Даже сейчас, в бессознательном бреду чувствую, как зверски болит голова, горят лёгкие и ломит кости. Демонова лихорадка.

   "У, Ирис дурак! -- высказал я здравое размышление, назвав себя родным детским именем. -- Это же просто мой бред. Несуществующее видение. Слушай, свали к демонам, а? И без тебя тошно..."

   Мой глюк расположился подле моих щитов, не пытаясь снова атаковать и вполне миролюбиво поинтересовался:

   "Ты болен?"

   "Не подохну, конечно, -- ответил плоду больного воображения. -- Хотя, с моей-то удачей, и тут возможны варианты. Скажем так -- не здоров..."

   "Спусти свои щиты. Может, я смогу помочь".

   Снял защиту. Что мне может сделать глюк?

   Что-то тёплое и знакомое, даже где-то родное, коснулось моего измученного сознания. Четыре волны: обжигающе-горячая и ледяная, прохладная и уютно-тёплая будто омыли изнутри. Мне настолько полегчало, что я не скрыл удивления.

   "Вот это бред! Может, я уже просто умер?"

   "Что, думаешь, я настолько неосторожен, что мог тебя убить пытаясь излечить? -- хмыкнул собеседник. -- Ну, если ты настаиваешь, я, конечно, исправлю сию досадную оплошность..."

   "Издеваешься?"

   "Ага!"

   Я рассмеялся вместе со своим глюком.

   "Мне пора. А ты -- отдохни, неведомый друг..." -- последнее, что я услышал, прежде чем провалиться в глубокий сон без лишних кошмаров.

   -- Ну как ты, малыш? -- мама присела на краешек кровати.

   -- Пло-охо-о... -- жалостливо простонал я, не высовываясь из-под одеяла.

   -- Бедный мой ребёнок, -- вздохнула мама, погладив меня по плечу. -- Отсыпайся. Я потом расскажу тебе, как всё прошло.

   -- Я за ним присмотрю, -- сурово сообщил Ван, сидя в кресле у компа.

   Я очень натурально раскашлялся, мама вздохнула, тихо поднялась, снова сказав мне отдыхать, уступила место отцу. Осторожно показавшись из-под одеяла, я подмигнул лукаво улыбавшемуся родителю. Вообще-то моё здоровье уже больше суток как в норме. После того странного видения. Только маме о том знать совершенно не обязательно!

   -- Мама на мне, -- едва слышно шепнул родитель. -- Развлекайся.

   Незаметно от мамочки, мы с папой стукнули друг друга сжатыми кулаками.

   -- Удачи, родитель, -- шепнул я.

   -- Удачи, наследник, -- шёпотом ответил отец.

   Снова попробовав забрать с собой упиравшегося Вана, родители покинули мою скромную обитель. Прождав ещё пяток минут для верности, я резво вскочил с кровати и прыгнул в ботинки.

   -- Двойняшки ждут? -- поинтересовался у собиравшегося брата, наскоро приводя себя в должный порядок.

   -- Угу, -- кивнул светлый, запаковываясь в парадно-выходное чёрно-серебристое.

   -- Принц Корвин, -- привычно фыркнул я, отдавая брату серебряную розу.

   -- Не-а, я лучше, -- столь же привычно отозвался светлый, цепляя розу на ворот.

   Взгляд в зеркало, традиционно занимавшее полстены в моих покоях (терпеть не могу такие зеркала, особенно ночью, но не разбивать же его в самом деле...), сообщил, что я вполне готов веселиться всю ночь! Поле тепла позволяло не накутывать на себя кучу лишней одежды. Пусть у сегодняшнего парадно-выходного чёрно-серебристого множество шнуровок, в одну только рубашку полчаса запаковываться, но оно того стоит, потому как...

   -- ...я крут безмерно! -- давясь хохотом закончил мою мысль Ван.

   В ответ я, не скупясь на красочные картинки, подумал о том, что брата без ножниц вообще теперь не раздеть и в половине случаев понадобятся ножницы по металлу. А количество режущих инструментов зависит от количества девушек, которые на него сегодня повесятся. Ван подавился смешком и покраснел, дико на меня взглянув. А нечего читать мою душу. Я скромный ребёнок, но с кем поведёшься...

