— Похоже, ваши слова звучат более убедительно для моей племянницы, чем мои, мистер Мейсон, — было последней фразой дядюшки, которую Кассандре довелось услышать.

Прошло несколько томительных минут, показавшихся девушке часами. Она взволнованно расхаживала по дорожке, пролегавшей мимо домика, потому что не могла усидеть на месте. Нянюшка Джейн, присевшая было на скамеечку у своей палатки, вскоре присоединилась к ней.

Каждую минуту Касси бросала беспокойный взгляд на дверь дома. Она старалась не думать о том, что за ней происходит, да и, попросту сказать, не могла даже представить себе, о чем Джеральд может так долго говорить с ее дядюшкой, с которым он был знаком лишь поверхностно. Наконец терпение Кассандры просто иссякло, а руки, на которые она второпях забыла надеть перчатки, заледенели от холода. Досадливо топнув ногой, она обернулась к нянюшке и попросила вскипятить чаю, чтобы хоть как-то скоротать время.

А в маленьком домике между тем шел вовсе не такой разговор, какого опасалась Касси. Мейсон обладал слишком сильным характером, чтобы позволить кому-то смутить себя или оказать давление. И он быстро убедил разгоряченного мистера Томаса выслушать объяснения по поводу того, как Касси оказалась в лагере и почему задержалась тут.

Конечно, он ни словом не обмолвился о том, какие отношения сложились у него с племянницей почтенного гостя, чтобы окончательно не смутить его. Но в остальном его рассказ, начиная с приезда миссис Стивенсон и заканчивая сегодняшним днем, был весьма подробен и правдив. Полковник Браун, со своей стороны, полностью подтвердил все сказанное офицером, присовокупив к нему множество весьма лестных похвал в адрес Джеральда.

В конце концов, торговец не только успокоился, но даже проникся огромной симпатией к Мейсону, о котором раньше слышал довольно противоречивые отзывы. Когда же перемирие, по предложению полковника Брауна, скрепили несколькими глотками хорошего вина, мистер Стивенсон отважился напрямик спросить молодого человека о его чувствах к мисс Гамильтон.

— Не стану скрывать от вас, что я давно уже влюблен в Касси, — откровенно признался Джеральд, — и, если бы это зависело только от меня, она уже давно стала бы моей женой.

— Но тогда я не понимаю, за чем же стало дело? — с искренним удивлением воскликнул мистер Томас. — Если уж моя племянница решилась скомпрометировать себя, оставшись здесь, чтобы ухаживать за вами, то как она может отказываться выйти за вас замуж? Наверное, мне следует хорошенько поговорить с ней, убедить ее.

— Переубедить мисс Гамильтон может только она сама, — возразил Джеральд, и от пожилого джентльмена не укрылось, как погрустнели при этом его глаза. — Но я прошу вас, из уважения ко мне, не упрекать ее ни в чем. Дайте ей самой разобраться в своих чувствах. А я надеюсь, — улыбнулся он, — что в следующий раз в Балтиморе мне удастся добиться ее согласия.

— Хорошо, пусть будет так, — со вздохом согласился мистер Томас. — Но вы понимаете, что я обязан увезти ее сейчас отсюда? В силу обстоятельств я являюсь в настоящее трудное время опекуном Кассандры, и на мне лежит ответственность за ее доброе имя, за ее репутацию. Молодая девушка не должна находиться рядом с мужчиной, не приходящимся ей ни родственником, ни хотя бы официальным женихом. А Касси уже и так пережила слишком много сомнительных приключений. Не может быть и речи, чтобы ей оставаться здесь!

Джеральд на несколько минут погрузился в размышления. Да, старик явно не все знает о приключениях своей племянницы. Если бы он узнал, что она уже не девственница, наверное, силой потащил бы ее к алтарю. Такой соблазн был рассказать гостю обо всем, но… ведь это значит предать Касси. Никто, кроме нее самой, не имеет права касаться ее тайны. Возможно, она и поддастся давлению дядюшки, но сохранит ли он, Джеральд, в этом случае ее любовь и уважение? Да, уважение и ту хрупкую любовь, которая только-только начала созревать в сердце девушки и еще не успела развиться в полную силу… Джеральд печально вздохнул.

— Что ж, — наконец произнес он, — я ничего не могу поделать, обстоятельства сейчас сильнее меня. Но дайте мне, по крайней мере, проститься с мисс Гамильтон наедине. Ведь мы стали за последние дни такими добрыми друзьями!

