни на стул и сел так, чтобы видеть ее лицо.

— Ты, Лэйни, самый талантливый дизайнер из всех, кем может похвастаться Нью-Йорк за последние годы. И нечего таращиться так, словно тебя током тряхнуло! Ты, что же, думаешь, что мы продвигаем тебя просто из дружеских побуждений?

— А тебе не казалось странным, что Эл Смайли остерегается особенно цепляться к тебе? — подхватил Джерри, останавливаясь за спиной Рика. — Это потому, что здесь только и говорят, что о твоих способностях. Повышение было задумано еще два года назад, и мы просто ждали подходящей возможности.

— Мои способности? Я не способна даже подобрать обувь к костюму и…

— При чем тут обувь! — не выдержал Рик. — Носи что тебе вздумается! Зато свою работу ты выполняешь на все сто.

— Послушай, Лэйни, — вставил Джерри, все еще озадаченный, — всегда не мешает разобраться, что о тебе думают окружающие. Считай себя кем угодно, хоть желеобразной медузой, но для остальных ты крепче скал Гибралтара.

Все, что ей оставалось, — это переводить недоверчивый взгляд с одного из друзей на другого. Невозможно, чтобы они говорили серьезно! Наверное, это тактика, выбранная для того, чтобы она возомнила о себе невесть что и бестрепетно прошла через грядущее испытание.

— К тому времени, когда Мариза будет закончена, ты и сама убедишься, что «Карпатии» безумно повезло заполучить тебя в свои штатные сотрудники.

Лэйни открыла рот, но Рик только отмахнулся.

— Хватит полуночничать! Мы отвезем тебя в отель и хором будем петь колыбельную, пока ты не уснешь крепким сном.

— Только не слишком крепким, иначе я бессовестно просплю.

— Ничего, мы разбудим… и вообще все устроим и организуем наилучшим образом. Твое дело — отдохнуть перед самым важным заседанием в твоей карьере.

— Спасибо, мой бескорыстный друг, — пробормотала Лэйни, у которой при одной мысли о постели начали слипаться глаза.

— Вот еще! — возмутился Рик. — Я очень корыстный, просто умело маскируюсь.

— Помню, в тот день, когда Микки-Мауса впервые показали по телевизору, моя дочь Кейси носилась по комнате и подпевала, нацепив накладные мышиные уши, — Тим Уайли испустил ностальгический вздох, сопровождаемый одобрительным ропотом.

— Как это важно — хранить верность подлинным ценностям, — заметил Билл Фарли, поудобнее устраиваясь на стуле. — Возьмем, например, уважение и любовь к ближнему. Как не хватает этого в наш безумный век! Например, Лесси. Помните, как она стремилась помочь всем и каждому? Не собака, а воплощение добра. Уже после первой серии в детях пробуждалось лучшее.

Лэйни слушала, сидя прямо и не смея пошевелиться. Из всего коллектива, работающего над проектом, только она, Рик и Джерри были допущены на заседание. Остальные присутствующие здесь были старшими вице-президентами девяти отделов «Карпатии». Оуэн Солсбери бесстрастно восседал во главе огромного овального стола. О чем думал он, всемогущий властелин солидной фирмы? Был ли хоть шанс, хоть полшанса, что он тоже умирает со скуки, слушая всю эту старомодную ахинею?