Кэрд затруднялся определить достоинства и значение школы Супернатуралистов, но не решался спорить об этом с Озмой. Что он понимал в искусстве. Кроме того, зачем портить жене настроение, ведь подобные ухищрения способны доставить ей истинное наслаждение. Впрочем, иногда ее восторженные разговоры на эти темы сильно утомляли Джефа.

К половине одиннадцатого вечеринка достигла своего апогея. Озма по просьбе хозяина увлечение расписывала его тело. Обнаженный, он стоял в середине зала, а Озма, склонившись, наносила на кожу импровизированную композицию. Кэрд, наблюдая за этой сценой из глубины зала, раздумывал о том, удастся ли ей сделать мужское тело похожим на тельце столь любимого ей кузнечика.

— Инспектор, вас к телефону, — сообщил один из официантов. — Экран находится рядом с дверью в комнате Абсолютного Нуля.

Кэрд поблагодарил его и прошел через указанную дверь в темноватую голубизну холодной комнаты со множеством стоящих в ней окаменевших ледяных скульптур. На экране за ближайшим углом виднелось лицо и торс комиссар-генерала Энтони Хорн.

— Прошу прощения за то, что вытащила тебя с вечеринки, Джеф.

— Ничего страшного. В чем дело?

Энтони Хорн откашлялась и сказала:

— Убита Наоми Атлас.

Джефу показалось, что в мозгу его пробежала молния.

— Это Кастор? — хотел было спросить он, но тут же сдержался: не исключено, что линия прослушивается.

— Ее тело, вернее, то, что от него осталось, пятнадцать минут назад обнаружено в кустах во дворе, рядом с жилой частью здания. Я хочу, чтобы ты… — женщина еще раз сглотнула слюну, лицо ее скривилось в гримасе, -

…я хочу, чтобы ты приехал сюда и занялся этим делом. Прямо сейчас. Узнай все, что сможешь до полуночи, и доложи мне. Я поставила тебя во главе операции, учитывая твой опыт по расследованию убийств в районе Манхэттена. Полковник Топенски, конечно, возражал, но хочет не хочет, ему придется с тобой сотрудничать, иначе я ему просто задницу надеру. Кстати, именно это я ему и обещала.

— Я сейчас же выезжаю, — сказал Кэрд.

— Патрульная машина будет ждать у главного входа. По пути я сообщу дополнительные детали.

Кэрд вышел в холл и, на ходу извиняясь, принялся протискиваться сквозь толпу к жене. Добравшись до нее, он сказал:

— Озма! Оторвись на минуту.

Озма прекратила водить кисточкой, наносившей желтую краску на ягодицы хозяина.

— Что случилось, Джеф?

— Меня вызвали на срочное дело. Я искренне сожалею, но должен уйти, — добавил он, обращаясь к хозяину.

— Конечно, конечно. Что-нибудь случилось?

— Это дело касается органиков. Какая-то информация, я думаю, появится в новостях.

Джеф поцеловал жену в щеку.

— Прости, домой тебе придется ехать без меня. Возможно, я задержусь настолько, что вынужден буду воспользоваться служебным стоунером. Вернусь домой утром.

— Разве может быть счастливой жена полицейского? — пошутила Озма.

Усевшись в машину, Джеф связался с Хорн. Прошло почти две минуты, прежде чем ее лицо возникло на экране прямо перед ним на спинке переднего сидения.

— Введи меня в курс дела, — попросил он.

Официально подозреваемых пока не было, и ни он, ни Хорн не имели возможности упоминать имя Кастора. На эту минуту она не могла ничего добавить к тому, что сообщила ему, когда Джеф еще находился в музее. Однако по ее тону Кэрд догадался, что, когда они останутся наедине, Энтони сообщит ему что-то еще.

Двор был ярко освещен — прибывшие к месту происшествия органики установили повсюду переносные лампы. Кэрд, работая локтями, пробрался через плотный слой зевак и, предъявив свою идентификационную карту и звезду, прошел за ленточку, ограничивающую запретную зону. Он увидел Хорн почти в тот самый момент, когда и она, завидев Джефа, жестом подозвала его к себе. Кэрд направился к тому месту, где в тени раскидистого платана на складном стуле отдыхала комиссар-генерал Энтони Хорн. Она поднялась ему навстречу и протянула руку. Джеф ощутил ее сильное пожатие и услышал:

— Она вон там.

