– Слушай, Лайка, если не секрет: ты гражданская или военная?

– Я антивоенная, – гордо сообщила она. – Я коммандос антивоенного экологического движения NEROO. Nature-Ecology Resources Of Ocean. А что?

– Наш адмирал интересуется, – пояснил Бенитес, и сказал в трубку. – Она антивоенная коммандос экологического движения чего-то такого в океане… Сейчас спрошу, сэр!… Балалайка, а где ты научилась водить экраноплан?

– В Эфиопии, – ответила девушка.

– Она говорит: в Эфиопии, – сообщил Бенитес в трубку… Да сэр! Я остаюсь на связи.

– Что тебе сказал адмирал? – Спросила она.

– Он сказал: «понятно», и ещё сказал, чтобы я подождал минуту.

– Хм… – она затянулась сигаретой, – хотела бы я знать, что там ему понятно.

– Наверное, ему понятно про Эфиопию, – предположил Бенитес. – Адмирал Денброк командует штабом взаимодействия 5-го и 7-го флота, можешь почитать про него в интернет, на сайте US Navy. А Эфиопия как раз в зоне операций нашего 5-го флота.

– Хм… Как это она в зоне флота, если у нее с 1993-го года нет выхода к морю?

– Не знаю. Наверное, её туда вписали до отделения Эритреи, а вычеркнуть забыли. В штабной бюрократии вычеркнуть, например Эфиопию, это проблема, ведь тогда надо сокращать весь эфиопский отдел разведки флота, а там… – Бенитес прервал реплику и ответил по трубке. – Я слушаю, сэр… Нет проблем. Они согласны подбросить меня на Гуам, в Апра-Харбор. А если кто-то прилетит за мной сюда, они не возражают. Наши пилоты уже садились тут на вертушке 1-го октября, и… Да, сэр, я остаюсь на связи.

Есано Балалайка, задумчиво крутя сигарету в пальцах, полюбопытствовала.

– А почему отдел Эфиопии просто не переименовали в отдел Эритреи?

– Так дела не делаются, – объяснил лейтенант. – Отдел Эритреи был создан сразу, как только ООН признала Эритрею. И отделу утвердили финансирование. А ликвидация старого отдела зависла, и там тоже сохраняется финансирование…

– А, теперь ясно! Ну, я дура! Все элементарно, как мисо-суп…

– Ты просто раньше не сталкивалась с военной бухгалтерией, а это такая… Да, сэр! Я слушаю… Вы сказали: «денег»?… Э… Нет, сэр. Вообще, ни цента. Нас ведь сбили на боевом задании, а мой бумажник остался на «Фаррагуте». И наличные, и кредитные карточки… Как вы сказали, сэр? В отпуск?.. Wow! Cool! В смысле, спасибо, сэр!.. Да, сейчас спрошу… Лайка, а тут есть офис какого-нибудь банка?

– Нет, конечно, – ответила она, – На фиг он нам тут нужен?

– Она говорит: нет, сэр. Вообще нет… Сейчас спрошу… Лайка, а как тут проводятся денежные расчеты? В смысле, если нет наличных?

– Обыкновенно, через интернет, по «Трансполярной платежной системе».

– Ясно… Сэр, они включены в ту платежную систему, которая в Гренландии, Новой Зеландии, и ещё где-то… Ясно, сэр. Никаких проблем, я выкручусь! Спасибо сэр!

Бенитес щелкнул кнопку «OFF» и протянул мобайл Балалайке.

– Спасибо! Ты меня здорово выручила. Но у меня маленькая проблема с деньгами…

– У тебя большая жопа с деньгами, – уточнила она. – Ни один американский банк не выполнит никакую транзакцию, запрошенную с манчжурского узла интернет.

– Адмирал обещал в течение суток открыть мне эккаунт в «Трансполярной» и бросить денег. Выручишь меня до завтрашнего вечера?

– Конечно, выручу. Мы ведь друзья, так?

– Точно! – Бенитес подмигнул ей. – А ещё есть отличная новость: я в отпуске! Полтора месяца, представляешь? Потому, что я оказался приравнен к раненому в ходе боевых действий. Мне, потом, возможно, дадут «Пурпурное сердце», но отпуск дали сразу.

– Позитивно! – Согласилась она. – А где ты собираешься отдыхать?

– Ну… Адмирал сказал «Катись или домой, в Хило-Гавайи, или в Калифорнию, или на Аляску, только подальше от Японии и Китая». Я хочу сначала заехать домой, к маме. Понимаешь, она чертовски перенервничала…

– ещё бы! – Балалайка понимающе кивнула. – А куда потом?

