– Отчего же нет, – ответил робот, – достаточно предъявить паспорта. – Он взял документы и достал из конторки гроссбух, чтобы зарегистрировать постояльцев. Любопытно было наблюдать, как ловко управляются с бумагами его щупальцеобразные пальцы. Ром полез за деньгами, с благодарностью вспомнив мать. А когда он протянул купюру администратору, тот ее не взял. Рому показалось, что в глазах робота мелькнули настороженность и смущение, если, конечно, линзы обладают способностью выражать подобные чувства.

– В чем дело? – спросил он.

– Прошу прощенья, синьор, но вы и ваша спутница принадлежите к разным кланам.

– Ну и что?

– Боюсь, что мы не сможем предоставить вам комнату в мотеле.

– Позвольте, любезный, – сказал Ром с раздражением, – кто вам дал право распоряжаться по своему произволу?

– Не сердитесь, синьор, – вежливо ответил вышколенный администратор. – Я действую в соответствии с заложенной в меня программой.

– У вас что, есть инструкция на этот счет?

– Разумеется, синьор.

– Но это чепуха, у нас установлено равенство кланов и возможность их общения… – Ром спохватился: бессмысленно вступать в полемику с механизмом. Однако администратор не усмотрел в этом ничего странного. Он метнул в Рома быстрый взгляд, в котором явственно ощущалось сочувствие, и сказал:

– Вы правы, если иметь в виду юридическую сторону дела, но, помимо законов, существуют традиции. – И добавил, понизив голос: – Другой вопрос, насколько они справедливы.

Ром взял протянутые администратором паспорта, испытывая унижение от того, что его пожалела машина, которой полагается быть бездушным исполнителем воли человека. Эти техи в своем стремлении к совершенству переступают все дозволенные границы. Если так пойдет дальше, скоро роботы будут вести себя с людьми на равных, а там додумаются образовать свой клан, десятый, и неизвестно еще, за кем останется последнее слово: ведь по численности думающие механизмы уже в тысячи раз превосходят людей.

С другой стороны, ничего не скажешь, это электронное устройство мыслит разумней тех, кто мешает им с Улой обрести свое счастье. И ведь среди них самые близкие люди. Какая-то непостижимая дикость! Ясно одно: их положение значительно хуже, чем он мог предполагать.

В препаршивом настроении Ром вышел на улицу, где у «тарахтелки» поджидала его Ула. Но стоило ему взглянуть в ясные улыбающиеся глаза своей подруги, как тягостные мысли и страхи улетучились. Он не стал расстраивать ее рассказом о случившемся и подумал даже: дела не так уж плохи, если и роботы нам сочувствуют. Великая это способность: толковать в свою пользу и самые дурные предзнаменования!

Через несколько минут они подъехали к маленькому домику, до удивления напоминавшему обиталище Сторти: похоже, приятели, как близнецы, отличались общим вкусом до мелочей. Если так, им будет легко с Ферфаксом. Ром поднялся на крыльцо и, не найдя звонка, постучал в дверь. В доме царила тишина. Он постучал сильнее, а затем принялся барабанить что было мочи.

– Погоди, Ром, – урезонила его Ула, – может быть, хозяина нет дома. Сейчас ведь рабочее время, не забывай.

– Ты права, – сказал он со вздохом, – придется нам помотаться до вечера. Но нет худа без добра, осмотрим Мантую, – решил он.

Они прекрасно провели время: бродили по улочкам старинного города, заглядывали в музеи, осматривали храмы. Повсюду доброжелательно встречали юную красивую пару, принимая их за молодоженов, совершающих свадебное путешествие. На рынке, вдоволь насмотревшись на заваленные дарами щедрой природы Гермеса торговые ряды и подивившись расторопности стоявших за прилавками роботов в белых халатах. Ром и Ула нашли харчевню для простого люда, где решили пообедать. К их столику подсела словоохотливая пожилая женщина, представившаяся туристкой из Милана. Судя по манере держаться и некоторым профессиональным сленгам, она принадлежала к клану физов. Соседка болтала без умолку, посвятив их во всевозможные истории, услышанные еще во время странствия по городам и весям Гермеса.

Когда Ром вышел на минутку, миланка неожиданно прервала свою болтовню и спросила Улу, почему она общается со своим спутником посредством апа.

– Разве неясно, почему, – спокойно ответила Ула, – мы из разных кланов.

Тогда назойливая старая дама, сняв очки, прищурив глаза и поджав губы, заквакала, что молодой девушке надо беречь свою репутацию, что путаться с парнем другой профессии в высшей степени постыдно и так далее. Ула вспылила, послала ее к черту и выскочила на улицу. Ром нашел ее в слезах и успокоил, как ни странно, тем, что пересказал содержание своего разговора с администратором мотеля. Они посмеялись над своими невзгодами и отправились досматривать достопримечательности Мантуи.

Уже в сумерках, усталые и полные впечатлений, Ром и Ула вернулись к дому Ферфакса. Ром постучал, и опять безрезультатно: дом был пуст. Из-за заборчика, отделявшего его от соседней виллы, появилась женщина.

– Если вы к Ферфаксу, молодые люди, то не теряйте времени, его здесь нет.

У Рома упало сердце.

– Что-нибудь с ним случилось?

– Что может случиться с таким человеком! – сказала женщина тоном, свидетельствующим, что Ферфакс не пользовался особой популярностью у соседей. – Просто он укатил в Рим по каким-то своим делишкам.

– Спасибо, синьора.

– И послушайте доброго совета, не связывайтесь с этим забулдыгой, он и ангела собьет с пути истинного.

На этот раз подала голос Ула:

– Благодарим вас, синьора, за радение о наших душах, но мы и сами не ангелы.

У женщины вытянулось лицо, и она молниеносно исчезла, решив, видимо, что не стоит связываться с хулиганами.

Ром и Ула уселись на ступеньках крыльца.

– Что будем делать? – спросила она.

– Мыслить, – ответил он, беря ее за руку. – И целоваться.

Это занятие отняло у них добрых полчаса.

– У меня есть идея, – сказала вдруг Ула.

– Давно пора, – пошутил Ром, – ты же мата, да еще из семейства Капулетти, да к тому ж вундеркинд, тебе только и генерировать идеи.

– Не смей потешаться над моим кланом, презренный агр! Так вот, когда мы с тобой блуждали по городу, помнишь, нам повстречалась гостиница «Дважды два»?