— Посмотри на меня! – я беру ее за затылок, заставляя посмотреть на себя. – Я тебя не жалею, ясно? Не жалею.

Я четко проговариваю каждое слово, чтобы она поверила мне. Я знаю, какой взгляд она увидела в моих глазах.

Жалость и сочувствие.

Я сам ловил такие взгляды на себе тысячи раз. И я ненавижу это.

— Прости, – она упирается лбом в мое плечо, и я успокаивающе глажу ее по спине. – Просто мне так надоело, что дома все носятся со мной как с инвалидом. Особенно Бен. Это утомляет. Брат никак не хочет понять, что я выросла и могу сама за себя отвечать.

Я молчу, давая ей выговориться. Но в чем-то я Бена понимаю. Клем – его младшая сестра, и он хочет ее защитить.

К примеру, от таких людей, как я.

— В тот день мы с Тайрой так увлеклись предсвадебными делами, и я просто забыла принять таблетки. К тому же, пропустила обед, поэтому и упала в обморок. Это было глупо, ведь я пять лет живу в таком режиме, но в итоге все обошлось, – Клем слабо улыбается. – Но мне это еще не скоро забудут.

— Так ты не инсулинозависимая?

Я не слишком осведомлен в тонкостях этой болезни, но в нашей семье со стороны матери была одна тетка, которая каждый день делала инъекции инсулина.

Клем мотает головой.

— Нет. Мне хватает таблеток и диеты.

Мне жаль, действительно жаль, что у Клем такой диагноз. Но я не хочу, чтобы она видела это, чтобы не задеть ее гордость.

— Мне пора ехать, иначе я опоздаю, – Клем смотрит на мои часы и морщит нос. – Я пообещала своей подруге посидеть пару часов с ее сыном.

Я разочарован, что она должна уйти. Не хочу сейчас ее отпускать. Но, возможно, так будет лучше. Нам необходимо время, чтобы обдумать то, что произошло.

— Я заеду к тебе сегодня вечером.

Она чуть прикусывает мой подбородок, и я улыбаюсь.

— И, пожалуйста, пока меня не будет, не думай слишком много, — будто прочитав мои мысли, усмехается Клем.

Я обещаю ей, что не буду.

Простившись с Клем, я решаю вернуться домой, но прежде заезжаю на заправку. Мне нужно пополнить бак, а заодно прикупить кое-каких продуктов.

В мини-маркете при заправке Тексако я делаю покупки. Мой холодильник совершенно пуст: в последние дни мне было не до его содержимого. Но теперь с этим покончено.

Теперь, когда обрел нечто важное, то, что заставляет мое сердце сжиматься в предвкушении чего-то хорошего, даже с учетом того, что мои колебания насчет отношений с Клем никуда не делись.

Но я не буду думать об этом сейчас, как и обещал ей.

Я улыбаюсь, вспоминая, как прижималась ко мне Клем, отвечая на поцелуи.

Рука тянется к щетинистому лицу. Наверняка я всю ее исколол, а мне не хотелось бы, чтобы она испытывала хоть малейший дискомфорт по моей вине.

Я бросаю в корзину флакон пены для бритья, собираясь побриться сразу, как только приеду домой. Подхожу к кассе, где пожилая миссис Робинсон с приветливой улыбкой желает мне доброго дня. Я отвечаю тем же, вежливо интересуясь делами ее сына Стюарта, с которым мы учились в школе.

Обменявшись несколькими фразами с женщиной, пока она пробивает мой товар, я достаю бумажник, собираясь достать кредитку. Но забываю об этом тут же, как вижу фото.

Изображение улыбающейся Дженнифер я всегда ношу с собой. На фотографии она счастлива, и глаза лучатся светом и любовью. Но сейчас мне кажется, что я вижу в них укор.

***

Начинает смеркаться, когда машина Клем съезжает на мою подъездную дорогу.

Мы расстались какие-то четыре часа назад, но мне уже ее не хватает. И это сбивает с толку.

Моя реакция на нее. То, что я чувствую. Почему? Как это произошло? Как за такой короткий отрезок времени Клем Стивенс удалось занять место в моем сердце?

Это пугает. Да, я взрослый мужик с небезопасной профессией, но когда речь идет о Клем, я растерян и напуган.

Я совершенно точно не собирался заводить новые романтические отношения в ближайшее время. Но вот он я – не могу дождаться девушку, из-за которой теряю голову.

Немыслимо!