– Я ещё не придумал, но… Слушай, мы бы могли вместе полететь в Хило, если ты не против, и если ты здесь не слишком занята. По-моему, хорошая идея, а?

– У меня нет американской визы, – ответила она, – и не будет, пока война не кончится.

– Чёрт! Это проблема…

– Ну, – сказала она. – Если ты думаешь, что это действительно хорошая идея, то можно полететь на атолл Джонстон. Это рядом с Гавайями, но уже в Меганезии, в их округе Северные Лайн. Никаких проблем с моей отстутствующей североамерикнской визой.

– Атолл Джонстон? – Переспросил он, – Wow! Годится! Но мне надо заглянуть к маме.

– Ты это уже говорил, – напомнила она. – Тут все просто. Отсюда мы дешево летим на восток, на Минамитори, оттуда на Северные Маршалловы острова, оттуда ты летишь сначала к маме, а я сразу на Джонстон. Начну там пить пиво за твой счет. А ты потом прилетишь. Я думаю, из Хило-Гавайи на атолл Джонстон что-нибудь летает…

– Меганезийские этажерки, – перебил он. – Я на них летал, это нормально. Я только не понял про первую часть маршрута, которая до Бикини.

Есано Балалайка небрежно махнула ладошкой.

– Я тебе завтра, на свежую голову все покажу на схеме «Zin Chao Do». Это наша авиа-ассоциация. А сейчас пошли уже нормально поедим и выпьем. У нас, между прочим, сегодня антивоенная фиеста. Тебе не запрещается участвовать в таких вещах?

– Нет, я же в отпуске. А почему фиеста именно сегодня? Не в честь меня, надеюсь?

– Это в честь великого капитана Наигами Тору, – сказала она. – Пошли, познакомлю.

Великий капитан оказался обыкновенным японским парнем, лет 25. Он был одет в невероятно-широкие сине-красные шаровары и почему-то в черный в белый горошек галстук-бабочку. В правой руке Наигами держал жестянку пива «Guinness», а в левой – зажженную сигарету… В данный момент какая-то девчонка чмокнула Наигами в щеку, оставив темно-фиолетовый отпечаток готичной губной помады, и напялила на голову великого капитана изрядно помятую ковбойскую шляпу.

– Блин!!! Дайте покурить спокойно!!! – Возмутился он.

– Привет, Тору, – сказала Балалайка, – знакомься, это Тринидад Бенитес, гаваец.

– Чёрт! – Наигами протянул руку американскому лейтенанту. – Я про тебя слышал по радио! Говорят, ты в открытом море сделал яхту из обломков самолета. Это круто!

– Ну, не яхту, – ответил Бенитес, пожимая руку великого капитана, – а так, маленький парусник, но 20 миль за ночь я прошел. А ты чем отличился, что в честь тебя банкет?

– Я спас своего помощника, себя и ещё сорок парней от самурайской мобилизации!

– Вы угнали корабль и смылись? – Предположил американец.

– Нельзя сказать, что мы его угнали. Я официальный капитан этого малого рейсового парома на подводных крыльях. И ещё двое в экипаже. А остальные парни и девчонки честно купили в кассе билеты на первый утренний рейс Вакаяма – Осака. Все билеты раскуплены! Аншлаг! Потом пассажиры единогласно решили идти не в Осаку, а на Окинатори. Я, конечно, согласился. Япония – демократическая страна, верно?

За время этой длинной реплики, к капитану сзади подкралась девушка, одетая в две радужные блестящие полоски ткани (на бедрах и на груди) и быстро протянув руки, закрыла ему глаза ладошками.

– Бортмеханик Чидзу Имари, прекратите хулиганить на борту, – внушительным тоном произнес Наигами Тору.

– Догадался, хитрый зануда! – Констатировала она и выхватила у него жестянку пива.

– Она всегда такая вредная, – со вздохом сообщил капитан.

– Привет, – сказала Имари, сделав глоток пива. – Я не вредная, я просто в стрессе. Я-то отлично знаю качество этой скоростной лоханки на подводных крыльях. Если бы не помощь Будды в плане погоды и состояния моря, мы бы не прошли эти 800 миль по открытому океану. Я уже молчу, что нам еле-еле хватило дизтоплива.

– Эй, Тринидад! – Раздался вопль с плоской крыши двухъярусного ангара.