— Питер, как хорошо, что ты пришел. Что-то случилось?

Неожиданно Питу захотелось заплакать, уткнуться носом в дядино плечо, почувствовать у себя на спине руку близкого человека, услышать слова утешения.

— Много чего случилось. Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Я понимаю, что во многих отношениях вы для меня последняя инстанция, но тем не менее приехал к вам.

— Заходи. Поговорим во внутреннем дворике, не возражаешь? Позавтракаешь со мной?

— Конечно.

— Я отпустил всех на выходные, а на завтрак сам поджарю себе омлет. Кухарка приготовила овощное рагу и фаршированную капусту — как раз то, что мне противопоказано.

— Почему?

— Сердце барахлит.

— Не знал. Вы никогда не говорили об этом.

— Что за мужчина, если он треплется направо и налево о своих… недугах? У нас в семье все отличались отменным здоровьем. Твой отец, правда, не был силачом, но никогда не жаловался ни на какие болезни.

— Мне кажется, вам стоило сказать мне о проблемах с сердцем, — заметил Пит.

— Это как-то изменило бы твое отношение ко мне? Ты это имеешь в виду?

— Э-э-э… Ну, просто я единственный ваш родственник и должен знать о таких вещах.

— Но на свою свадьбу, меня, «единственного родственника», ты приглашать не собирался. Честное слово, Питер, я рад, что ты заехал ко мне, не важно, с какой целью. Присядем?

Указав племяннику на кресло под ярко раскрашенным огромным зонтом, Лео протянул ему стакан чая со льдом.

— Расскажите мне о моем отце, — попросил Пит. — Я хочу узнать то, о чем вы молчали все эти годы. Я знаю, вы были с ним не очень близки… Странно, отец запомнился мне как достаточно миролюбивый человек.

Лео сделал глоток чая.

— Гарри родился на три года позже меня, и в детстве мы были не разлей вода. Я за ним присматривал. Видел бы ты меня тогда: крепкий, коренастый, жуткий задира. Гарри же был высоким и худым. Очень худым. Дети обижали его, он не мог постоять за себя, да и с учебой не очень ладил, вечно витал в облаках. Он отказался поступать в колледж и успел перепробовать массу профессий: механик, продавец, маляр, кровельщик… Нигде не задерживался надолго. Помочь я ему ничем не мог — сначала колледж, потом университет… Впрочем, поначалу мы регулярно писали друг другу.

Пит протянул Лео свой стакан, попросив наполнить его. От его внимания не ускользнуло, что руки у дяди дрожали, когда тот наливал чай из тяжелого кувшина.

— Сразу после окончания университета меня познакомили с прелестной девушкой. Я пригласил ее к себе. Вскоре она стала смыслом моей жизни. А потом я познакомил ее с Гарри, и они полюбили друг друга с первого взгляда. Ты понял бы, что я тогда испытал… Короче, мы с Гарри, подрались и я избил его до полусмерти. Предмет нашего раздора наградила меня самыми ужасными эпитетами, которые только могла придумать. Я видел, как она целовала каждую ссадину, каждую царапину, каждый синяк на теле твоего отца. Мне же она не плюнула в лицо только из-за своего хорошего воспитания. — Лео вздохнул. — Мне пришлось зажать свое сердце в тиски. Я послал им подарок на свадьбу и предложил Гарри деньги, чтобы он мог сделать первый взнос за маленький домик, в котором ты вырос. Твой отец отказался. С тех пор мы не виделись. Потом, когда я нашел тебя, мое отношение к жизни изменилось. Я не знал элементарных вещей о детях. Ты был излишне самонадеянным, и я понятия не имел, как с этим бороться. Пойми, я не ищу себе оправданий, просто рассказываю, что чувствовал тогда. Мне казалось, что если я дам тебе все, что смогу, наши отношения наладятся. Тем не менее мы все сильнее удалялись друг от друга. Я открывал перед тобой любые дороги, а ты все норовил отвернуться от меня. Мне не хотелось, чтобы ты повторил судьбу своего отца. И я добился своего. Ты — прекрасный адвокат, удачливый и богатый. Я сделал тебя таким, Питер.

