— Мне нравится, когда все готовится одновременно.

— Скажите, а что вы думаете о тех ранчо в Монтане? — спросил Пит, решив сменить тему.

— Думаю, что мясо вредно для артерий, — ответил Лео с улыбкой. — Японцы хотят скупить как можно больше ранчо, чтобы поставлять говядину в Японию, но мы не должны этого допустить. Вот все, что я знаю. Ты заработаешь приличную сумму, если выиграешь эту партию. Кстати, если пожелаешь, по окончании операции сможешь уйти из консорциума. Твой контракт истекает через четыре месяца, но для завершения дела его могут продлить. Впрочем, я думаю, этого не потребуется. Простишься с консорциумом, отдохнешь год-полтора, а тут к тебе и вернется невеста. Ты молод, здоров, богат. Подумай и спланируй, как ты собираешься жить потом, когда удалишься от дел.

— Беллз-Бич, — ответил Пит, не колеблясь ни минуты.

— Вот видишь, у тебя есть цель, к которой стоит стремиться.

— Мэдди сказала, что я ей больше не нужен.

— Дай ей время, Питер, — посоветовал Лео. Полагаю, сейчас она очень подавлена. Если вам суждено стать мужем и женой, вы ими станете. А если нет, значит нет. Все предопределено свыше. Как это ни кощунственно прозвучит, в неприятностях есть свои плюсы, — смущенно заметил Лео. — Нам с тобой, например, удалось получше узнать друг друга.

— Да. Жаль, что у меня не хватило ума прийти к вам раньше. Мой отец был хорошим человеком, и мама тоже. Она улыбалась и готовила лучше, чем кто-либо в мире.

— Давай выпьем за твоих родителей, — предложил Лео, плеснув вина в два высоких хрустальных бокала.

— А вам разрешают пить вино?

— Нет. Оно плохо влияет на давление. У меня есть целый список того, что мне можно и что нельзя. — Он поднял бокал. — С тебя тост.

— Давайте выпьем за моих родителей и за Беллз-Бич.

— Расскажи мне о своей доске для серфинга и о Беллз-Бич.

— Папа заразил меня своей мечтой отправиться туда. Я столько же знаю о серфинге, сколько вы о разведении крупного рогатого скота. Но все изменится, я уверен. У меня ведь будет целый год отдыха, не так ли? Не исключено, что за это время Мэдди надумает вернуться ко мне. Беллз-Бич… Хотя иногда лучше, чтобы мечта оставалась только мечтой. Недаром говорят, будь осторожен, когда очень чего-то хочешь, потому что твое желание может осуществиться в самый неподходящий момент. Давайте поговорим о моей доске и о Беллз-Бич в другой раз.

— Да, — печально сказал Лео. — В следующий раз.

Пит собрался уезжать около двух. Когда они вышли на крыльцо и обменялись крепким рукопожатием, дядя сказал ему:

— Сынок, не позволяй японцам взять верх в этом деле. Эти маленькие узкоглазые проныры уже прикарманили половину Гавайи, если не целиком.

— А почему бы консорциуму не расширить поле деятельности? Ведь Монтана не единственный штат, где есть ранчо. Японцы тоже об этом знают и могут ринуться на другие земли. Хорошо бы дать им пинка. Я попробую разведать кое-что и свяжусь с вами через несколько дней.

— А я тем временем попробую узнать что-нибудь о Мэдди. У моих друзей есть друзья, которые владеют нужной информацией. Правда, я не могу ничего обещать.

— Понимаю. Сделайте все, что сможете.

— Благодарю за то, что навестил. Надеюсь, что мы оба не забудем наш сегодняшний разговор. Веди машину осторожно, в этом районе полно пьяниц, а сегодня праздник.

— Знаете, что мне больше всего понравилось? То, что я лишил вас половины вашего завтрака.

Лео расхохотался, на его глазах выступили слезы. Он провожал машину Пита взглядом, пока она ехала по длинной извилистой дороге к воротам.

— Кажется, сегодня один из самых прекрасных дней в моей жизни, — пробормотал он.

Когда Пит вернулся, Энни уже ждала его дома. Она была одета в розовые слаксы и розовый с белым пуловер, а волосы собрала в хвост и перевязала розовой лентой. На кухонном столе стояла корзинка для пикников; Пит купил ее однажды, когда набрал в лавке столько овощей, что не смог донести их до машины. Потом он засунул корзинку в стенной шкаф и забыл про нее.

