Хиро и это нашел весьма удивительным, учитывая, что девушка обладала талантами под стать своей красоте. Молодая, красивая женщина редко влюблялась в мужчину значительно старше себя.

В отличие от Хидэтаро, синоби копал глубже. Вероятно, дело было в деньгах. Ему было интересно, где самурай нашел деньги, чтобы выкупить контракт, и верит ли Саюри, что в кошельке Хидэтаро столько же серебра, сколько седых волос на его голове. Традиции запрещали задавать подобные вопросы.

– Маюри уступила хоть немного при разговоре о контракте? – размышлял вслух Хиро.

У Хидэтаро дернулась щека.

– Не так много, как мне хотелось бы.

– Возможно, она скинет еще из-за всей этой крови.

Хиро слишком поздно понял, что его усилия получить ответ перешли допустимую границу.

Хидэтаро встал:

– Боюсь, что у меня встреча. Пожалуйста, прошу извинить меня за грубость, но я должен уйти.

Хиро поднялся на ноги и поклонился.

– Спасибо, что поговорили со мной. Прошу прощения, если мои слова вас обидели.

Храм они покидали вместе. Дойдя до дома настоятеля, Хидэтаро остановился и наклонился, чтобы поправить катану.

Он виновато улыбнулся Хиро:

– Идите без меня. Это займет минуту.

Хиро направился к Цутэн-кё, пытаясь спрятать улыбку в ответ на топорную попытку обмануть его. Подобное неуклюжее старание могло бы обмануть охранника где-нибудь на дальнем полустанке, но синоби в заблуждение уж точно бы не ввели.

У Хиро было предположение, куда Хидэтаро собрался. Ему хотелось проследить за ним и проверить, не к Саюри ли тот отправился, но подобное знание никак не продвинуло бы его в расследовании, так что вместо этого он решил проверить, как там отец Матео. 

* * * 

Войдя в церковь, Хиро увидел Ану, стоящую на карачках, натирающую полы и ворчащую себе под нос. Когда от стоящего в дверном проеме синоби упала тень, она подняла глаза. Ее старое лицо нахмурилось.

– Ах, уж эти кошки, – сказала она, водя тряпкой туда-сюда. – Я должна была знать, что ты притащишь какую-нибудь дефектную.

Хиро остановился.

– Что?

Ана махнула в сторону двери отца Матео. Раздвижные створки были открыты. Хиро услышал шелест, словно о татами трется шелк.

Ана встала на колени и уперла руки в бока.

– Эта кошка съела Библию отца Матео!

Хиро направился в комнату. Ана вернулась к своей работе.

– Хм, – шмыгнула она, – в Киото тысячи кошек. А он притащил именно ту, которая жрет бумагу вместо мышей.

Хиро остановился на пороге маленькой комнаты. Отец Матео, скрестив ноги, сидел на татами и протирал темное пятно. Его мокрая тряпка была вымазана в пятнах, очень похожих на чернильные.

Сбоку от иезуита лежал чистый лист пергамента, на котором стояла грязная, но пустая чернильница. На дне поблескивали остатки блестящей жидкости, а черные потеки по бокам говорили о том, что ее опрокинули.

Любимая, в кожаном переплете, Библия священника лежала открытой в письменной нише. Правый угол с печатными буквами на открытой странице полностью отсутствовал. С некоторого расстояния лист мог показаться всего лишь разорванным, но Хиро понимал, что винить надо кошку.

Он почувствовал себя ужасно неловко, не знал, что сказать. Перебрав в уме несколько вариантов, он остановился на самом очевидном.

– Это моя кошка натворила?

Впервые за все время Хиро назвал котенка своим, и сделал он это намеренно. Это Хиро принес животное в дом. Он стал его владельцем, и он нес за него ответственность.

Отец Матео кивнул и положил тряпку на пятно.

– Я пошел на кухню, чтобы немного разбавить чернила водой, а когда вернулся, она поедала письмо Павла к римлянам. Ну, и выронил чернильницу, когда пытался ее прогнать.

– Мне очень жаль. Книгу можно починить?

– Выдран всего один стих, – сказал отец Матео. – В сложившихся обстоятельствах я вряд ли его забуду. – Он помолчал, а потом произнес: – Потому что все согрешили и лишены славы Божией... включая и котенка.

