Я, однако, недолго проработал в этой стране, пока не понял, что в то время, как публика в целом готова принять меня как добросовестного исполнителя силовых номеров, её физкультурная часть — под этим я имею в виду тех, кто в той или иной форме занимается физическими упражнениями — скорее склонна относиться к моим трюкам с подозрением. Понимаете, мои выступления настолько отличаются, целиком и полностью, от всего, что зрители видели раньше, что они не вполне могли заставить себя поверить в то, что увиденные ими номера не только новые, но и совершенно доподлинные. Отдавая должное всем заинтересованным лицам, мне, наверное, следует подробно рассмотреть все основания для сомнений. И когда будут даны все объяснения, никакой причины сомневаться не возникнет.

Начну прежде всего с моих номеров по разрыванию цепей! Из того, что мне удалось узнать, в прошлые годы в Англии появлялись другие исполнители, которые делали подобное жульническим способом. Ну, это меня не удивляет. Даже на Континенте такие способы известны. Но это вовсе не означает, что и я исполняю номера таким же образом. Моя сценическая площадка всегда открыта для проверки, и любой желающий может подойти и сам проверить цепи. Мой управляющий всегда приглашает представителей от публики на сцену, чтобы как можно тщательней отсмотреть выступления. Делали бы мы так, если бы я прибегал к уловкам для выполнения этих номеров? Я так не думаю!

Ещё я слышал, как говорят, что железные пруты, которые я сгибаю, специально смягчаются, а те, которые выдаются для участников состязаний, оказываются по-настоящему твёрдыми, каким и должен быть металл. Говорите, что их специальным образом смягчают, те, что использую я? Тогда как же так получается, что после того, как я согну прут, который я наугад беру из тех, лежащих для проверки — никто не может согнуть его дальше? Я ведь опять даю его проверить! Нет, те, кто может подумать, что прут, который я беру как-то отличается от остальных, явно «сошли с рельсов». Нет никакой разницы в крепости прутьев. Разница заключается только в крепости рук.

Номер с возлежанием на гвоздях, когда на грудь мне кладется камень, по которому бьют тяжёлыми молотками, весьма озадачивает людей, и он объясняется, как мне передали, несколькими любопытными версиями. Некоторые говорят, что гвозди не острые, другие — что камень не тяжёлый. Ещё одни говорят, что я смазываю кожу специальными препаратами, чтобы не чувствовать боль. Ну хорошо, в последнем предположении, может быть, есть какой- то смысл, не буду отрицать. Но любой, кто действительно считает, что гвозди тупые, приглашается полежать на них и проверить это, а те, кто оспаривает тяжесть камня, который лежит на мне, пожалуйте объяснить: с которых пор полтонны — примерно столько обычно весит камень — считается лёгким весом?

Номер, в котором я лежу под мостком, по которому ходит лошадь, а следом за ней тридцать - сорок человек — число, ограниченное только размером площадки, — объясняют тем, что все это время мост якобы не лежит на моей груди, благодаря своей особой конструкции. Если это так, то как же мне удастся поднимать и опускать его, когда люди проходят по нему? На самом деле я это делаю расширением и сокращением своих лёгких, таким способом увеличивая и уменьшая высоту моей грудной клетки. Если бы мост не опирался на эту часть моего тела, то как бы я ни изгибался под ним, это бы не повлияло на его положение, не так ли? Этот вопрос не требует ответа.

Подъём балки зубами, как говорили, — просто фокус. Ну, возможно, это так. В любом случае это такой совершенный фокус, что каждый может отчётливо видеть, как он делается. Я просто оборачиваю прокладкой цепь, за которую цепляюсь зубами, в том месте, которое, как мне кажется, находится посередине, затем руками поднимаю её с земли, чтобы проверит!», правильно ли нашёл середину — и чтобы поправить, если что не так. Затем я опускаю её снова на пол, беру прокладку в рот и встаю с балкой, которую держу зубами. Это не слишком трудно, признаюсь, гак как балка весит не более 500 фунтов. Несмотря на всю эту простоту, я, однако, не встречал ещё никого, кто мог бы поднять её от пола хотя бы на дюйм.

Перетягивание каната некоторые считают ничем не примечательным. Нет никаких усилий, чтобы удерживать канаты, которые тянут две лошади. Хорошо, хоть это звучит необычно, считаю это одним из лучших моих номеров. Его иногда очень трудно исполнять, если одна из лошадей намного сильнее другой. Как тяжело тогда напрягаться! Я исполнял этот номер почти с полусотней людей — по двадцать четыре с каждой стороны, если правильно помню и несколько раз не по одной, а по две лошади с каждой стороны. И всё-таки почему же я считаю этот номер хорошим, а другие люди — нет. Возможно потому, что исполнять его приходится мне, тогда как критики — в роли ротозеев. Обычно у двух таких сторон бывают различия во взглядах.

Нет, настоящее объяснение всех этих номеров, которые я делаю и намереваюсь исполнить, — не фокус, а просто степень физической силы, с которой мало знакомы в этой стране. На самом деле я не виню людей за то, что они так скептичны, ибо если бы такая сила, как у меня, была обычной, я бы не выходил на сценические площадки за недельное жалованье, обозначаемое трёхзначной суммой. Но я бы всё-таки хотел, чтобы люди, перед тем как выразить такое мнение, побеспокоились бы о том, чтобы быть аккуратными в своих высказываниях. Нельзя отрицать их интерес, как нельзя отрицать внимание людей ко мне. Если есть интерес, почему бы не разузнать всё подробнее о предмете спора? Тем более это так легко! Я всегда охотно показываю от и до, как я делаю свои номера, в любом месте и в любое время: всегда охотно объясняю всё, что может показаться непонятным, насколько это в моих силах.

Просто методы, при помощи которых любой может стать намного сильнее, чем он есть, здесь почти неизвестны. А я ранее полагал, что про них всё знают, покуда не прибыл в эту страну и не объехал её. Теперь, наконец, я согласился привести мою систему упражнении в такую форму, которая даст возможность всем желающим её использовать. Этой системе, полностью отличной от любой, предлагавшейся ранее, обучают по переписке, и мне очень приятно лишний раз сказать, что она успешно применяется людьми по всему свету. Всего лишь в конце ноября 1924 года впервые появилось объявление, представляющее её. И вот у меня уже есть сотни обученных и довольных последователей.

Заканчивая разговор о моей системе, хотел бы сказать, что весть о том, что английские культуристы хотели бы побольше разузнать о моих методах оказалась сначала передана мне мистером Эдвардом Астоном, который, будучи чемпионом мира по тяжёлой атлетике является, также признанным на международном уровне экспертом по физической культуре. Когда, частично расспросив меня, частично полагаясь на свои впечатления, он нашел мои методы отличными от обычно применяющихся, он особенно воодушевился и стал уверять меня в том, что эти самые методы очень скоро станут использовать в этой стране, если только они станут широко известными.