Ответ: Позиция Первого комитета, это попытка перевалить проблему африканского кризиса с больной головы на здоровую. Первый комитет до сих пор не выработал юридически-корректного определения агрессии или агрессивной экспансии. ООН вынуждена пользоваться резолюцией 1974 года, а там больше оговорок, чем четких признаков агрессии. Сейчас никто не может точно утверждать, являются ли военные действия Зулустана и его партнеров по Лиге агрессией, или же это помощь народам, территории которых были включены в состав Конго-Заира против их воли. Таким образом, вывод об агрессии сомнителен, а сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого. Сейчас очевидно, что выводы Первого комитета о необходимости принудительного сохранения территориальной целостности одних государств и принудительного расчленения других государств, нередко принимались вопреки интересам народов. Это был международный полицейский произвол. Он вызвал эскалацию терроризма и преступности. Мне кажется, Первый комитет, если бы он существовал в конце XVIII века, мог бы предложить отправку «голубых касок» в Британскую Америку, для подавления сепаратизма Соединенных Штатов. Конечно, режимы трех стран Транс-Экваториальной Африканской Лиги не однозначны, но их общее стремление к свободе, и их готовность сражаться за свободу для себя, и для окружающих народов, вызывает естественное уважение. Нам следует с пониманием отнестись к некоторым особенностям их взаимного сотрудничества, тем более, что Зулустан на протяжении последних полутора лет является нашим самым надежным военно-политическим союзником в центральной Африке. Попытки разрушить наши союзнические отношения, я рассматриваю как деятельность, направленную против национальных интересов Соединенных Штатов.

--------------------------------------------------------------------

…

Чья-то ладонь похлопала задумавшегося Гомера Симпсона по плечу и нахальный, но дружелюбный женский голос произнес почти над самым его ухом.

– Что, ищешь отмазку?

– Как ты сказала? – переспросил он, поворачиваясь.

– Отмазку, – повторила Мбиби, и пояснила, – Для начальства. У тебя военный радар стратегического значения. А мы это… Как там в тексте? Во! Непризнанный режим Мпулу, сателлит Меганезии, вероятный противник Атлантического альянса.

– Подглядывать – нехорошо, – наставительно произнес американский лейтенант.

– Ладно, не буду, – мичман-пилот демонстративно подняла глаза к небу, – Ну, и как? Нашел отмазку, или ещё в поиске?

– Допустим, нашел. А что?

Мпулуанка улыбнулась и пожала плечами.

– Просто. Мало ли: может, надо помочь?

– Ты хорошо разбираешься в политике? – тоже улыбнувшись, поинтересовался он.

– Я разбираюсь в отмазках. У меня была такая ситуация, и я везде отмазалась!

– Тоже контакты с вероятным противником? – попробовал угадать Симпсон.

– Нет, Слайд. Я везла из Индии во Францию главного римско-католического попа.

– Гм… Ты везла Папу Римского?

– Нет, – она покрутила головой, – Папа Римский – совсем главный. А я везла другого, который просто главный. Он называется: кардинал… У-у! Ты мне не веришь? Но я, действительно его везла! Да! Не хочешь – не верь. Твое дело. Могу не рассказывать.

– Про Папу Римского я бы не поверил, – признался американец, – Но кардинал, это достаточно реально. А каким ветром тебя занесло в Индию?

– Тогда, – сказала Мбиби, устраиваясь в соседнем плетеном кресле, – Я расскажу это с самого начала. Если тебе интересно.

Гомер Симпсон утвердительно кивнул.

– ещё бы! Кардинал, это несколько меньший калибр, чем Папа, но тем не менее…

– Вот! – начала она, – Была война в Мадагаскарском проливе.

– Война 12 – 13 апреля? – уточнил он.

– Да. Наши авиа-отряды вместе с отрядом IBM работали на флайках «Abris-Glass». Сначала мы вылетели с Мадагаскара и зачистили оманских агрессоров и коморских исламистов, и ещё прикрывали наши канонерки и наших десантников. А потом мы получили задание перебазироваться на озеро Ниика, через танзанийский воздушный коридор. Авиа-рэпторы были нужны, чтобы поддержать наших на Замбези. Но там работали только пилоты интербригады, IBM, у них больше опыта.