— Когда покупателей стало чуть поменьше, я оставила магазин на Аду и приехала сюда. — Энни показала на буфет, и Пит увидел картофельный салат, жареного цыпленка, вареные яйца, сыр, бекон и лук. — Если ты готов ехать, я сложу все в корзину.

— Я готов. Я только что от дяди. Мы поговорили начистоту и выяснили многое, что мешало нам понять друг друга долгие годы.

— Я могу узнать, куда мы направляемся, мистер Соренсон?

— В Дариен. Я расторг договор о покупке дома в Стамфорде, за который уже выплатил задаток, но ничего страшного. Я все равно не смог бы в нем жить. Возможно, куплю его, когда Мэдди вернется. А сейчас мне предложили дом в Дариене. Берег озера, пристань, четыре спальни, два камина, огромная кухня и приличный земельный участок. Между прочим, цена вполне приемлемая. Дариен совсем недалеко от Нью-Йорка, всего полчаса езды. Представляешь, ты сможешь приезжать на уик-энд.

— Звучит заманчиво, — согласилась Энни. — Ловлю тебя на слове. Кстати, я здесь подумала и поняла, что не смогу снимать твою квартиру. Слишком дорого, не потяну. Подыщу себе жилье подешевле.

— Я тебе еще и слова не сказал о квартплате. С чего ты взяла, что она окажется тебе не по силам?

Энни смутилась.

— Ну, я подумала… Ты ведь еще несколько лет назад говорил мне, что платишь за нее две тысячи семьсот. Это слишком много для меня, Пит, а потому я скорее всего перееду в Джерси и сниму там маленький домик. К тому же, мне не хочется отказываться от квартиры в Бостоне. Понимаешь, если вернется Мэдди… Странно, что ты раньше не думал о покупке дома.

— Ты ведь знаешь, сколько времени я провожу в поездках, а когда дом подолгу пустует, это нехорошо. Поэтому меня вполне устраивала квартира.

— Дом в пригороде… Мне нравится собирать опавшие листья, сажать цветы, подравнивать кусты и подстригать траву. Я полюбила работать в саду еще с тех пор, когда жила с родителями: это входило в мои обязанности. Итак, едем?

Почти всю дорогу оба молчали. По радио передавали подборку романтических мелодий пятидесятых годов. Энни испытывала необыкновенное волнение. Итак, она проведет уик-энд с Питом и поможет ему решить, покупать ли дом в Дариене.

Они почти добрались до места, когда Энни спросила:

— Ты уже не так сильно переживаешь из-за того… что сказала Мэдди?

— Нет, но мне придется с этим жить. Я не хочу говорить о Мэдди.

— Никогда? Или в данный момент?

— Пока она не найдется. Не стоит говорить о ней, хорошо? Теперь насчет квартиры… Я и не собирался взваливать на тебя всю квартплату целиком. Назови сумму, которую сможешь заплатить, а остальное я возьму на себя. Знаю, что ты будешь хорошо за всем следить, и для меня это очень важно. Некоторые свои вещи я заберу, чтобы они тебе не мешали. Договорились?

— О'кей? А что делать с вещами Мэдди?

— С вещами Мэдди?

— Ты их тоже возьмешь с собой?

— А ты этого хочешь, не так ли? Хорошо, только упакуй все сама. Я сложу ее вещи в подвале.

— Только не в подвале, Пит. Туда можно сложить вещи человека, которого не хочешь больше видеть, или если не знаешь, куда их девать. Все нормально, пусть они остаются здесь. Я положу их туда, где они и лежали — в шкаф в гостевой спальне.

Пит фыркнул.

— У тебя у самой барахла столько, что если нагрузишь его на корабль, то он потонет. Решено, я заберу их, — сказал он твердо. — Посмотри по карте, где нам свернуть.

— Еще пятнадцать миль.

— Помнишь, как мы с тобой ездили в лес на свадьбу той придурковатой парочки из нашей группы, а потом заблудились и заночевали в машине?

Энни рассмеялась.

— Помню. А все из-за того, что вы, мистер Всезнайка, поленились вовремя свериться с картой. А помнишь, когда мы катались на коньках, я сломала лодыжку, и ты нес меня две мили на руках, потому что машина не завелась?

— Еще бы. У меня до сих пор болит спина.

Они вспоминали о разных смешных случаях, пока Пит не свернул на дорогу, ведущую к дому у озера. Энни ахнула.