Оттуда я побежала к противоположному концу лагеря, где переходила от общежития к общежитию и спрашивала, не знает ли кто, где спит Бэзил. Дверь за дверью открывались и закрывались, и незнакомцы отрицательно качали головами. Несмотря на небольшое количество людей, живущих на Ферме, я поняла, насколько я была изолирована в своём отряде. Я узнавала только лица девушек из лаборатории и людей из столовой, но я не знала ни единого имени, кроме имён моих согруппников.

Наконец, в шестом по счёту общежитии, где я искала Бэзила, невысокий полный парень сухо кивнул и позвал кого-то из темноты. Бэзил подошёл к двери, зевая и хлопая глазами, сонно почесывая живот под колючей ночной рубашкой. Когда он увидел меня, его лицо озарилось улыбкой.

— Эппл, — радостно сказал он. — Какой приятный сюрприз!

— Мне очень нужно поговорить с тобой, — ответила я. — Ты можешь выйти ко мне?

— Конечно. — Он потянулся, отчего его рубашка приподнялась, открывая линию волос идущую от пупка до брюк, низко сидящих на поясе. Татуировка с семечком, о которой он, казалось, совсем забыл, всё ещё была у него на боку, и я была твёрдо настроена на то, чтобы напомнить ему, за что он боролся. Я подошла к нему и скользнула руками вокруг его талии, крепко прижимая к себе и пытаясь вернуть того, кем он был. Он ответил на мои объятия, а потом, держась за руки, мы пошли к площадке между деревьями и краем поляны.

— Я так счастлив, что ты пришла, — сказал он, когда мы уселись на поваленное дерево, покрытое мягкой зелёной подушкой. — Каждую ночь, ложась, я думал, подремлю всего десять минут, а потом пойду и отыщу Эппл, но всегда был слишком уставшим. Я никогда не просыпался раньше, чем это нужно утром. Но сегодня ты сама оказалась у моих дверей. — Он притянул меня к себе и поцеловал.

Хотя часть меня желала раствориться в нём и оставаться так до самого утра, я понимала, что есть более неотложные вещи. — Послушай, Бэзил. Есть кое-что, о чём мне нужно рассказать тебе. — Я отстранилась, но продолжала держать его руки. — Я хочу, чтобы ты знал, что я действительно прислушивалась к тому, что ты говорил несколько дней назад, и изо всех сил пыталась понять, чем тебе так дорого это место...

— Замечательно! — Он сжал мои руки крепче и заулыбался. — Так теперь ты это понимаешь? Ты понимаешь, что именно на ферме так притягивает меня, и почему нам повезло, что мы оказались здесь?

Я покачала головой и вздрогнула под его неодобрительным взглядом, но не позволила этому остановить меня. — Я видела некоторые вещи и узнала кое-что, убедившее меня, что это место не то, каким ты его себе представляешь. И у Гайи нет ответов на все вопросы.

Его лицо скривилось от злости, он отодвинулся от меня.

— У неё их нет, — настаивала я. — Она не настолько безгрешна, как считаешь ты и все остальные.

— Я не говорил что, она безгрешна, — начал оправдываться Бэзил. — Но у неё есть свое видение будущего...

— У Ахимсы ДюБуа тоже есть своё видение будущего, но это не значит, что оно правильное.

Он с отвращением посмотрел на меня. — Как ты можешь хотя бы на минуту сравнивать Гайю и Ахимсу ДюБуа? Я так часто защищал тебя здесь. Люди говорят: «Получив привилегии однажды, всегда привилегирован» Но я говорил всем, что это не про тебя. Что ты не такая. Тебе просто нужно время. Наверное, я ошибался. Наверное, в душе ты всегда останешься привилегированным первенцем, маленькой девочкой богатых родителей, которая не заботится ни о чём другом, кроме собственного благополучия!

— Знаешь в чём твоя проблема? — Я ткнула пальцем ему в грудь. — Ты цепляешься за людей и слепо следуешь за ними, если считаешь, что у них есть ответы. Сначала Ана, сейчас Гайя. Даже если то, что они говорят, это безумие. Ты не можешь просто отвергать авторитеты, когда они удобны. Тебе стоило бы всегда и всё подвергать сомнениям.

— Именно этим ты занималась, когда разъезжала в своём Разумобиле и болтала со своим Гизмо последние семнадцать лет? — сказал он. — Ты взбунтовалась всего лишь неделю назад, когда встретилась со мной, и сейчас ведёшь себя так, будто у тебя есть все ответы.