Кассандра допивала уже третью чашку чая у входа в палатку Джейн, когда дверь домика распахнулась, и дядюшка бодрыми шагами направился к ней. У Касси беспокойно забилось сердце, но, к ее глубокому удивлению, на лице мистера Томаса не осталось и следа прежнего гнева. Наоборот, он ласково и немного смущенно улыбнулся племяннице и, взяв ее за Руку, растроганно произнес:

— Дорогая моя девочка, не смотри на меня так испуганно. Мистер Мейсон мне все объяснил. Он подробно рассказал ужасную историю о твоем похищении этим грязным негодяем, Арнольдом Шелтоном, и я понимаю, какие чувства побудили тебя остаться здесь и ухаживать за своим раненым спасителем. Ты поступила благородно, хотя и слишком неосторожно, подвергнув свою репутацию огромному риску.

— Значит, ты не сердишься, дядя? — обрадовалась Кассандра.

— Нет, дорогая моя, я не могу осуждать тебя, а тем более — его. Но я также не могу оставить тебя здесь, Касси, Военный лагерь — не место для молодой, добропорядочной девушки. Ты поедешь со мной сейчас же!

— Но… Боже мой! А как же… он останется здесь один!

— Он не один, дорогая! С ним много друзей и эта его бесподобная няня. Мы уже обо всем с ним договорились. Он хочет видеть тебя, перед тем как ты уедешь. Ступай к нему, дорогая, никто не будет мешать вам поговорить с глазу на глаз.

«Ах, если бы этот разговор позволил мне немедленно отправиться за священником! — с вздохом подумал мистер Томас, глядя вслед племяннице. — Но Кассандра упряма, тут Мейсон прав. И, Бог знает, какие мысли бродят в ее голове!»

Поспешно сбросив плащ в прихожей, Касси подошла к Джеральду и присела к нему на кровать. С минуту они молча смотрели друг на Друга, и каждый пытался справиться с нахлынувшим волнением. Наконец Джеральд взял руку Кассандры в свою ладонь, улыбаясь самой нежной, открытой улыбкой.

— Милая Касси, — ласково сказал он, — Бог свидетель, как мне нелегко расставаться с тобой, но иначе мы сейчас поступить не можем. Я слишком сильно уважаю мистера Стивенсона и тебя, чтобы препятствовать твоему возвращению в Балтимор. Конечно, одно твое слово может все изменить, но, — на его губах заиграла привычная насмешливая улыбка, — я знаю, что ты сейчас не можешь мне сказать его.

Кассандра тяжело вздохнула, на мгновение, опустив глаза.

— Не осуждай меня, Джерри, но я действительно не готова к тому, чтобы принять ответственное решение. Столько всего произошло за последние дни, что я… я, кажется, совсем запуталась в своих чувствах!

Она посмотрела на него, и в ее глазах блеснули слезы. Джеральд тотчас нежно привлек ее к себе и успокаивающе погладил по голове.

— Я уже говорил тебе, милая, и еще раз скажу, что не собираюсь торопить тебя. Мы расстанемся на время, чтобы ты могла хорошенько разобраться в своих чувствах. Но все же я прошу тебя дать мне одно серьезное обещание.

Он слегка отстранился от нее и несколько секунд внимательно вглядывался в ее глаза.

— Какое же это обещание, Джерри? — улыбнувшись сквозь слезы, спросила Касси. — Если твоя просьба окажется мне по силам, я обязательно выполню ее.

— Думаю, она окажется тебе по силам. Он нежно поцеловал ее руки и, прижав девушку к себе, сказал:

— Касси, обещай, что не выйдешь ни за кого замуж, пока еще раз не встретишься и не поговоришь со мной.

— Я обещаю тебе это, Джерри, — крепко сжав его руку, ответила она. — Я не выйду ни за кого замуж, пока мы еще раз не встретимся с тобой, даже если это произойдет нескоро.

«Если только меня не убьют», — хотел добавить Джеральд, но промолчал.

— Спасибо, любовь моя, — просто ответил он. — А теперь… Подаришь мне нежный поцелуй перед долгой разлукой?

На несколько минут они забыли обо всем на свете, отдавшись во власть страстного, неукротимого влечения, которым оба были охвачены последние три дня. Но неотвратимый миг разлуки все же наступил, и Касси, бросив прощальный взгляд на Джеральда, покинула маленький домик, ставший уютным гнездышком для ее зарождающейся любви.