Что касается земли, то она, разумеется, не претерпела изменений, и никакого храма майя тут не было. Тогда какого черта все так суетятся? И что разглядывал этот специалист Лемюэль? Что значит разговор, записанный Уитчером и Фелдспэном? И что же видела тут Валери?

Валери. Бедная милая мертвая Валери. Иносент упорно продолжал надеяться, но на что? Ведь прошло одиннадцать дней.

Ну, ладно, это еще не конец света. Для нее — возможно, но не для него. Пора возвращаться к своим заботам. А если по ходу дела он прижучит и вероятного убийцу Валери — тем лучше. Убийцу, который снова объявился, расхаживает по улицам во всей красе, петух петухом. Да еще и улыбается. И до того обнаглел, что советует ему, Сент-Майклу, подать в отставку!

— На покой? — пробормотал Иносент, глядя вслед удаляющемуся Кэрби. — Ну, я тебе покажу покой!

Сент-Майкл вернулся в свою контору в Белиз-Сити и позвонил в Бельмопан.

— О, мистер Сент-Майкл!— воскликнул Вернон.-Сюда приходила полиция.

Иносент напрягся, сжав телефонную трубку. Которая из его многочисленных проделок оказалась раскрытой?

— Так?

— Они отыскали «лендровер». Вы знаете, о чем я...

— Знаю. Нашли?

— Обломки и детали.

— Авария?! — Иносент вконец перепугался.

— Нет, нет,— прохныкал Вернон. — Он был разобран на части. Кто-то всю неделю разбирал его неподалеку от Пун-та-Горда. Там продавали запчасти. Полиция напала на след в субботу вечером.

— Они взяли шофера?

— Нет, сэр. Они хотят знать, продолжать ли поиски.

— Да мне-то что до этого?— в ярости возопил Иносент. — Нянька я им, что ли?

Он бросил трубку, обрывая бормотание Вернона, и уставился на карту страны и план города, украшавшие стену напротив. Пунта-Горда, город на самом юге Белиза, где сходятся восточная и западная границы страны, чтобы встретиться в Гондурасском заливе. Оттуда рукой подать до Гватемалы. Потом—30 миль по гватемальской земле, и вы в Гондурасе. А дальше—весь мир. Шофер уже никогда не вернется. А с ним ушла и последняя тусклая надежда. Валери Грин мертва.

Выносите товар

Кэрби весело покружил над Южной Абиленой, выбросил полотенце с завернутой в него кассетой, в которой лежала записка с приказом выносить товар и, посмотрев, как высыпавшие из хижин дети дерутся за полотенце, сел на растрескавшуюся площадку, развернул «Синтию» и подогнал к холму. Тут появился Томми с селянами.

— Ну ты, похоже, ожил, — заметил Томми.

— Ага. Мы снова в деле.

— Ты хочешь сказать, что надо опять возводить храм?

— Разумеется. Я побуду недельку в Белиз-Сити, может, слетаю в Сан-Педро, найду девчонку. Или погощу в Штатах. Вы в деле на всю катушку.

Кэрби открыл грузовой люк, и индейцы тщательно уложили свертки, после чего пошли по домам. Он был связан с индейцами только через Томми и Луза и даже не понимал толком, почему остальные принимают участие в афере. Деньги они любили, это правда, но тратили их в основном на цветастые наряды и сласти из города. Однако у него создалось впечатление, что индейцы работали бы и бесплатно, ради самой работы, ради удовольствия воскресить искусство предков. И они были рады, что ему нравится их мастерство.

— Надеюсь, вы принесли много Зотцев? — спросил Кэрби.

— По правде сказать, ни одного,— неохотно ответил Томми.

— Ты же знаешь, как их ценят в Штатах.

— Может, и так. Но тут старый Зотц—дурной вестник. Наши не любят делать его.

— Они — примитивный народ, ты же знаешь, — вставил Луз. — У них поверье: сделаешь Зотца, он тебя же и приберет к рукам.

Зотц Чимальман, повелитель летучих мышей, был самым страшным демоном древних майя. Зловеще ухмыляющееся создание, жившее в мрачной пещере в окружении летучих мышей, крало души умерших майя и отправляло их в вечный мрак ада. В «Попол Вух», великом мифе майя о сотворении мира, это существо появляется под именем Камазотц, врага рода людского. Прожив около 400 лет при христианстве, индейцы по-прежнему считали, что их древние боги сохраняют свое могущество, и самый могущественный из них — Чимальман, воплощение зла, царственный владыка ночи, крылатый злодей, уничтожающий людей просто ради забавы. Поэтому нетрудно было понять нежелание селян создавать его образ. Однако великий демон-бог пользовался большим спросом у покупателей Кэрби. Людям образованным подавай черта, герои им приелись.

