Но я и правда слушал лектора вполуха. Отметив на ходу, что Шанталь наверняка злится, когда её называют фамилиаром, я снова проваливался на второй уровень…

…

— …А знаешь, мне всегда было немного обидно, когда ты меня не слушал, — задумчиво проговорил Коростелёв. — Я ведь для тебя старался, всегда для тебя старался. А ты никогда не ценил, наоборот — воспринимал в штыки…

Я огляделся, мысленно отмечая, что этот треклятый бар уже успел мне порядком надоесть. Искажённый довольно ухмыльнулся и открыл было рот, но я перебил его:

— Да-да, я не волнуюсь, всё равно это ненадолго. Просто устал. Лучше скажи: ты помог Вальке — почему?

Он пожал плечами:

— Я же объяснил. Нет смысла тратить силы на бой в иллюзии, которая и сама по себе ест немало моих ресурсов. Считай это экономией Энергии. Разумно, не правда ли? Знал бы ты, сколько времени я шёл от Храма до Преддверий! Казалось, прошла маленькая клятая вечность! Я едва не рехнулся.

Не выдержав, я расхохотался:

— А ещё хвастался, Совершенный!

— Так может, Совершенство в неспешности, а, Гермес? — задорно улыбнулся мальчик. Коростелёв покачал головой:

— Можно подумать, у нас тут милые посиделки.

— А ты что, предпочёл бы драку? — искренне удивился Искажённый, но потом вдруг подскочил к майору (я напрягся) и потрепал его по макушке: — А-а, я понял! Хитрый план, Первый — измотать меня дракой, — но он не пройдёт. О, конечно, я ведь знал, против кого иду! Я помню о твоём коварстве. Нет, мы не будем драться. Кроме того, тебе это тоже невыгодно: ведь ты тратишь ещё больше Энергии на возрождение, а убить тебя здесь проще, чем клопа раздавить. Меня тоже — но, в отличие от тебя, траты на возрождение у меня минимальные.

Однако майор только устало отмахнулся.

Он был прав, конечно, насчёт иллюзии и времени, отведённого всем нам. Но отчего-то у меня не было никаких идей по поводу того, что со всем этим можно сделать. Теоретически, я мог просто выйти отсюда к Истоку, — если получится, конечно. Но проблемы это не решит. Более того: а в чём моя проблема? Валя  свою сразу разгадал. А я?

Дело было в этих двоих, конечно. В мальчике и в майоре. Ведь не попади я сюда — и моя жизнь могла бы сложиться иначе. Первый всегда говорил: ничто не случайно. Значит, у этих событий были свои причины, свои смыслы, и моя задача — эти смыслы разгадать. Отчасти Искажённый уже интерпретировал их, хотя и по-своему: если бы вместо мальчишки я убил Коростелёва, всё было бы по-другому. И я даже знаю как: расстрел, за измену. Статья 64, от десяти до пятнадцати, но с поправкой на военное время скорее всего «вышка». Что там ещё? Неповиновение приказу — статья 238, отказ применить оружие в бою — статья 263… А ещё убийство командира — статья 240, пункт «в». Правда, если вспомнить, что настоящий Коростелёв к тому моменту уже минут тридцать как был мёртв… Да и командиром он не был, просто старший по званию. Ну, может, заменили бы пятнадцатью годами с конфискацией имущества… В любом случае убить его было бы наихудшим вариантом. Тогда что? Мальчик… Остаётся только он. Что я мог для него сделать? Если бы его убил не я, это сделал бы майор, — или нет? Помнится, жена и дочь Амина остались живы; так что, вероятно, мальчишка отправился бы в тюрьму вместе с ними…

Как же я ненавижу войны.

— Ну, к награде тебя бы точно не представили, — желчно заметил Коростелёв. — А вот выговор с занесением в личное дело за невыполнение приказа запросто могли бы оформить.

— Да и хрен с ним. Всё равно увольняться хотел. И уволился бы, если б не ты, доброхот чёртов.

— Всегда пожалуйста.