Его слова задели меня, но я не остановилась. — Отлично, я поняла. Я была богачкой. Я была частью проблемы. Но ты изменил меня. Ты открыл мне глаза и показал мне, насколько испорчена жизнь в Кругах. Сейчас моя очередь сделать для тебя то же самое. Тебе нужно самому задать себе вопросы, что здесь происходит на самом деле.

— Я точно знаю, что именно здесь происходит, — сказал он с высокомерием, которое я посчитала смехотворным.

— Тогда просвети меня. Потому что я не понимаю, каким образом кража земли, обрезание кудзу, делание уколов девочкам и поклонение Матери Природе может решить все проблемы.

— Мы готовимся к революции, Эппл, — сказал он, наклоняясь ближе к моему лицу. — Ана была слишком слабой. Она пыталась изменить всё изнутри, и посмотри, куда её это привело. Она мертва, в точности как мой брат! Но Гайя подготовлена. Она уже создала нечто гораздо лучшее, чем просто альтернатива. Что-то, за что стоит бороться. И когда революция начнётся, мы будем готовы.

— Революция здесь не начнётся, Бэзил. Никто за пределами Фермы и знать не знает о Гайе. Настоящая революция происходит без нас. В Кругах. И я намерена вернуться туда с тобой или без тебя.

Он замер. — Не говори того, в чём ты не уверена.

Я посмотрела на него, и моё сердце оборвалось. — Я уверена в этом, Бэзил. Я действительно очень сильно верю в это. И я надеюсь, что ты пойдешь со мной, потому что я собираюсь уйти отсюда как можно скорее.

Безил не собирался слушать меня ни минуты больше. Он развернулся и побежал.

Я медленно брела от общежития Бэзила к своему, по моим щекам текли горячие слёзы, и я думала о том, как между нами оказалось столько всего, нас разделяющего? Как будто Гайя абсолютно точно знала, что нужно сказать такому человеку как Бэзил, чтобы Ферма показалась идеальной и привлекательной. Если бы я смогла вытащить его из этой клоаки лжи, которую она нагородила, я уверена, что он смог бы снова увидеть истину. И мне всего лишь нужно найти способ вывести его из ступора. Но я знала, что сегодня этого уже не произойдёт. Он слишком зол на меня, чтобы прислушаться. Единственное, что я могу сделать, это лечь спать и надеяться, что я смогу привести Бэзила в чувство к тому времени, как мне удастся убедить доктора забрать меня отсюда.

* * *

Я лежу на листьях кудзу, плывущих по воде. От меня расходятся концентрические круги. Покачиваясь на воде, рядом находятся люди, которые для меня очень важны. Я вижу мою маму, моего папу, бабушку Эппл и дедушку Питера, бабушку Грейс, Язю, Файо и AnonyGal, чьё лицо скрыто в тени. Я поворачиваюсь в воде в поисках Бэзила, зная что он должен быть где-то рядом, но не могу отыскать его. Вдруг мой листок начинает колыхаться. Поднимается волна. Я сжимаю себя руками и до меня доходит, что я вижу сон, но, опасаясь, что началось новое наводнение, сажусь и хватаюсь за что-то устойчивое.

— Шшшш, — слышится чей-то голос. Меня хватают за плечи и встряхивают.

— Что за чёрт! — говорю я.

Ко мне приближается лицо. — Тебе нужно выбираться отсюда, — шепчет девушка.

Мои глаза привыкли к темноте. — Элла? — спрашиваю я. — Что происходит? Что ты творишь?

— Они придут за тобой. Гайя стала на тропу войны. Весь твой отряд пришёл к ней, они сказали, что ты опасна, что ты пытаешься саботировать жатву.

— Они все просто кучка идиоток. — Сказала я и откинулась на спину. — Всё это полная чушь, и мы обе это знаем.

— У тебя не слишком много времени. — Говорит Элла, рывком поднимая меня. — Тебе не нужно рассказывать, что сделает Гайя, когда она в таком состоянии. Я видела, как она запирала людей на дни, или ещё что похуже. — Страх в её глазах отрезвил меня и я села. Она пошарила руками по полу и отыскала мои сандалии.

— Но куда я могу пойти?

— Отправляйся к мистеру Клеменсу. Сегодня ночуй там. Я принесу тебе немного еды и дам знать, когда будет безопасно вернуться назад.