— Томми, мне правда нужны Зотцы, — не отступал Кэрби.

— Я поговорю со своим.

— Почему бы тебе самому не сделать несколько штук?

— Я занят, — Томми неопределенно пожал плечами.

— Господи, Томми, и ты туда же!

— Ладно, получишь ты своих Зотцев. Все, что ли?

— Все, — Кэрби подошел к самолету. Не хватало еще довести дело до трений.

— Что-то тебя давно не было, — послышался рядом голос Розиты, сестры Луза.

— Дела, дела...

— Как твоя жена? — Розита говорила с легкой неприязнью, глаза ее странно блестели, но Кэрби сделал вид, будто ничего не заметил.

— Хуже. Ей все мерещатся пауки на стенах.

— А может, не мерещатся? На стенах всегда бывают пауки.

— Но не там, где она. Это очень чистенькая больница. Розита кивнула, раскидывая пыль грязной стопой.

— А Шина говорит... — начала она.

— Кто?

— Шина, Царица джунглей.

— Извините. Понятно. Что же она говорит? — спросил Кэрби.

— Что у тебя, по ее мнению, вовсе нет жены.

— Что-что? — Кэрби вытаращил глаза.

— Она говорит, что ты большой хитрец, прохиндей. Так ведь и есть, а?

 

— Но с тобой я не хитрю, Розита.

— Ну-ну, — глаза девушки загорелись еще ярче.— Шина сказала, что ты либо вовсе не хочешь жениться, либо не хочешь жениться на мне, вот и выдумал эту благоверную в дурдоме, с которой нельзя развестись, пока она опять не начнет соображать.

— Значит, ты общаешься с Шиной, Царицей джунглей?

— Конечно.

— Ну вот и скажи своей Шине...

— Сам скажи, она в деревне.

Кэрби открыл было рот, но тут подошли Луз с Томми.

— Пошли. Есть что отметить.

— Только не сегодня,— десять дней праздности выбили его из колеи, не терпелось взяться за дело.

— Мы приготовили тебе сюрприз.

— Я ему уже говорила, — сообщила Розита.

— Дура, — отметил ее брат, а Томми спросил:

— Зачем?

— А что он за птица и чем ему обязана?— Розита повернулась и гордо пошла прочь, чуть покачивая бедрами.

— Кэрби, мне кажется, что у тебя только что умерла жена, — сказал Томми, посмотрев вслед девушке.

— Кто-то задурил девчонке голову, — пояснил Кэрби. Ему стало горько. — Пожалуй, лучше бы мне не прилетать сегодня.

Он взобрался в кабину и помахал рукой. Дождавшись, пока индейцы не скрылись за холмом, он включил моторы, разбежался и поднялся в воздух.

Сделав круг над Южной Абиленой, он увидел горстку хижин. Какая-то фигура проворно нырнула в одну из них, когда он пролетал мимо.

«Что это за фигура?» — вдруг подумалось ему. Кажется, она была совсем белой. И женская, если зрение не подвело его. Неужели Шина, Царица джунглей?

Отец Салливан проезжал мимо

Валери, высунув голову из хижины, провожала взглядом противный маленький самолетик. Наконец-то он исчез вдали!

— Опять он!— прошептала девушка.

Индейцы уже входили в деревню. Они смеялись, болтали и хлопали друг дружку по спине. Только у Розиты был совсем невеселый вид. А может быть...

— Это — он? — спросила Валери. — Ты про него мне рассказывала?

— Про кого же еще?— угрюмо ответила Розита.—Я только что все ему выложила напрямик. Все, что ты говорила. И ему стало здорово не по себе. Готова спорить, что ты была права.

— Его зовут Кэрби Гэлуэй?

— Ты знаешь его, Шина?

... Прослонявшись трое суток по джунглям, болотам и пустыням, Валери была согласна на любое прозвище, лишь бы ее накормили и уложили спать. Вот она и стала Шиной, и пробыла Шиной уже неделю, и пробудет еще... Кто знает, сколько?