И однажды утром этого человека нашли болтающимся в петле. Тут же оказался клочок бумаги, а на нем слова: "Никогда не шути с чужим имуществом! Ангелы ада, частные предприниматели".

Однако мало кто знал о тайном промысле Мвауры. Для окружающих он был водителем матату, модель "форд-Т", регистрационный номер МММ-333.

Есть такая поговорка: если птица устала, она на первую же ветку сядет. Другого средства добраться до Илморога не было, и Вариинга влезла в кабину к Мвауре. Обрадовавшись, хозяин матату загорланил что-то вовсе сомнительное:

Потом перевел дыхание, обвел глазами сгрудившихся вокруг людей, подбоченился, усмехнулся, покачал головой и сказал:

— Веслом, однако, резко не затормозишь. Вот у моего матату тормоза!

Слушатели загоготали, засвистели, а Мваура опять принялся зазывать пассажиров:

— Лимуру, Найваша, Руува-ини, Илморог! Поехали, мне с вами всегда по пути…

С самого утра Мваура колесил туда-сюда между Найроби и Лимуру, но пассажиров было мало — даже на бензин не заработал. После обеда он решил изменить маршрут и смотаться в Илморог, авось больше повезет. Вот отчего он так теперь надрывался.

— Запомните, это ваша страна! И матату ваше! Забудьте про все эти "пежо", в которых так трясет, что у женщин случаются выкидыши. Тише едешь — дальше будешь!..

Еще один пассажир залез в кабину. На нем был синий рабочий комбинезон, износившийся на локтях и коленях. Башмаки — в серой, как пепел, пыли. Он сел напротив Вариинги. Мваура полез за руль, стал прогревать мотор. Потом, оставив его включенным, снова вышел — только два пассажира…

"Что же, так и помру покорной овцой? — подумал он с раздражением. — Так никогда и не смогу позволить себе новую машину?.. Чем я хуже других?

Тележечники, погонщики ослов, чистильщики сапог, торговцы жареной кукурузой и фруктами или те, что всучают туристам овчины на обочине, — все они зарабатывают сегодня больше меня. И чем только все это кончится, Робин Мваура?.. Нет уж, лучше не рисковать и по ночам не ездить. Сниму-ка я койку, заночую в Найроби, а утром отправлюсь в Илморог".

Но, вспомнив, сколько он потерял за день на одном бензине, Мваура испытал почти физическую боль, словно его ножом пырнули. Он был из тех людей, что никогда не пройдут мимо блестящей монетки — пусть хоть пятицентовик. Да он за ним в отхожую яму полезет! "Нет, — сказал он себе, — не могу я отказаться даже от двух седоков. Дудки! По дороге еще кого-нибудь подсажу: может, проголосует кто или на остановке в Мутаракве сманю тех, что ждут автобуса! Да и вообще, разумнее переспать в Илмороге и завтра быть на месте одним из первых. Кто ищет, тот в конце концов находит!"

В нем опять ожила надежда на чудо, сердце радостно забилось, и он заорал с новой силой:

— Эй, вы, как бы вам не опоздать! Спешите, не то Мваура вас с собой не возьмет. Я весь у ваших ног. Командуйте, куда вас — к богу или сатане! Домчу в два счета. Ну ладно, оставайтесь с миром. А нам пора. Надо вовремя быть в Илмороге, увидеть все своими глазами, а не полагаться на чужие россказни. Все самому увидеть, все услышать… Удача, может быть, прячется за первым кустом! Мое матату доставит вас туда, где ждет счастье! Все, время вышло — едем в Илморог, пока фортуна от нас не отвернулась. Дожидайся потом, когда она снова явится…

— Поедем мы наконец или он всю ночь тут балабонить будет? — воскликнул мужчина в комбинезоне.

— Не забывайте, каждое матату — рассадник слухов и сплетен, — отозвалась Вариинга.

Мваура наконец плюхнулся на водительское место, дал длинный гудок. Взревел мотор, и матату тронулось с места.

Толпа внезапно разразилась криками и свистом, требуя, чтобы Мваура остановился. Заскрипели тормоза.

К матату подбежал запыхавшийся молодой человек с плоским чемоданчиком и, уже сев рядом с Вариингой и мужчиной в комбинезоне, спросил:

— До Илморога?

