Эклен: Я слышал, что Поэтеоуа привез три тысячи тонн груза из Океании на Корсику, выгрузил это и взял груз для заброски в Джибути. А что было выгружено на Корсике?
Кеа: Он привез несколько малых самоходных судов с грузами для японского отеля «Тамагочи» на Антикитере, недалеко от Крита. К изонуклидам это никаким боком.
Эклен: Но отель оказался военной базой конголезских морских коммандос.
Кеа: Ну и что? Это была хитрость для защиты островов, честно купленных у греков.
Эклен: А твой брат намерен как-то оправдываться перед Гаагским трибуналом?
Кеа: Нет смысла. Там уже расписано. Оффи, нах, обосрали своим крестовым походом классный бизнес-проект, шлепнули кучу нонкомбатантов, а теперь трибунал, нах…
Эклен: Минутку! Какой бизнес-проект?
Кеа: Стоп. Репортер не я, а ты. Раскапывать политику, это по твоему курсу.
ПАУЗА.
Эклен: Диззи, мне кажется, этот мяч к тебе. Ходят упорные слухи, что серия странных военных конфликтов в афро-азиатском регионе имела целью пробить магистраль для антарктического газа в Средиземноморье и Западную Европу.
Диззи: С начала прошлого века ходят ещё более упорные слухи о всемирном заговоре лидеров Фонда Карнеги – банкиров, партийных политиков, медиа-магнатов. И что?
Эклен: Твой ответ можно перевести, как «no comments»?
Диззи: Алан, ты же сейчас работаешь по теме светской хроники, так что давай лучше поговорим про секс. Телезрителям это интереснее, чем надоевшие теории заговора.
----------------------------------------------------
Видеоклип (или короткометражный фильм) закончился. Лианелла тряхнула головой, возвращаясь в реальный мир. Летучая этажерка снижалась над атоллом Хэрехеретуэ-Элаусестере. До Муруроа отсюда немного больше трехсот миль. Пора звонить маме.
…
Доминика Лескамп договорила последнюю фразу, сказала «salute», убрала мобайл в карман и пояснила.
– Это Лианелла. Она на Херехеретуэ и будет здесь часа через полтора.
– Ты не боишься вот так отпускать её одну? – Спросил Клод Филибер.
– Боюсь, и что? Девочка растет. Нельзя постоянно держать её под крылышком. Такова вечная дилемма, и не я первая переживаю об этом. Так что давайте вернёмся к теме.
– Время ожидания, – сказал Гастон Дюги. – Я предлагаю дать ребятам 7 часов 40 минут. Один оборот вместе с Фобосом вокруг Марса. Так в исходном графике. Лично я очень сомневаюсь в целесообразности увеличения этого времени вдвое.
– Ребята нервничают, – возразил доктор Кантоле, – им надо дать больше времени на то, чтобы успокоиться. Я, как врач, дал бы им максимум возможного времени.
– Извини Оноре, – сказала Доминика, – но я, как астронавт, могу сказать: от увеличения времени они только сильнее занервничают. Есть график, и это единственная опора. Я хорошо помню, с каким напряжением воспринимались отклонения даже на полчаса.
– График, это святое, – поддержал её Юлис из группы оперативного компьютерного моделирования. Его напарник Винк несколько раз кивнул в знак согласия.
– Док Оноре, а что конкретно вас беспокоит? – Спросила Рокки Митиата.
– Уровень тревожности, – ответил французский врач.
– А меня бы тревожило, – произнесла меганезийка, – если бы они не тревожились.
– Хороший афоризм, – заметил её faakane Квинт Аптус.
– Афоризм не доказательство, – проворчал сидящий рядом колоритный бородач.
Квинт сделал сокрушённое лицо и развел руками.
– Мсье Даниэль Барбю математик, и если речь о доказательствах, ему лучше знать…
– …И нечего говорить обо мне в третьем лице, – перебил тот.
– Извини, Дан, это у меня такие шутки тяжеловесные. Я слегка древний римлянин.
– Самый древний тут я, – отрезал 62-летний Ематуа Тетиэво.