– Пилоты IBM, это меганезийцы и папуасы, так? – на удачу, спросил лейтенант, и по выражению лица Мбиби, понял, что не промахнулся.

– Не важно, – буркнула она и, после короткой паузы, продолжила, – Мы прилетели в южный угол Ниика, на авиа-базу Свепа. А в Свепа уже было TV, Mpulu-Tira, и туда приехал Адэ Нгакве, наш президент. Он нам вручал «ветряные мельницы», со всеми поболтал, и устроил банкет с танцами и всякой веселой фигней, вот!

– Ветряные мельницы? – переспросил Симпсон.

– Ну, такой значок за боевую операцию. К нему идет премия сто золотых солидов. В ваших американских баксах это три с половиной тысячи. Хорошие деньги, да!

– Wow! Рад за тебя, Мбиби. Но при чем тут Индия и кардинал?

Мпулуанка похлопала его по колену и многозначительно произнесла.

– Это очень даже при чем! Я вытащила президента Нгакве поплясать, и он мне это предложил. Я думаю: он как раз искал: кому это предложить.

– Что – это?

– Получить быстро-быстро ещё полста золотых солидов, – пояснила она, – и немного посмотреть Индию и Францию, совсем даром. Я раньше не была ни там, ни там. Ну, правда, Шри-Ланка не совсем Индия, а Реюньон не совсем Франция, но, я все равно согласилась. После боевой операции пять дней отпуск, делать нечего. И 14 апреля я улетела на Маэ на Сейшелы. А оттуда в Коломбо на Ланку. Прикольно, когда не ты пилотируешь! Летишь и смотришь кино. Я посмотрела целых четыре кино!

– Минутку, – перебил лейтенант, – Я не уловил, для чего ты летела в Коломбо.

– Ты меня не слушаешь! – обиженно объявила она, – Я сказала: меня нанял Нгакве, за полста золотых солидов. Хорошие деньги. На ваши доллары это…

Гомер Симпсон аккуратно прикрыл ей рот ладонью.

– Мбиби, я внимательно слушаю, и даже успел посчитать, что на наши американские доллары это 1750. Но ты не сказала, за что мистер Нгакве предложил эти деньги.

– У-у! – воскликнула она, когда он убрал ладонь, – Это понятно. У Нгакве есть всякие фирмы и в Мпулу, и ещё в разных странах. Он имеет очень хорошие деньги со своего президентства, и толково их вкладывает. Старшую дочку он давно поженил с одним парнем, мадагаскарцем, и у них фирма в Мадзунге, делает трициклы и комбайны. А младшая дочка подросла недавно, и сошлась с одним парнем на Сейшелах. Говорят: любовь! Уауа! Она училась в колледже на Сейшелах. Там ещё учится старший сын Нгакве. Два его младших сына пока маленькие, учатся в школе дома, в Мпулу.

– Гм… Я понял, что мистер Нгакве вольно обращается с национальным бюджетом…

– И что такого? – перебила она, – Если бы я была президентом, то я бы тоже брала из бюджета деньги. Не очень много, а в меру. Зачем иначе быть президентом?

– Интересная мысль, – согласился Симпсон, – Но при чем тут Коломбо?

– Ты слушай, я рассказываю. Младшая дочка Нгакве сошлась с парнем, который не богатый. Он преподавал менеджмент в том колледже, где она училась. Я же говорю: любовь. Вот. Нгакве купил им маленькую авиакомпанию «Mixin» на Шри-Ланке, в Негомбо, это популярный курорт, двадцать миль к северу от Коломбо. Получилось дешево, авиакомпания была почти разорившаяся. Но теперь она начала нормально работать. Нгакве договорился там кое с кем в правительстве, чтобы не было много налогов и не придирались на счет лицензий. И ещё он передал в эту авиакомпанию подходящие флайки, а курсантам нашего военно-воздушного колледжа Эрис-Нгве разрешил подрабатывать в этой фирме. А что такого? Практика и всем выгодно.

– Так, – лейтенант погладил свой подбородок, – Я понял. Тебя он нанял пилотом на ответственный рейс, где главное не единичная прибыль, а реклама. Кардинал – это брэндовая фигура. Почти как артист из телесериала с аудиторией сто миллионов.