Неожиданно дорогу ей преградил Тибор.

– А, синьор предводитель, – сказала она, не удивившись.

– Он самый. – Тибор решил сохранить обычную свою грубоватую манеру, чтобы не вызвать у нее подозрений. – У меня к тебе дело.

– Если хочешь меня соблазнить, чтобы отплатить аграм за сестру, – можешь не стараться.

– Много о себе понимаешь, – сказал Тибор, несколько смущенный тем, что его замысел оказался с ходу разгаданным.

– Скажешь, нет? Думаешь, я не заметила, какие ты мне строил глазки?

– Ты себя переоцениваешь, Розалинда, – возразил Тибор. – Такие самоуверенные девицы не в моем вкусе.

– Ах, так, – оскорбилась агрянка, – тогда проваливай.

Тибор почувствовал, что нащупал нужный тон. Теперь надо поиграть с ней, как кошка с мышкой.

– Не отрицаю, – сказал он, нагло разглядывая ее формы, – я бы не прочь переспать с тобой.

– Не дождешься, – сказала Розалинда уже более миролюбиво.

– Уверен, что мы с тобой поладим, у нас схожие характеры.

– Ладно, говори, чего тебе от меня надо.

– Видишь ли, в прошлый раз у нас не получилось…

– И ты хочешь повторить попытку?

Тибор кивнул.

– У меня есть одна идея, надо обсудить. Предлагаю собраться: ты, Голем и я с Пером.

– Где?

– В моем доме. Родителей сейчас нет, и нам не помешают.

– А Голем точно будет?

– Обещал.

– Когда?

– Сейчас.

Розалинда заколебалась, но не смогла одолеть искушения побывать во дворце Капулетти, о котором в городе рассказывали легенды. Можно ли было упустить такой шанс? Она тряхнула головой и со своей обычной решительностью сказала:

– Веди.

Тибор постарался не выдать своего ликования. По дороге им не встретилось знакомых. Уже в вестибюле Розалинда не смогла сдержать возгласа восхищения при виде мраморной лестницы с бронзовыми перилами, украшенными затейливой резьбой.

– Хочешь осмотреть дом? – спросил Тибор.

Розалинда кивнула, и он провел ее по залам, сочтя, что все идет как по маслу. Затем они прошли в его комнату. В канделябрах, развешанных по стенам, горели свечи, их теплый свет золотил столовое серебро, играл бликами на хрустальных бокалах.

– Где же остальные? – спросила Розалинда.

– Сейчас подтянутся. Выпьем по бокалу?

Она не могла отказать себе в таком удовольствии.

– Знаешь, Линда, я ведь тебя обманул: ты мне нравишься.

– Я знала, что этим кончится, – сказала она с презрительной миной, но Тибор почувствовал, что его признание ей польстило.

– Мне даже кажется, что я в тебя влюблен.

– Поторопись объясниться, пока не явился Голем. Он разругался со своей дылдой и решил приударить за мной.

– Неужели ты можешь воспринимать эту дубину всерьез?

– Почему бы и нет? Из него получится неплохой муж, а ума у меня хватит на двоих.

– Такая девушка, как ты, достойна лучшей партии.

– Уж не собираешься ли ты предложить мне руку и сердце?

Тибор смутился, положительно, с этой острой на язык агрянкой нелегко иметь дело. Плюнуть на все, что ли, да выпроводить ее? Но его самолюбие не могло смириться с таким фиаско. К тому же обидно было отступаться от столь успешно начатого предприятия. Тибор решил схитрить.

– А как бы ты отнеслась к такому предложению?

– Сделай – узнаешь. – Опять она оставила его в дураках.

– Скажи честно: я тебе нравлюсь хоть немного?

Розалинда пожала плечами.

– Какое это имеет значение? Ты мат, я агра. Между нами ничего не может быть.

– А моя сестра и этот Монтекки? – возразил он, удивляясь сам себе.

Она не замедлила воспользоваться его оплошностью.

– Тогда какого рожна ты их преследуешь?

– Ты права, Линда, у тебя железная логика.

– Не заговаривай мне зубы. Хочешь знать мое мнение, так я не вижу ничего страшного, если б Ула и Ром погуляли втихомолку в свое удовольствие, а не доводили до публичного скандала. На кой ему понадобилась ваша математика? Нельзя же до такой степени растворяться в своем партнере!

– Обещаю, что никогда не стану заниматься вашей агрономией.

– А знаешь, – сказала Розалинда, – если б ты таким образом доказал мне серьезность своих намерений, я, может быть, и подумала бы…

– Ничего не понимаю, – вздохнул окончательно запутанный Тибор.

– Чего тут понимать! Ты привык крутить мозги дурочкам, но со мной такой номер не пройдет.

– Линда, – сказал Тибор, – мне ужасно хочется, чтобы ты оставила свой ехидный тон и говорила со мной по-человечески.

– Это зависит от тебя.

– Выпьем еще?

– Хочешь споить меня?

– Ну, не пей, я сам.

Он наполнил бокал и, вконец раздосадованный, одним махом выпил его до дна.

– Не расстраивайся, Тибор. Я ведь с самого начала поняла твою игру.

– Представь себе, я больше не играю, а начинаю всерьез в тебя влюбляться.

Вино ударило ему в голову, и сейчас он был предельно искренен.

Розалинда почувствовала перемену. Ее мужской ум спасовал перед женским сердцем, и она погладила его руку. Тибор принял жест милосердия за сигнал сдачи и схватил ее в объятия.

– Не надо, Тибор, – сказал агрянка, отталкивая сто, – опомнись, мы не должны повторять их ошибки.

Неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошел Капулетти-старший.

– Извини, я не предполагал, что ты не один.

Он повернулся, собираясь удалиться, но Розалинда остановила его.

– Вы нам не помешаете, синьор, у нас сугубо деловой разговор.

Капулетти взглянул на раскрасневшегося сына, нарушенную прическу его гостьи и улыбнулся.

– Я хотел посоветоваться с тобой, Тибор, но это терпит.

Тибор, успевший оправиться от смущения, начал объясняться, но остановился, заслышав снаружи какие-то голоса. Положительно, им сегодня не дадут покоя. Он решил проверить, в чем дело, и в самых дверях столкнулся с Големом. Вместе с ним в комнату ворвались еще несколько парней.

– Что это значит? – воскликнул Капулетти-старший. – Кто вы, что вам надо в моем доме?

Тибор моментально нашелся.

– Наконец, Голем, а мы тебя совсем заждались! Это мои друзья, отец.

– Раз так, – сказал Капулетти, – не стану вам мешать.

Он вышел, с огорчением подумав, что его сын докатился до такого общества.