   Сбежали через окно. И, забрав двойняшек, наглейшим образом прихватизировали отцовский джип, сбегая в город. Какая нерациональность -- все стремятся попасть на приём во дворец в новогоднюю ночь, а мы стремимся сорвать оттуда когти!

   -- Я за рулём! -- попытался я впихать свою персону на заявленное место.

   -- Демона лысого! -- ответил брат, стараясь выкинуть меня пинком на соседнее сидение. -- Я старше.

   -- Я опытней! -- возмутился я, не выпуская руль.

   -- Да кто тебе так соврал?!..

   -- Ван, но я Столицу лучше знаю!

   -- Ладно, -- согласился брат, признавая мой аргумент веским. -- Но я потом погоняю!

   -- И мы! -- заявили Маня-Даня.

   -- Вам право слова не давали! -- беззлобно рыкнул Апокалипсис.

   -- Ушастого не спрашивали! -- хором отозвались близнецы.

   Ван забрался на соседнее со мной сидение, двойняшки расположились на заднем.

   -- Договорились, погоняете все, но только после меня! -- ответил я, с полоборота заводя джип и вдавливая педаль газа в пол.

   Ура, меня ждёт новогодняя ночь без надзора драгоценнейших родственников! В компании таких же сумасшедших друзей и брата!

   Не хватало только Кисы, но она осталась с Вэнди. "И Шоном!" -- ехидно подсказали тараканы в голове. Заткнитесь, сволочи, я вас не слушаю...

   Дворец снаружи являл собой величественное и прекрасное зрелище в лучах восходящего солнца. Черный, синий, фиолетовый, проблески алого... Все сияние заката и ночи. Замок казался выложенным из тёмных драгоценных камней. Прекрасный и неприступный. Такой восхитительный, что хотелось смотреть на него не отрываясь.

   Дом. Вроде как родной. Только вот незадача -- комнатёнка в общаге, которую мы делили с Ваном последние полгода для меня желаннее роскошных покоев Дворца. Я бы ещё согласился на родовое имение за городом, летний дворец ар'Грахов -- там в мою комнату, где милый сердцу вечный бардак, никто не лезет!

   Холод проникает под одежду. Зима всё-таки. Поле тепла уже давненько отсутствует. Сегодня двойняшки выдали вопрос, которого я совсем не ожидал от друзей, казалось, знающих обо мне всё.

   -- Почему вы оба постоянно не пользуетесь всеми этими бонусами, которые дают тьма или свет в крови? -- на полном серьёзе спросил Данька, когда поле тепла окончательно слетело.

   Меня на пару минут переклинило, а брат посмотрел на друга как на идиота и поинтересовался:

   -- Дурак, что ли?

   Близнецы состроили обиженные мины и мне пришлось придумать, как объяснить попроще и подоступней.

   -- Дань, представь, что ты идёшь, -- предложил я. -- Так вот, когда ты идёшь с "полем тепла" или "левитации", или ещё чем -- ты не идёшь, а бежишь кросс по пересечённой местности. Можно продержаться какое-то время, если ты хорошо тренирован. Но постоянно так жить не сможешь. Любая "заживалка" -- это поднятие гири. Сформировать и запустить в цель даже простую "стрелу тьмы" -- это всё равно что плыть по реке в полном доспехе. Долго на воде продержишься?

   -- Понятно, -- обалдело ответил Данька.

   -- Как у вас сил вообще на это хватает? -- удивилась Манька.

   -- Тренировки, -- со вздохом ответил брат. -- И вы оба уже могли бы заметить, что не так уж часто нам удаётся пользоваться этими, как Даня выразился, "бонусами". Если браться за что посложнее -- можно вообще неожиданно помереть от разрыва сердца или кровоизлияния в мозг.

   -- Беру свои слова обратно, -- произнёс озадаченный Маньяк.

   -- У меня однажды дверь расщепить получилось, -- припомнил я, -- так это, считай, чудо, что без травм обошлось. Папа прав был, что наорать хотел. Да не успел, я смотался быстро. Когда я стену у Шона порушил -- неделю отлёживался и чуть рук не лишился.

   Больше глупых вопросов близнецы не задавали.

   И сейчас даже морозостойкий брат ёжится, стоя рядом. Нечего было на себя столько металла вешать! Хе-хе, половина всей этой серебряно-золотой фигни где-то растерялось за ночь. Да и не жалко.