Военно-промышленный комплекс очень любил тратить деньги, но никогда не умел их зарабатывать. Торговля оружием издавна была одной из наиболее прибыльных сфер человеческой деятельности. Прибыль, приносимая продажей танков, ракет и самолетов, позволяет повышать жизненный уровень людей, создавать новые рабочие места, обогащать страну.
Но у нас все было не так, как у остальных людей — советский оружейный экспорт вместо того, чтобы давать прибыль, разорял страну, приносил сплошные убытки, поскольку оружие или дарили (безвозмездно, то есть даром), или продавали в долг, на возвращение которого не было никакой надежды. Потенциальному получателю советского оружия нужно было просто объявить о своей приверженности идеалам социализма, объясниться в любви к стране победившего пролетариата и ждать прибытия убойного товара, не заботясь вопросами оплаты. За все платил большой советский брат.
В середине 50-х годов доля Советского Союза в мировой торговле оружием едва достигала 11 %, что значительно уступало американским — 47 % и английским — 22 %, показателям. Но, вступив в борьбу за влияние в мире, СССР сделал ставку на то, чего у него было с избытком — оружие. Именно при помощи поставок вооружения и боевой техники Советскому Союзу удалось проникнуть на Ближний Восток, в Африку и даже Латинскую Америку. Идеология и военная помощь шли рука об руку, не принося никаких доходов. В итоге были только убытки.
Горы оружия уходили, как вода в песок. Только на протяжении восьмидесятых годов Советский Союз поставил странам третьего мира 7295 танков и самоходных артиллерийских установок, 20470 орудий и минометов, 17 подводных лодок, 2620 сверхзвуковых самолетов, 1705 вертолетов, более 30000 зенитных ракет. Общая его стоимость составила более ста миллиардов долларов.
Главный союзник Советского Союза в Юго-Восточной Азии — Вьетнам, долгие годы ведя войну с французами, американцами, армией Южного Вьетнама, Кампучией и Китаем, никогда не испытывал недостатка в оружии. Сотни кораблей, железнодорожных составов и транспортных самолетов постоянно доставляли все необходимое для ведения боевых действий. Принцип был один — чем дольше американцы будут вязнуть во вьетнамском болоте, тем лучше. На это денег было не жалко, к тому же победа дядюшки Хо означала распространение единственно правильного учения в других азиатских странах.
По официальным данным, за период с 1953 по 1991 год Вьетнам получил 2056 танков, 1708 бронетранспортеров, 7000 орудий, 158 зенитно-ракетных комплексов и более 700 боевых самолетов. Большая часть этой горы оружия была потеряна в ходе боевых действий. Попытки устраивать лихие танковые атаки в джунглях заканчивались плачевно — сотни танков и бронетранспортеров сгорели на узких дорогах, уничтоженные огнем авиации и наземных средств, завязли на рисовых полях, после чего надолго ушли в тень. Только в 1975 году, во время последнего натиска на Юг, бронетехника северовьетнамских коммунистов сыграла большую роль в завоевании победы.
Вьетнаму отводилась еще и роль испытательного полигона, где проходила обкатку новая советская военная техника, главным образом — войск противовоздушной обороны. Почти десять лет шло соревнование американского и советского оружия, в ходе которого отрабатывались новые технические решения и тактические приемы.
Тысячи танков советского производства были превращены в металлолом при деятельном участии воинов ислама из Египта и Сирии. В регулярных войнах с Израилем они терпели поражение за поражением, неся при этом фантастические потери. Советский Союз после очередной неудачи заново создавал арабские вооруженные силы, оснащал боевой техникой, обучал и готовил к очередной битве. А потом история повторялась. Сейчас историю советского танкостроения можно изучать в израильских музеях, где представлены почти все послевоенные образцы продукции советских танковых и оружейных заводов.
Если бы многочисленные клиенты оплатили хотя бы половину стоимости этих поставок, многие проблемы Советского Союза были бы решены. Но платили лишь некоторые, и то не полностью — Алжир, Ирак, Ливия, Сирия, у которых водились деньги от продажи нефти. Остальные вообще ничего не платили, забывая часто даже сказать спасибо.
Чем меньше знает человек, тем легче им управлять. Для этого все и вся в нашей стране со времен революционных засекречивалось. Понятие государственной и военной тайны стало практически беспредельным. Объявлялись секретными любые статистические данные, географические карты, целые города. Специальное ведомство — Главлит, или Главное управление по охране государственных тайн, следило за тем, чтобы на страницы печати не просочились сведения об эпидемиях, катастрофах и прочих неприятностях. Во всем мире падали самолеты, тонули корабли, и только в СССР была тишь да гладь.
Нигде и никогда не упоминалось о номерах и наименованиях воинских частей и подразделений. Исключение было сделано только для московских придворных дивизий — Кантемировской и Таманской, да в каждом военном округе при создании их официальной истории было дозволено упомянуть почетные наименования одной-двух наиболее прославленных дивизий, но, упаси боже, без номеров и мест дислокации.
Во всем мире солдаты гордятся принадлежностью к прославленным полкам и дивизиям, носят на форме шевроны с изображением эмблем своих частей. На боевой технике красуются их отличительные знаки, напоминающие о славном прошлом. В американской армии каждая дивизия имеет собственное имя, сохраняются, без изменений, старинные — до сих пор в строю 1-я кавалерийская дивизия (фактически — бронетанковая). Солдат должен гордиться своим полком. Это старая истина.
Но у Главного политического управления Советской Армии были свои истины. Тысячи замполитов, постоянно говоря о традициях и героическом прошлом Вооруженных Сил, заболтали и похоронили это прошлое. Большинство солдат, возвращаясь после службы домой, не знали, в какой части служили (имеется в виду действительное наименование). Даже в годы войны в приказах Верховного Главнокомандующего указывались номера и наименования полков и дивизий, удостоенных гвардейских званий, почетных наименований и орденов. Причем делалось это в самые тяжелые дни войны.
Но потом товарищ Сталин внезапно решил, что враг из газет с его приказами может узнать военную тайну, и с января 1944 года на страницах печати появились безликие «войска генерала Иванова, Петрова» и так далее. А ведь дело шло к победе, а немцы были прекрасно осведомлены о том, какие дивизии и армии противостоят им на фронте, даже не читая газету «Правда».
Тайна сохранилась на долгие годы, вплоть до распада Советского Союза. При этом, на Западе были прекрасно осведомлены о состоянии Советской Армии, дислокации и нумерации ее частей, количестве и качестве ее вооружения. Дело доходило до абсурда — на переговорах о сокращении вооружений использовались западные условные наименования ракет, самолетов. На страницах наших газет и журналов мелькали бомбардировщики «Бэкфайр» и «Блэкджек», ракеты СС-20 и т. п. Натовские обозначения советской техники стали официально признанными нашими властями. Воистину, «мы рождены, чтоб Кафку сделать былью».
В справочниках «Джейн» и десятках подобных изданий регулярно печатались описания и фотографии самых современных образцов советского оружия. О советских военных тайнах можно было прочитать на страницах газет и журналов, американского ежегодника «Советская военная мощь». В английском справочнике «Милитэри бэлэнс» любознательный читатель мог узнать о количестве дивизий Советской Армии, их структуре и дислокации.
При увольнении в запас солдаты давали подписку о неразглашении государственной и военной тайны, хотя что такого важного и секретного они могли узнать за два года караулов и хозяйственных работ? В то же время секретные сведения рекой утекали на Запад из высших слоев партийного и военного руководства.
Полковник Пеньковский, сотрудник Главного разведывательного управления, стал мировой знаменитостью и синонимом предательства в своей стране. Его разоблачение оборвало многие успешные карьеры — был снят с должности, лишен звания Героя Советского Союза и разжалован в генерал-майоры командующий ракетными войсками и артиллерией сухопутных войск главный маршал артиллерии С.С. Варенцов, имевший неосторожность дружить с Пеньковским; та же участь постигла многих офицеров и генералов.