Хиро мог бы почувствовать облегчение, но улыбка иезуита была натянутой.

– Мне очень жаль, – повторил Хиро.

– Бог простит котенка, а нам с тобой не стоит держать обиду, – сказал отец Матео. – К тому же у нас есть куда более серьезные проблемы. Луис пропал.

Глава 26

– Что значит пропал? – спросил Хиро.

– Когда я проснулся этим утром, Луиса уже не было, – объяснил отец Матео. – Сначала я подумал, что он спит, но, когда он не вышел к завтраку, я проверил его комнату. Его там не было, как и лошади в конюшне.

– Мог он уехать на склад? – Хиро не стал бы седлать лошадь, чтобы добраться до нужного места, которое находилось в десяти минутах ходьбы. Но Луис никогда не ходил пешком, если можно было доехать.

– Проездные бумаги тоже исчезли. Императорские, которые разрешают выезжать за пределы Киото.

– Твой пропуск? – Желудок Хиро сжался в тугой узел.

– Просто пропуск, – поправил его отец Матео. – Император дал только один пропуск – для моего дома. Думаю, он считал, что мы всегда будем передвигаться все вместе.

– Скорее всего, он хотел, чтобы у вас не было возможности посетить одновременно два разных места, – сказал Хиро. – Так легче отследить твои передвижения. Если Луис забрал пропуск, значит, ты не можешь уехать из Киото.

Отец Матео нахмурился, услышав определенный подтекст в его словах.

– Я никуда и не собирался. Я больше беспокоюсь за то, что Луис пропал.

– Разве это не очевидно? – Хиро был в ярости. – Он трусливо сбежал, чтобы спасти свою жизнь ценой наших с тобой.

Отец Матео хотел было возразить, но лишь вздохнул.

– Похоже на то. Он никогда прежде не уезжал из города, не предупредив меня.

Хиро вернулся в общую комнату.

– Ана!

– И не надо так кричать, – заявила экономка. Она отложила тряпку и встала. – Я старая, но не глухая.

– Ты знаешь, когда уехал Луис или куда он направился?

– Вчера, когда стемнело, я услышала лошадь, – ответила она. – Полагаю, это был Луис, поскольку вы не ездите верхом, а у отца Матео уже собирались люди для молитвы.

– Четырнадцать часов, – сказал Хиро. – Нам никогда его не поймать. Он уже миновал вторую баррикаду сёгуна, в каком бы направлении ни поехал.

Сёгун и большинство военачальников возводили баррикады на определенном расстоянии вдоль границ и дорог на территориях, которые контролировали. Там платили налоги, проверяли груз и дорожные документы. Никто без пропуска или без уважительной причины не смог бы проехать, но императорская печать гарантировала Луису беспрепятственный проезд.

– Может, он сам вернется, – предположил отец Матео.

– Для него же было бы лучше, – сказал Хиро. – Потому что, если он не вернется, а Нобухидэ тебя убьет, я найду этого португальского предателя и заставлю его молить о смерти.

– Хиро, не говори так. Я не желаю Луису смерти и не хочу, чтобы ты его убивал. Возмездие находится только в руках божьих. Пообещай, что ты ничего не сделаешь с Луисом, что бы ни случилось.

Хиро молчал.

– Хиро, – предупреждающе сказал отец Матео.

– Возможно, в этом и не будет такой уж необходимости. У меня есть новые доказательства того, что господин Ода причастен к смерти Хидэёши.

– Правда? – Отец Матео поднялся на ноги и вытер руки о свое кимоно.

Увидев тряпку на татами, Ана поспешила в комнату священника. Она опустилась на колени и покачала головой, глядя на чернильное пятно.

– Хм.

Отец Матео предостерегающе посмотрел на Хиро и вышел из комнаты. Синоби последовал за ним.

– Итак, – сказал иезуит. – Кто убил Акеши Хидэёши?

Хиро направился к двери.

– Давай я расскажу тебе свою теорию по дороге. 

* * * 

Пока они шли, Хиро рассказал о том, что узнал от портного, но имени Ясо не упоминал. Не стал он также говорить и о Казу с сёгунатом.

– Так значит, тот человек из Нагои действительно был шпионом, убившим Хидэёши, чтобы его не раскрыли, – сказал отец Матео. – Как думаешь, Нобухидэ в это поверит?