Слова «вон там» звучали, конечно, как предупреждение. На самом деле можно было сказать, что Атлас находилась сразу в нескольких местах: голова под кустом, одна нога по соседству с ней, вторую засунули в глубь куста; рука висела, зацепившись за ветку, лишенное конечностей тело было прислонено к стволу дерева. Внутренности гирляндой повисли на другом кусте. Вся трава вокруг перемазана кровью, которая пропитала даже землю, и все это кровавое месиво окружено лентой, очертившей сцену совершенного преступления.

Кэрд, сжав зубы, тяжело дышал. Подобного ужаса ему не приходилось видеть, наверно, целых семь облет.

Джеф огляделся. Если бы не яркие лампы, место это могло показаться довольно темным. Правда, совсем недалеко, всего лишь примерно в пятидесяти футах, находилась мостовая, по которой то и дело сновали прохожие.

— Врачи говорят, что она умерла ровно шестьдесят три минуты назад, — сказала Тони Хорн. — Тело обнаружил шестнадцатилетний юноша, который, торопясь домой, пошел напрямую через дворик. Из того, что нам пока удалось узнать, следует, что Атлас направлялась на вечеринку, которую устраивал профессор Сторринг. Ты, конечно, его знаешь.

Кэрд кивнул. Сторринг также был иммером; встречались они друг с другом всего лишь три раза.

— Разойдясь с мужем, Атлас жила одна, — добавила Хорн. — По-моему, это произошло около двух субмесяцев тому назад. Однако…

Она замолчала и посмотрела по сторонам. Затем протянув руку и раскрыв сжатую до того ладонь, передала Джефу сложенный листок бумаги.

— Это от Кастора. Записка была прикреплена к моей двери, и я нашла ее, когда выходила, получив сообщение об убийстве Атлас. О Господи, он пришел к моей двери сразу же после того, как искромсал ее! Удивляюсь, почему он не попытался убить и меня. Наверно, хочет растянуть удовольствие, помучить меня. Садист проклятый.

Кэрд, открыв висевшую на плече сумку, положил записку в нее.

— Что там написано? — спросил он.

«Бог, — Кастор упоминает о себе в третьем лице — с гордостью объявляет о смерти и расчленении на части своего врага, доктора Наоми Атлас. Бог также предсказывает предстоящую смерть и расчленение всех других своих врагов, в первую очередь, особо отмечая комиссар-генерала Хорн и детектив-инспектора Кэрда. В дальнейшем последуют и другие объявления, в которых будут названы имена тех, кто умрет с такой же неизбежностью, с какой звезды движутся по тем орбитам, на которые поставил их Бог». Вот, что там написано. И подпись: «Бог». Каково?

— Бог!

— Ты должен поймать его, — сказала она. — Тебе это сделать будет легче всего. Я думаю, он станет дэйбрейкером, и, если так, ты сможешь путешествовать вместе с ним, лично передавая информацию иммерам о каждом дне. Они окажут тебе помощь.

— Кастор не знает о других моих образах, не так ли? — кивая, спросил Джеф.

— Вроде, не должен, но кто может сказать, какие предварительные изыскания он провел? Он всегда отличался повышенным любопытством.

— Ты поставила кого-нибудь около моего дома? Вполне вероятно, что Кастор появится там.

— Да, конечно. Там два органика, оба — иммеры.

— Я не собирался сегодня возвращаться домой, но теперь, думаю, будет лучше, если сделаю это. Кастор вполне может захотеть причинить мне боль, сделав какую-нибудь пакость… какую-нибудь гадость… О Господи, да он же убьет Озму! Он может отключить стоунер, вытащить ее оттуда и разделать на куски еще до того, как люди Среды выйдут из своих цилиндров. К тому же, я думаю, свидетели волнуют его не очень сильно. В крайнем случае, разделается и с ними!

— Как это ужасно… — голос Тони дрожал. — Настолько ужасно, что мне, видимо, придется оповестить другие дни о появлении второго Джека-Потрошителя [английский преступник; в 1888 г. совершил ряд убийств в лондонском Ист-Энде]. Конечно, я не могу им сказать, кто он на самом деле такой. Можно сделать так, что его будет искать очень много народа и…

— Но они даже не будут знать, кого искать, — возразил Кэрд.