– Но ты не римлянин, в смысле, не латино-креол, – ответил Квинт.
– Да, я утафоа, и не претендую на италийское наследство. Но у меня было несколько недавних суборбитальных полетов в качестве пилота экспериментальных dicks.
– Ну и? – Спросила Рокки.
– …И я согласен с тобой и Доминикой. Но я бы ещё послушал мнение Селины Нэф.
Поэле Ваэохо Гоген и Теанкеноэ Алингело (по прозвищу Танк) переглянулись.
– Дядя Ематуа считает, что женщины намного умнее мужчин, – шепнул Танк.
– Ещё скажи, что это не так, – весело отреагировал Тетиэво.
– В большинстве случаев, но не всегда, – сообщил свое мнение Гоген.
– Ты ещё маленький, у тебя статистика не набралась… Так что скажешь, Селина?
– Я не уверена, – ответила очень худощавая француженка средних лет. – А раз я не уверена, то я не считаю, что следует менять продуманный график.
– Коллеги, вы меня не вполне убедили, – со вздохом произнес доктор Кантоле.
– Послушайте, друзья! – Вмешался Клод Филибер, – мы тут собрались на вечеринку по случаю дня святого Сильвестра и Нового года. Отложим совещание на рабочий день.
– Корпоративная вечеринка, – тихо сказал Винк, – есть продолжение трудового дня, но другими, более изощренными средствами.
– Лучший способ прекратить деловые разговоры, – заметил Аптус, – это налить всем по стакану бужоле и быстро хлопнуть.
– Интересная идея, – согласился Дюги, и взял в руки пластиковую канистру, – что мне нравится в самоанском бужоле, так это его наличие круглый год. Во Франции бывало обидно, что бужоле есть, фактически, только в конце ноября.
Филибер взял в руку наполненный стакан, встал и произнес:
– Позвольте сказать несколько слов. Спич, или тост, как получится. По традиции в конце года подводятся итоги. Я попробую сделать это, хотя главные события нашего проекта «Каравелла» ещё впереди. Когда я оглядываюсь назад, в самое начало проекта, в апрель месяц, то вижу, что мы с вами выполнили огромную работу в фантастически короткие сроки. Год назад я бы не поверил, что это вообще возможно. Тогда, год назад я не мог представить, что в условиях, когда на планете всё так сложно и неспокойно, мы сможем собрать коллектив из таких людей. Я имею в виду и великолепную четверку – Виктора, Марго, Комо и Текс, которые сейчас приближаются к Марсу, и тех, кто собрался за этим столом, и, конечно, те группы, которые сейчас в других точках планеты. Команду дока Фрэдди Макграта в Канаде, дока Энди Роквелла в Новой Зеландии, эксперта Райвена Андерса в Антарктике на Маунт-Сипл, дока Джерри Винсмарта в Ист-Кирибати, дока Иватомо Таданари на Хоккайдо и дока Анри-Жака Марне у нас во Франции. И я хочу поднять этот… Гм… Пусть будет кубок. Этот кубок за взаимопонимание!
– Классно! – Констатировала Роки Митиата.
Зазвенели кубки (в смысле, стаканы и кружки). Самоанское бужоле полилось рекой (в частности, на стол, поскольку Дюги наполнил посуду до краев), в общем, стало весело. Некоторое время публика галдела, отпивая по нескольку глотков, заедая закусками и перебрасывая друг другу тарелки. Потом Тетиэво помахал рукой поясняя, что просит предоставить ему слово. Дюги вторично наполнил условные кубки.
– Я тут старший за столом, – произнес 62-летний утафоа. – Позади столько, что всё не вспомнишь… Хэх… Кое-что лучше и не вспоминать. И, раз у нас на носу Новый год, хочется чуть-чуть заглянуть в будущее. Знаете, мне бы очень хотелось увидеть через некоторое время… пусть не в наступающем году, пусть через год… первого ребенка, родившегося на другой планете. Вот за это великое дело я хочу выпить! Iri!
…
К моменту появления Лианеллы Лескамп было сказано ещё несколько тостов и даже сделана попытка (более-менее удачная) спеть французскую новогоднюю песенку: