- Неа. У меня нет в планах скорого взросления. Совершеннолетие не изменит этого, - заявляет он. - Эй, мы должны выпить за это.

- Выпить? - спрашиваю, хватая свой рюкзак с пола.

- Я знаю, твой папа держит выпивку в доме на случай гостей, - продолжает Эмерсон, поднимая свою сумку. - Поэтому, думаю, он не будет возражать, если мы позаимствуем одну. У чувака около двадцати бутылок в подвале. О какой силе воли может идти речь?

Я наблюдаю, как Эмерсон достает бутылку шампанского, и, не удержавшись, смеюсь.

- Ну и фантазия у тебя, - говорю ему.

- Что? Шампанское в номере мотеля не заставит тебя кричать от восторга? - выпаливает он, ища в сумке штопор.

- Что-то вроде того, - говорю я, мои пальцы, наконец, нащупывают альбом. Я вытаскиваю толстый, потертый альбом, пока Эмерсон открывает бутылку и наливает нам шампанское в одноразовые стаканчики.

- Это вам, мадам, - улыбается он, протягивая мне немного шампанского. - За то, чтобы не становиться взрослыми, пока они буквально не заставят нас, - говорит он, поднимая свой импровизированный бокал.

- Точно, точно, - смеюсь, слегка касаясь его стаканчика. Пузырьки щекочут нос, когда делаю глоток, смакуя сладкий вкус. - Спасибо за выпивку, папа, - добавляю я, приподнимая чашку в направлении нашего родного города.

- О, нет, - стонет Эмерсон, глядя на мои руки. - Скажи, что не подарила мне книгу на день рождения.

- Во-первых, что плохого в том, чтобы получить в подарок книгу? Это же лучший подарок на планете, - отвечаю я и добавляю, прежде чем он начнет спорить. – Во-вторых, это не книга. Подарок внутри. Вот...

Он наблюдает, как я открываю полюбившиеся страницы. Почему-то, это чувствуется также интимно, как и то, что произошло между нами на кровати. Едва ли когда-то прежде показывала свой альбом кому-нибудь, и вот она я, листаю страницы, а Эмерсон смотрит. Разделять свои рисунки с кем-то всегда казалось чем-то невероятным, это то, что требует намного больше доверия от меня, чем могу себе позволить. Но Эмерсон научил меня, что доверие не запретно только по той причине, что в моем прошлом сокрыты тайны. И я начинаю верить ему.

- Это все твое? - спрашивает он, его глаза словно приклеились к страницам.

- Ага, - отвечаю. - Все они.

- Они превосходны, - благоговейно говорит он, когда я задерживаюсь на рисунке живописного, измененного пейзажа. – Пожалуйста, скажи, что у тебя будет основное направление искусство, когда ты пойдешь учиться осенью.

- Ой, я не знаю, - сомневаюсь. - Я могла бы попробовать сосредоточиться на чем-то более практичном.

- К черту практичность. Эти рисунки невероятны, - восклицает он.

- Ну... Кто знает? - заявляю я. - Это не похоже на реальную работу, не так ли? Основным же направлением может быть то, что мне на самом деле нравится.

- Вот, молодец. Я тоже так думаю, - отвечает Эмерсон.

Наконец, я добралась до эскиза, который искала. Он в самом конце книги, мое последнее законченное творение. Делаю вдох, чтобы успокоиться, поворачиваю альбом и передаю его Эмерсону. Его глаза падают на искусно сделанный эскиз и расширяются. Он впитывает образ достаточно долго, прежде чем, наконец, поднимает на меня глаза.

- Это?.. – спрашивает он.

- Да, - уверяю, улыбаясь его изумлению. - Это ты.

Мы изучаем рисунок вместе. Это портрет Эмерсона, над которым я работала на протяжении нескольких недель после нашей первой оживленной перебранки на вечеринке. Рисунок изображает его в полупрофиль, решительный взгляд смотрит со страницы альбома. Я действительно горжусь тем, как мне удалось передать образ, и могу сказать, он впечатлен усилиями.

- Это то, как ты видишь меня? - спрашивает он, его голос удивительно мягкий.

- Абсолютно, - говорю ему. - Таким я вижу тебя. Умным, сильным, не желающим отступать от того, что считаешь правильным. От того, чего ты хочешь от жизни.

- Могу я... Могу я взять его? - спрашивает он, умоляюще глядя на меня.

- Конечно! - говорю ему. - Он для тебя, Эмерсон. Я хочу, чтобы он всегда был у тебя.

Положив альбом с большим почтением вниз, Эмерсон наклоняется вперед и ловит мои губы.

