Эйнджел, разрази ее гром, никак не могла определить вид, к которому относилась кошка. Та по-прежнему стояла, наведя на нее оружие и положив вторую, когтистую лапу на шею водителя.

Через полминуты этот автобус окажется в самом конце списка объектов первостепенной важности.

Послышался звук далекого раската, напоминающего удар грома, вслед за которым раздалась дробь многочисленных ружейных выстрелов. К ней присоединилось низкое уханье тяжелой артиллерии. Кусочек голубого неба, видимый Эйнджел из ее угла, затянуло черным дымом.

Вдали раздался пронзительный вой сирен.

— Что за черт…

Кошка со знанием дела улыбнулась.

— Атака на базу. Что же еще?

Мимо автобуса проплыл указатель, — они направлялись в сторону моста «Золотые Ворота».

— Что вы хотите? Кто ваши люди?

— Патриоты, Лопес. Вот кто мы.

Эйнджел показалось, что автобус стал набирать скорость. Она пожалела, что не видит, куда они едут.

— Если бы ты знала все, Лопес, то с радостью присоединилась бы к нам.

«Как бы не так. Ну-ну, продолжай, — подумала Эйнджел, — скажи мне еще что-нибудь».

— Вы же косите людей направо и налево. Вот уж большая радость!

Быстрее, чем она могла себе представить, кошка оказалась возле нее и уткнула ствол пистолета ей в подбородок.

— Заткнись, — отрывисто произнесла бандитка.

Боже милостивый, да кто она такая? Эйнджел всматривалась в ее злобные желтые глаза и гадала, в какой стране могли произвести такое.

— Заткнись и слушай, — шепотом промурлыкала хищница. — В отличие от тебя мы ни на минуту не забываем о стране, в которой родились и продолжаем верой и правдой служить ей. И ты поможешь нам спасти ее.

Эйнджел, продолжая пристально смотреть в кошачьи глаза, произвела в уме кое-какое сопоставление.

— ОАБТ, — прошептала она.

«Объединенные американские биотехнологии» была компанией, деятельность которой была пресечена правительством за нарушение запрета, налагаемого конституцией, на продолжение экспериментов по генной макроинженерии. Предполагалось, что федеральные органы не могут иметь отношения к исследованиям, связанным с производством моро. Эксперименты над мыслящими существами и производство таковых существ находились в Соединенных Штатах под строжайшим запретом.

Но глаза пумы, смотрящие на нее в эту минуту говорили об обратном. Она и волк, расправившийся с мальчишкой из федеральной полиции, были чистокровными американцами. К тому же эти моро имели явное отношение к федеральным органам. Сомнений быть не могло — программа, согласно которой они были произведены, носила подпольный характер.

Кошка как будто осталась довольна произведенным эффектом и понятливостью Эйнджел.

— Нас интересует только информация. Скажи, где она, и все будет кончено.

Что, черт возьми, ей остается делать? Ее загнали в угол, приставили к горлу пистолет. Спина ее прижималась к…

Эйнджел сжалась в комок, стараясь занять как можно меньше места. Ступнями она упиралась в край первой ступеньки. Если бы не проклятый пистолет, прижатый к горлу…

— Не будь дурой, как тот ублюдок-лис. Говори.

Эйнджел украдкой бросила взгляд на водителя. Он все еще обливался потом и время от времени поглядывал на них сверху вниз. Автобус немного замедлил скорость. Она ощущала, как в человеке нарастает чувство страха.

Потом на глаза Эйнджел попался кейс. Он лежал там, где она уронила его, — у ног мертвого федерала.

— Кейс. Она в кейсе.

Если бы только пума поверила ей и сама подошла к чемоданчику!

Но на такое везение трудно рассчитывать. Не отрывая глаз от Эйнджел, кошка крикнула:

— Айронуокер!

На зов откликнулся волк. Переступив через труп федерала, он поднял кейс. «Замечательно, — подумала Эйнджел, — это была неплохая попытка».

Заскрипели тормоза, и автобус резко остановился.

Тело пумы напряглось, она обернулась и перевела ствол на водителя.

— Почему мы остановились?

Лучшего предлога Эйнджел не могла и представить. Она что было сил оттолкнулась ногами от ступеньки, и двери за ее спиной не выдержали.