— Бог явно благоволит мне, — решил Марко, заходя следом.

Найти администратора и договориться с ним о небольшой услуге оказалось не так уж сложно. Пожилой бета сразу же согласился, как только узнал, что всё затевается, чтобы вымолить прощение у любимого.

— Эх, молодость, — только и проворчал он, — сам был молодым, так что понимаю, насколько можно быть несдержанным на язык и как потом сложно помириться. Действуй.

Сопровождаемый этим напутствием, Марко бережно вынул саксофон из футляра. С инструментом в руках он подошел к столику омеги, но тот, занятый своими мыслями, его не заметил. Глубоко вздохнув, Марко облизал губы, зажал между ними мундштук, прикрыл глаза и заиграл, стараясь передать в музыке все своё отчаянье, одиночество и боль. Альфа надеялся, что Арно, не пожелавший выслушать его, послушает музыку и… если не простит, то хотя бы позволит объясниться. Он хотел начать все сначала, без недомолвок и тайн. Он хотел, чтобы Мишель, его упрямый и очень умный омега, дал ему еще один шанс. Уж его-то Марко ни за что не упустит.

Печальная мелодия, в которой переплелись боль одиночества, отчаянье и страх потерять только что приобретенное счастье, лилась и лилась, рождаясь в его душе и рассказывая всему миру, как он сожалеет о случившемся. Когда отзвучал последний аккорд, Марко открыл глаза, чтобы встретиться взглядом с голубыми, полными невыплаканных слез глазами Арно.

Прошла минута, другая, а они все смотрели друг на друга не в силах разорвать безмолвный контакт, и каждый из них словно понимал, чувствовал мысли другого, как свои собственные. В себя Марко привели аплодисменты, зазвучавшие за соседними столиками. Арно тоже очнулся от наваждения, навеянного музыкой, вздрогнул, отводя взгляд, и судорожно вздохнул, когда поймал завистливый взгляд молодого омеги, сидевшего за дальним столиком. Он еще никогда не ловил на себе таких взглядов. Да, он добился признания, можно даже сказать, успеха на поприще науки и преподавания и не раз замечал зависть коллег, но никто и никогда ему не завидовал вот так, из-за альфы. Это смущало, но оказалось неожиданно приятно.

— Арно, — Марко опустился рядом с ним на колени, — я прошу прощения за все, что натворил, но поверь, я никогда не обманывал тебя. Ты мне понравился. Очень. С первой же секунды, как я тебя увидел, я не мог думать ни о ком другом. Я знаю, что недостоин такого подарка судьбы как ты, но прошу, позволь НАМ начать все заново. Позволь мне показать, как я люблю тебя, и всегда буду любить, стань моей второй половинкой, стань моим омегой.

Кольцо, протянутое на раскрытой ладони, не было вычурным. Это был тонкий ободок из белого золота с сапфиром, но при этом на лице Марко отражалось столько чувств, от надежды до страха, сменяющих друг друга, что Арно, поколебавшись, все же протянул альфе руку.

— Но это не значит, что я тебя уже простил, — предупредил омега, разглядывая поблескивающее на пальце кольцо. – И поднимись с колен. Думаю, на сегодня зрителям хватит развлечения.

— Конечно, я не думаю, что ты простишь меня сразу, — в голосе присевшего рядом Марко послышалось такое вселенское облегчение, что Арно невольно улыбнулся. – Просто дай мне еще один шанс, и я не подведу. Клянусь. И еще, Анжело я наказал. Не знаю, поможет ли ему порка, но если он так ничего и не поймет, я откажу ему…

Договорить Марко не дала ладонь на губах.

— Не надо, он еще молод и избалован, оттого и глуп, — Арно смутился, почувствовав, как язык скользнул по ладони, но руку сразу не убрал. – Если я дал шанс тебе, то и ему не следует отказывать.

Теперь Марко сам прижал ладонь омеги к своим губам и начал медленно плести узор из поцелуев на ней, не пропуская ни сантиметра.

— Марко, может, на этом стоит остановиться? – Арно почувствовал, как краска заливает его щеки.

— Ни за что. Я не готов остановиться, даже если крыша этого кафе обрушится на мою голову. Но чтобы пощадить твою скромность… поехали ко мне?