— Смешные вы, — фыркнул Искажённый. — У них там Мир вот-вот погибнет, а они отношения тридцатилетней давности выясняют. Тоже мне, Старейшие Духи.

— Молчал бы уж, вражина. Ты вот что, ты слушай. Я хочу на остальных посмотреть. И начать с Сонни, — сказал я решительно. Мальчик выпятил нижнюю губу и показал мне оттопыренный большой палец:

— Вот это я понимаю, хозяин жизни. Сначала «вражина», а потом «хочу посмотреть». Ладно, мне не жалко, смотри. За той же дверью, правила те же.

— Помню.

Я подошёл к двери и, стараясь не смотреть на пули, распахнул её.

За дверью оказалась неожиданная улица, хотя я сразу понял: Чистые Пруды, Макдоналдс. Родные места для нашего Полуспектрала.

Единственным отличием иллюзии от реальности Миролюдья было полное отсутствие какой-либо жизни. Мир был похож на декорации; впрочем, если вдуматься, ими он и был.

Сонни я увидел почти сразу: он стоял возле дверей Макдоналдса, не понимая, с какой стати ресторан закрыт в такой, казалось бы, обычный летний день.

Он стоял так какое-то время, а потом, судя по всему, отчаявшись, дошёл до уличных столиков и сел за один из них. Выражение лица у него было отсутствующее и какое-то разочарованное, а я вдруг подумал о том, насколько же этот парень одинок. Должно быть, он всегда был одинок: сказывалась нечеловеческая природа, пусть даже он ничего о ней не знал. Помнится, он упоминал о том, что у него никогда не было друзей, и некого было водить в квартиру к донье Лукреции. Плюс необычное имя, которое ещё в раннем детстве отдалило его от остальных детей. Плюс необычное спокойствие, это его всегдашнее бесстрашие, которое не могли понять даже скины. Плюс подозрительно быстро заживающие раны. Уверен, он и не болел никогда. Полуспектралы — не Духи, но и они наверняка избавлены от многих человеческих напастей, а значит, и от человеческих проявлений.

О чём он думает, интересно? С кем он может встретиться в своей иллюзии? Что за сюрприз его ждёт, — а, Искажённый?

— Не спрашивай меня об этом, Гермес. Я всё равно ничего не смогу тебе ответить. С этим… парнем вообще всё не по-человечески вышло. Не знаю, почему, но иллюзия второго уровня сработала не так, как я планировал. Я не знаю, как это можно объяснить, но… словом, внешне всё выглядит нормально. Видишь? Макдоналдс, скверик… Однако я не могу поручиться за то, что он видит именно эту картинку. У меня такое чувство, что он видит нечто принципиально иное, и ни я, ни кто-либо ещё ничего не сможет с этим сделать. Этот парень, если подумать, не меньшая аномалия, чем я. Точнее, чем Неназываемый. И знаешь, Второй, есть такие явления… которые никто не сможет объяснить. И вопросы, на которые тебе никто не сможет ответить, — хмуро пробормотал Искажённый и покосился на Коростелёва: — А впрочем, как знать. Как знать…

Я вопросительно поглядел на майора, но тот не сказал ни слова. Ладно, подумал я, тогда посмотрим, чем дело закончится. И, позабыв на время о своих «соседях», я снова стал смотреть туда, где за пустым столиком возле пустого Макдоналдса сидел мой самый необычный ученик.

…

Глава 22.

То, что это иллюзия, Сонни понял сразу. И неудивительно: где ещё увидишь пустое белое пространство с одиноко стоящим Макдоналдсом? А ещё эта радужная дымка, словно попал в то самое место из детских сказок, где радуга касается земли. Хотя, конечно, никакого горшочка с золотом здесь быть не могло… Был только туман, и в каждой капельке тумана отражалось весёлое семицветье. Если приглядеться, становилось ясно, что из этого тумана состоит всё вокруг: и белый цвет пустого пространства, и Макдоналдс, и столик, за которым он сидел. И только сам Сонни состоял из чего-то другого, чего-то, чему он не мог придумать названия.