И нужный эффект был достигнут. «Иосиф Сталин-3» продемонстрировал всему миру, что в советских арсеналах имеется кое-что поновее и мощнее оружия, уже использовавшегося в боях. Советская танковая промышленность лишь сбавила обороты, продолжая массовый выпуск бронетехники для перевооружения армии.
Повелители послевоенного мира. Сталин, Трумен, Эттли в Потсдаме. 1945 г.
Разоружаться не собирались, поскольку в воздухе попахивало новой войной — холодной. Вчерашние союзники все чаще «наезжали» друг на друга.
В конце мая 1945 года на совещании командующих фронтами и родами войск по вопросу о демобилизации и реорганизации Красной Армии Верховный Главнокомандующий заявил: «Демобилизация должна коснуться в первую очередь частей ПВО и кавалерии. Она не должна коснуться танковых частей и ВМФ. По части пехоты демобилизация охватит 40–60 % ее состава, не касаясь войск Дальнего Востока, Забайкалья и Закавказья». Сталинское указание стало законом.
И в Европе начинается коренная перестройка бронетанковых и механизированных войск (БТ и MB) Красной Армии. Танки по-прежнему остаются основной ударной силой армии Советского Союза, но после изучения опыта боевого применения танков и сравнения различных организационно-штатных структур, руководство Вооруженных Сил, а затем и руководство страны приходит к решению о переходе с корпусно-бригадной организации БТ и MB на дивизионно-полковую.
Она уже существовала в СССР накануне и в первые месяцы войны, но в силу ряда причин была упразднена летом 1941 года, после чего основной формой организации стали бригады и корпуса. Но недаром говорится, что новое — это хорошо забытое старое. На новом, послевоенном — витке развития Вооруженных Сил СССР вновь вспомнили о танковых дивизиях. Было решено, что именно они должны стать основой бронетанковых и механизированных войск.
В поддержку им предназначались механизированные дивизии, призванные обеспечивать и развивать успех ударных сил и также имевшие в своем составе танковые и танко-самоходные полки. Тут опять вспоминается довоенная связка — танковые и моторизованная дивизии в составе механизированных корпусов образца 1940–1941 гг. Опробовать ее в боях в соответствии с довоенными уставами не удалось, но это не смущало советское военное руководство — идея насыщения всех общевойсковых соединений танками и самоходными артиллерийскими установками уже господствовала в военной среде. На смену механизированным корпусам должны были прийти еще более крупные объединения — механизированные армии, объединяющие в своем составе танковые и механизированные дивизии.
В этих планах, правда, не было предвоенного размаха, содержать, как в 1941 году, 29 мехкорпусов и более 60 танковых дивизий истощенной войной и понесшей огромные потери стране было не под силу. Огромные средства ведь требовались и для перевооружения авиации на реактивные самолеты, создание ядерной бомбы, строительство подводного флота. Тем не менее планировалось весьма масштабное преобразование, поскольку, из-за невозможности сравняться с американцами в воздушной и морской мощи, ставка была сделана на сухопутные войска и их главную силу — танки.
Но и планируемые 26 танковых дивизий, по западным меркам, были громадной силой. Все наши союзники даже в годы войны не имели столько танковых соединений, а про мирное время и говорить не приходится. Танк, после немецких блицкригов начала войны уже прочно ассоциировался с наступательными операциями. Поэтому развертывание новых танковых структур в СССР, когда враг повержен, в Западной Европе и США было воспринято однозначно — начинается подготовка к новой войне.
10 июня 1945 года, еще до завершения второй мировой войны, на свет появился приказ Народного комиссара обороны СССР, уже почти Генералиссимуса Советского Союза, Иосифа Виссарионовича Сталина за номером 0013, положивший начало послевоенной истории танковых войск. Советское руководство торопилось — в воздухе уже явственно попахивало новой войной. Нужен был крепкий меч для проверки крепости детройтской брони.
Результаты завершившихся сражений удовлетворили далеко не всех победителей — Красная Армия дошла только до Берлина, коммунистические режимы были установлены лишь в странах Восточной Европы. Мировой империализм, вопреки марксистской теории, не только устоял, но и вышел из войны окрепшим. Американцы демонстрировали отход от политики самоизоляции и невмешательства в европейские дела, все активнее претендовали на ведущую роль в мировой геополитике. Для этого у них были все основания — не имеющие себе равных военно-воздушные силы и военно-морской флот, крупнейшая в мире военная промышленность и самое главное — атомная бомба.
Поскольку в авиации отставание от США было значительным, а атомную бомбу под чутким руководством Лаврентия Павловича Берии еще только разрабатывали, приоритет был отдан сухопутным войскам, и особенно — танковым. По сути дела, вооруженные силы начали подготовку к прошедшей войне — тем же танковым прорывам при поддержке штурмовиков, после массированной артиллерийской подготовки.
В соответствии со сталинским приказом, все имевшиеся танковые и механизированные корпуса в сжатые сроки переформировывались в дивизии, а бригады — в полки. Отдельные танковые бригады и полки становились танковыми и танко-самоходными полками механизированных и стрелковых дивизий.
В глаза нам лезет пыль, пыль, пыль…
На эти же цели было обращено большинство самоходно-артиллерийский бригад и полков. Процесс перестройки бронетанковых и механизированных войск очень скоро принял массовый характер.
В целях сохранения боевых традиций формируемым частям и соединениям по преемственности сохранялись почетные наименования и награды. Были попытки (в тех случаях, когда новые части создавались на базе нескольких) «суммировать» награды и наименования — так, созданный на основе 57-го гвардейского тяжелого танкового Полтавского Краснознаменного орденов Суворова и Богдана Хмельницкого, 26-го гвардейского тяжелого танкового Ленинградского Краснознаменного ордена Суворова и 385-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского Дрезденского полков, 78-й гвардейский тяжелый танковый полк первоначально именовался — Полтавско-Ленинградско-Дрезденский дважды Краснознаменный дважды ордена Суворова ордена Богдана Хмельницкого. Но уже вскоре от этой практики громоздких наименований отказались, и он стал именоваться Полтавским Краснознаменным орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полком 6-й гвардейской танковой Киевско-Берлинской ордена Ленина Краснознаменной орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизии.
Организационно-штатная структура новых полков и дивизий значительно отличалась от прежней корпусно-бригадной. Советская танковая дивизия образца 1945 года имела в своем составе шесть полков — три танковых, танко-самоходный, мотострелковый, минометный и зенитно-артиллерийский, гаубичный артиллерийский и гвардейский минометный дивизионы, мотоциклетный, саперный, медико-санитарный батальоны, отдельный батальон связи, подвижные танкоремонтную и авторемонтную базы, автотранспортную роту подвоза, авиационное звено связи, дивизионные артиллерийскую ремонтную мастерскую и обменный пункт, военнопочтовую станцию, полевую кассу Госбанка, отдельный стрелковый взвод «Смерш», состоявший при Особом отделе дивизии.
Всего на вооружении дивизии состояло 314 средних и тяжелых танков, 24 самоходные артиллерийские установки. Численность личного состава составляла 8749 человек.
Надо отметить, что и вероятный противник не сидел сложа руки, наблюдая за перестройкой Красной Армии.
Не желая оказаться перед лицом советских танков с одними винтовками и базуками, вчерашние союзники бросились срочно укреплять собственные танковые войска.
В декабре 1946 года в американской бронетанковой дивизии количество танков увеличилось с 272 до 361, был добавлен четвертый танковый батальон и четыре дивизиона 155-мм самоходных орудий. Разведывательный дивизион был заменен разведывательным танковым батальоном.