— К тебе? – Арно поначалу немного опешил, но потом согласно кивнул. Все-таки у своего альфы он еще никогда не был, так отчего же не сейчас?

Глава 8

 Дом Марко Гаррисона не поражал размерами, рядом имелись дома и больше, и наряднее, но Арно показалось, что этот особняк был удивительно уютным. Вдоль подъездной дорожки росли небольшие, но яркие кустики цветов, за ними простирался аккуратно стриженый газон, а вдоль забора росли деревья, образуя тенистые островки, где было приятно полежать в летнюю жару.

— За домом есть бассейн, — не преминул похвастаться Марко, с гордостью взирая на Арно. – С подогревом, так что можно купаться даже зимой.

— Хм, пожалуй, я воздержусь от купаний. Пока. Сколько комнат в твоем доме?

— Нашем. По крайней мере, я на это надеюсь. Пять спален. Две гостиные, одна из которых выходит на открытую террасу. Столовая на двенадцать персон, но при необходимости можно принять и больше. Кабинет, совмещенный с библиотекой, и кухня.

— Понятно, — Арно кивнул альфе, выходя из машины и разглядывая дом вблизи. – По крайней мере, тут мне не грозит заблудиться. Это несомненный плюс. С чего начнем осмотр твоих владений?

— Эм… ты голоден?

Увидев отрицательный жест, Марко повеселел:

— Тогда предлагаю начать со спальни. Там очень удобная кровать.

Строго глянув на альфу, Арно осуждающе покачал головой:

— Ты можешь думать хоть о чем-то, кроме постели?

— Могу. О тебе.

— Честный ответ тебе зачтется, — Арно облегченно рассмеялся, ощущая, как последнее напряжение безвозвратно уходит, оставляя после себя легкое ощущение эйфории.

– Надо отдать тебе должное, прощения просить ты умеешь, — Арно с трудом переводил дыхание после третьего по счету оргазма. Альфа и сам выглядел не лучше, дважды излившись в своего омегу. Теперь он лежал, прижавшись к спине Арно, одаривая его плечи и шею ласковыми, едва ощутимыми поцелуями. Марко и сам тяжело дышал, он чувствовал довольную усталость и сонливость, но отдыхать пока не собирался. Он отнес Арно в ванну, вымыл его, собственноручно убирая с любимого следы страсти, а затем вернул в кровать и ненадолго покинул, чтобы принести легкие закуски и сок. Только Арно их не дождался. Уснул, повернувшись на бок и положив одну руку на подушку, где совсем недавно лежала голова альфы. При этом на губах Арно застыла нежная, удовлетворенная улыбка.

Осторожно поставив поднос на столик у окна, Марко скользнул в кровать под бок к омеге и обнял его, прижимая к себе. Спать он не хотел, но лежать рядом с сонно посапывающим любимым было приятно, а когда Арно во сне развернулся, обнимая его в ответ, Марко почувствовал, как в груди становится тесно от нахлынувшей нежности.

– Спи, любимый, – Марко осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал Арно в кончик носа.

Мишель Арно проснулся примерно через час. На улице уже темнело, но слабого света хватило, чтобы разглядеть спящего рядом альфу. Рядом с ним было так хорошо, что вставать не хотелось, но случайно замеченный в стороне поднос с едой побудил проголодавшегося омегу к действиям. Осторожно выбравшись из объятий недовольно поморщившегося Марко, Арно соорудил себе пару бутербродов с сыром и колбасой, запил их апельсиновым соком и осмотрелся. Раньше ему было не до разглядывания интерьера, но сейчас здоровое любопытство историка взяло верх, заставляя удовлетворить информационный голод после физического.

Поскольку в спальне ничего интересного не оказалось – минимум мебели, светлые стены и нежно-кремовые гардины – Арно тихо выскользнул из комнаты и пошел вдоль коридора, заглядывая во все двери по пути. Гостевые спальни были совершенно безликими, одинаково-похожими, словно близнецы, лестница, ведущая вниз, тоже не отличалась чем-то необычным, а вот обжитые хозяином нижние комнаты о многом сказали омеге.

Прежде всего – кухня. Это было собрание всевозможных приспособлений облегчающих жизнь и работу повару. Причем все это блестело и сверкало чистотой, что говорило либо о педантичной любви к чистоте, либо… о хорошем приходящем поваре, следящем за чистотой.