— Да-да, — озорно ответил Мваура, — в родной наш Илморог.

— Ух, едва поспел, — сказал новый пассажир, но никто на его слова не откликнулся.

— С вами еще кто есть? — спросил Мваура после недолгой паузы.

— Нет!

Пассажир поместил чемоданчик себе на колени, и Вариинга невольно прочла на крышке имя и адрес владельца: "Мистер Гатуирия, факультет африканских исследований, Университет Найроби".

Университет! У Вариинги заныло сердце.

Итак, Мваура завладел тремя пассажирами. Проехали Макааку, потом вокзальную площадь, свернули на проспект Хайле Селассие, потом выехали на Нгонг-роуд. Теперь надеяться было не на что — больше пассажиров не сыскать.

Господин, которого звали Гатуирия, достал из чемоданчика три книги: "Великие композиторы" Гарольда Шомберга, "Музыка народа камба" П. Кавуйю и "Музыкальные инструменты Восточной Африки" Грэма Гислопа, полистал их, потом углубился в "Великих композиторов".

Однако что судьбой предназначено, от тебя не уйдет. Когда Мваура достиг Дагоретти, на перекрестке его остановила женщина в национальном платье из китенге с сизалевой корзинкой в руке. Она была босиком.

— Илморог?

— Залезай! — радостно гаркнул Мваура. — Живее, мать, время — деньги. Ты одна?

— Одна. — Женщина села в машину, устроилась поудобнее, подперла подбородок ладошкой. Мваура, насвистывая, покатил дальше.

На автобусной остановке "Сигона", рядом с гольф-клубом, ему опять повезло: нашелся пятый пассажир. Он был в сером костюме, на галстуке — алые цветы, в руке — небольшой кожаный чемодан с металлической отделкой. Глаз за темными очками не разглядеть.

У Мвауры отлегло от сердца. "Даст бог, по пути подсядет еще пятеро, итого десять, — рассуждал он про себя, — бензин хотя бы оправдаю".

Но на остановке в Лимуру его обуяло отчаяние. Никому не было с ними по пути. Вновь им завладели сомнения и нерешительность. Ехать затемно в Илморог из-за пятерых пассажиров? Может, наврать им, будто машина сломалась и придется заночевать в Камири-итху? Но внутренний голос, его второе "я", возразил, "Не искушай судьбу, Мваура, проспишь ты свой шанс. Медный грош и тот хорош. Настоящий хозяин и дерьмом дорожит. Зернышко к зернышку — вот и полон мешок. Цент к центу — получай шиллинг!"

Мваура нажал на педаль газа и покатил к Илморогу с Вариингой, Гатуирией, работягой в комбинезоне, крестьянкой в китенге и мужчиной в темных очках — всего пятеро.

Ехать так ехать…

Первой заговорила женщина в китенге. Как раз проезжали Нгуируби, впереди лежало Кинеени.

— Водитель! — откашлявшись, сказала она.

— Можно просто Робин Мваура, — шутливо представился тот.

— Брат, позволь мне поделиться с тобой моим затруднением, пока мы далеко не отъехали.

— Стучите, и отворят вам, — отозвался Мваура, полагая, что женщине хочется скоротать дорогу за разговором. — Не прячьте своей мудрости, иначе вас засудят.

— Спасибо за соучастие, брат! Нет в мире ничего дороже взаимной выручки. Ты везешь меня, но у меня за душой ни цента, — призналась женщина.

— Что?! — гаркнул Мваура.

— Мне нечем заплатить за проезд.

Мваура так резко затормозил, что рядом с мужчиной в темных очках распахнулась дверца. Если бы сосед в комбинезоне вовремя не пришел ему на помощь, очкарик выпал бы наружу и покатился вниз по холму Кинеени.

Мваура съехал на обочину.

— Ты что, на тот свет нас везешь? — отчитал Мвауру пассажир в комбинезоне. — Может, тебя наши враги подкупили?

Очкарик еще не пришел в себя от испуга и потому ни Мвауру не обругал, ни своего спасителя не поблагодарил.

— Во всем виновата эта женщина! — повернувшись к пассажирам, закричал Мваура. — Нам не о чем о тобою говорить. Мотору нужен бензин, а не моча!