- Спасибо тебе, - бормочет он, запуская руку в мои волосы. - Это самый лучший подарок, который мне когда-либо дарили.

Улыбаясь, я опускаюсь перед ним на колени.

- Тогда тебе должно понравиться и это… - произношу с самой соблазнительной улыбкой. Я медленно расстегиваю ремень и молнию на его джинсах, он ложится на спину, а по взгляду видно, что все еще не может поверить в происходящее. Я вижу твердеющий силуэт его ошеломляющего члена, выпирающего под джинсами, и мой рот инстинктивно наполняется слюной. Ох, как же сильно я мечтала об этом моменте.

Кажется, мое сердце собирается выпрыгнуть из груди, когда он приподнимает бедра и снимает джинсы с боксерами, высвобождая свой пульсирующий член. Он красивый, раньше я никогда их не видела так близко, а его - абсолютно восхитителен. Я, не задумываясь, благоговейно прикасаюсь и наклоняюсь к нему, беря как можно больше Эмерсона в рот до самого горла…

Глава 8

Когда солнечный свет раннего утра вырвал меня из глубин сна, я удивилась тому, что кровать рядом со мной оказалась пуста. Перекатившись на свою сторону, разглядываю номер в поисках моего пропавшего компаньона. Всего после одной ночи, проведенной вместе, чувство, которое появилось внутри меня, когда я проснулась без него, не устраивает меня. Я только собралась подняться с постели и отправиться на его поиски, как дверь комнаты тихо открылась. Эмерсон появляется на пороге, неся два кофе на вынос и один бумажный пакет. Он замечает меня, сидящей в постели, и застывает.

- Дерьмо, - бормочет он.

- И тебе доброе утро, - говорю, приподняв бровь.

- Нет, просто... Я хотел удивить тебя, - говорит он, закрывая за собой дверь. – Давай, ты на пару мгновений притворишься, что спишь.

- Эмерсон... - стону я.

- Ну, давай, - умоляет он, повернувшись спиной, чтобы вывалить содержимое пакета на комод. - Для меня. Пожалуйста.

Я плюхаюсь обратно на кровать и накрываюсь с головой одеялом, тем временем Эмерсон ходит с чем-то по комнате. Я слышу щелчок зажигалки, шуршание пакета, и, наконец, Эмерсон говорит:

- Ладно. Открывай глаза.

Понемногу стягивая одеяло, чувствую, как мое сердце тает в груди. Эмерсон подходит ко мне с небольшим импровизированным завтраком. Кофе для меня, немного сливок и черничный маффин с парой свечек «1» и «8». Он ставит поднос мне на колени, напевая песню «С днем рождения».

- Давай же. Загадай желание, прежде чем все будет в воске, - инструктирует он меня.

Я смотрю на него, интересуясь, чего же еще можно пожелать, когда он уже в моей жизни.

«Хочу, чтобы у нас все получилось», - думаю про себя. Я задуваю свечи, и Эмерсон садится рядом со мной на кровать со своим кофе и маффином в руках.

- Что загадала? - спрашивает он.

- Я скажу тебе... Если это когда-нибудь сбудется, - улыбаюсь ему.

- Достаточно честно, - говорит он. - С днем рождения, Эбби.

- Спасибо, - благодарю, снимая обертку с маффина. – У совершеннолетия довольно стремительное начало, ты не находишь?

День с каждым часом становится только лучше. После того, как я насладилась долгим горячим душем и оделась, мы с Эмерсоном направились на длительную прогулку по пляжу. Мы не спешили, разговаривая обо всем: нашем прошлом, наших идеях, наших планах на будущее. Эмерсон хочет пойти в колледж, в конце концов. Но, вероятно, не в этом году. Я, конечно же, начну обучение осенью, но мы не касались темы «никогда-не-видится-друг-с-другом-снова». Может, мы найдем способ быть вместе хотя бы на расстоянии, если, конечно, не перегорим к тому времени. Но уже завтра мы станем сводными братом и сестрой, поэтому, может, будет лучше находиться подальше друг от друга.

Об этом мы тоже много не говорили.

Мы шли по небольшому центру города с магазинами и кафе вдоль берега, Эмерсон позволял мне задерживаться у витрин. Я не любитель лейблов, но мне нравятся винтажные вещи, а также ручной работы. Есть один магазин, по которому я схожу с ума, — местный магазинчик хенд мейда, который полон великолепных, эклектических украшений и вещей ручной работы. В одно из них я просто влюбилась - тонкое серебряное колечко с единственной жемчужиной. Оно такое элегантное, такое простое... И, к сожалению, мне не по карману. Но, все же, девушке можно помечтать.