Улыбаясь, Клем идет ко мне, и я поднимаюсь с крыльца ей навстречу. На ней простое красное платье в белый горошек на бретельках и юбкой до колен. Волосы свободно лежат на плечах. Очень милая и юная.

И я в очередной раз думаю, что не имею права посягать на нее.

Она подходит достаточно близко, чтобы за ее улыбкой я разглядел неуверенность и настороженность. Думаю, не ошибусь, предположив, что она решила, будто я уже успел передумать.

— Ну, привет.

Клем берет меня за руки и переплетает наши пальцы. Я успел заметить, что ей это нравится.

— Привет.

Я делаю шаг к ней — когда мы так близко, заметно, что я выше ее на целую голову.

Снова чувствую запах лимонов и мяты – запах Клем. Мне нравится. Нет этой сладкой удушливости, которой так любят пользоваться некоторые женщины.

— Все нормально? – ее голос хоть и звучит оживленно, выдает скрытую тревогу. – За эти несколько часов ничего не случилось?

Я поджимаю губы, словно пытаюсь что-то вспомнить, специально тяну время, желая ее подразнить.

Наконец я качаю головой.

— Да нет, ничего такого. А что-то должно было случиться? – я с невинным видом смотрю на Клем.

— Засранец! – она фыркает и несильно бьет кулаком по моей груди.

— Ну, извини, — усмехаюсь я, — не удержался.

Я снова сцепляю наши пальцы, потому что не хочу отпускать ее. Мне нравится наш контакт. Кажется, что ее прикосновения согревают меня изнутри.

— Значит, ты выполнил свое обещание и не увлекался раздумьями, да? – веселится Клем.

Я пожимаю плечами.

— Я все еще сомневаюсь. Но было бы глупо не посмотреть, что из этого может получиться, – пока говорю, я внимательно смотрю на нее, пытаясь отыскать ее собственные следы неуверенности. Возможно, Клем уже жалеет о том, что случилось сегодня?

Но ничего нет. Ее взгляд открыт и чист.

— Я рада, что ты так думаешь, — с явным облегчением выдыхает она.

— Но, Клем, ты же понимаешь, что никто не должен знать? – говоря это, я чувствую себя отвратительно. Клем менее чем кто-либо заслуживает быть героиней тайной интрижки. – Во всяком случае, пока мы сами во всем не разберемся.

Я представляю, как мне придется объясняться с Беном. Не удивлюсь, если он захочет меня убить.

Я бы на его месте захотел.

— Ты не хочешь, чтобы о нас кто-то знал? – переспрашивает Клем, и ее голос звучит уязвлённо.

Мое сердце сжимается.

— Не вообще. Но сейчас – да. То есть, ну что мы скажем твоим близким? Что пробуем создать отношения? И Тим. Ты готова, чтобы Тим узнал?

Как только я упоминаю Тима, лицо Клем болезненно искажается.

Мой очередной промах.

Молодец, Люк!

— Наверное, ты прав, — нехотя соглашается Клем. – Хотя то, что происходит между нами, касается только нас. Мне все равно, как к этому отнесутся мои родные. Это моя жизнь.

— Боюсь, твой брат другого мнения, — хмыкаю я.

Клем закатывает глаза.

— Мой брат – осёл!

Я крепко прижимаю ее к себе, а она обвивает руками меня за пояс. Щекой прижимаюсь к ее макушке. Мы стоим так довольно долго, потому что никто не хочет разжимать объятий.

Сейчас, рядом с Клем, я чувствую то, чего уже давно не было в моей жизни. Спокойствие и умиротворение.

Так же, как эта девушка могла разжечь огонь во мне, так же она умела успокоить одним своим касанием. Звуком своего дыхания.

— А теперь, если ты не против, я хотела бы кое-что сделать, — произносит Клем, когда мы отпускаем друг друга.

Я с подозрением выгибаю брови. Серьезно, когда дело касается Клем, я не знаю, чего ожидать.

— Мне есть чего бояться?

— Нет, – Клем хохочет. – Глупый какой!

Она спешит к своей машине и достает с заднего сиденья бумажный пакет с продуктами.

— Это всего лишь ужин, Люк! – улыбается мне Клем. – Я приготовлю нам ужин, а ты пока побудешь во дворе. И это будет официальное свидание.

В ней столько энтузиазма, что я не решаюсь возразить. Да и не хочу. Напротив, идея Клем мне нравится.