— Зачем мне все это, Лео, если я не могу жить с женщиной, которую люблю? Вы так и не простили моего отца. Все, что вы делали, вы делали не столько для меня, сколько для себя. Вы хотели доказать собственному брату — хотя я не знаю, какой смысл доказывать что-либо мертвым, — что стали мне лучшим отцом, чем он. Да, мои родители жили небогато, но счастливо. Счастье — вот чего мне не хватало, когда вы взяли меня к себе.

— Я не знал, как подарить тебе счастье, Питер.

— Черт возьми, но научиться делать кого-то счастливым не так уж и сложно. Поймите, я пришел сюда не для того, чтобы обвинять. Если говорить начистоту, то все те годы, что я жил один, меня не покидала надежда, что вы меня ищете. Клянусь Богом, я верил в это всей душой. Так же, как верил в то, что, когда мне исполнится шестнадцать, за мной приедет Барни. Первое время у меня часто возникало желание прибежать в ваш кабинет и поплакать у вас на плече, И еще… У меня нет ненависти к своей профессии. Я говорил, что ненавижу законы только потому, что это действовало вам на нервы. Не думаю, что из меня получился бы хороший инженер. Поверьте, я благодарен вам за все, что вы для меня сделали.

— А я благодарен за то, что ты позволил мне помогать тебе, — спокойно сказал Лео.

— Вот мы и поняли друг друга, причем без всяких усилий, — констатировал Пит. — Жаль, что столько времени потеряно зря. По-моему, я все-таки вырос неплохим парнем. — Он улыбнулся, и Лео тоже. — Не могу сказать, что обожаю юриспруденцию.

— Я знаю. Объясни только, как тебе тогда удалось преуспеть в ней?

— Очень хотелось доказать, что я лучше вас. В работе, разумеется, — пояснил Пит.

— Говоришь, как настоящий адвокат.

— И что из этого следует?

— Когда-нибудь все, что ты здесь видишь, станет твоим. — Лео сделал широкий жест рукой. — Это не так уж мало, малыш. Мне пришлось потрудиться, чтобы заработать свои деньги. И они честные, если хочешь знать.

— А как быть с теми негодяями, которых представляет в суде ваша фирма? Теми, которым выдвинуто обвинение в убийстве в корейском магазине?

— Подобные дела составляют менее одного процента. Конечно, я знаком с некоторыми шишками из криминальных группировок. Что поделаешь, я и твой отец ходили вместе с ними в одну школу. Мы до сих пор называем друг друга по имени. У каждого свой способ зарабатывать на жизнь. — Лео ненадолго замолчал, внимательно глядя на племянника, — Хочешь выяснить, не могу ли я сделать что-то для тебя, так?

— Да.

Пит коротко поведал о событиях последних недель, о работе Джейкса и о звонках Мэдди.

— Я бы посоветовал тебе переждать. Пусть специалисты из ФБР и департамента юстиции делают свое дело, а ты жди результатов. Это самое разумное и логичное, что ты можешь сделать. Глупо пытаться что-то изменить.

— А Джейкс думает по-другому. Сколько времени понадобится, чтобы довести дело Буйвола и Ангела до суда?

— Никак не меньше двух лет, а возможно, и трех. Слишком много здесь всего понамешано…

— Значит, по-вашему выходит, что если я под завязку займу себя работой, то три года пролетят для меня как одно мгновение?

— Как знать. Никто не имеет права вмешиваться в ход Программы защиты свидетелей, Питер. Никто.

— На моем телефоне установили подслушивающее устройство.

Лео усмехнулся.

— На моем оно стоит уже несколько лет. Парни из ФБР большие мастаки по этой части. Просто не обращай внимания на подобные мелочи, как это делаю я. Ты ведь не занимаешься ничем противозаконным, верно? Так как насчет омлета?

— Моя мама частенько его готовила.

— Я знаю. Вообще-то, желтки вредны для здоровья. Когда стареешь, все становится вредным, даже секс. Курение может убить, алкоголь разрушает печень, яйца плохо действуют на сосуды, пироги и пирожные бьют по сердцу… Знаешь, что я сказал этим занудам-врачам? Что мне наплевать. Я умру тогда, когда Бог сочтет нужным. Современный человек может загнуться от одних только выхлопных газов.

Оба рассмеялись. Лицо Лео разгладилось и смягчилось.

В кухне дядя чувствовал себя очень уверенно. Словно по мановению волшебной палочки на столе появился китайский фарфор и салфетки, а в четырех микроволновых печах забулькали разогревающиеся продукты. Лео указал на них и сказал: