По мере приближения времени отплытия сотни рабочих, двигаясь с канатами в руках по обоим берегам, вывели двойник клипера в протоку, а «Лайцзе-лу», продолжая стоять с убранными парусами, заняла позицию в кильватере.

Ло Фан и Кай поднялись на борт, чтобы попрощаться.

— Братья, — сказал Джонатан, — никогда не забуду вас. Ло Фан, клянусь, что жизнь в Срединном Царстве скоро изменится. Кай, с тобой мы часто будем обмениваться письмами, коль ты будешь помогать Молинде и Шан-Вэю.

Они обменялись поклонами, затем пожали друг другу руки по западному обычаю. Прежде чем сойти на берег, Кай на некоторое время задержался.

— До конца своих дней, Джонатан Рейкхелл, — сказал он, — ты будешь членом Общества Быков, а также твой сын, который со временем сменит тебя.

Кай протянул Джонатану небольшой предмет и поспешил на берег.

Джонатан увидел пару небольших, вырезанных из дерева фигурок быков, лежавших у него на ладони. Пока ему суждено жить, для него они будут символом неколебимого стремления человека к личной свободе.

На судне-приманке подняли паруса, стоявшие на палубе «Лайцзе-лу» с удивлением смотрели, как на палубе двойника складывали мешки с порохом и длинный фитиль, протянувшийся от форштевня до середины корпуса. Затем на борт подняли небольшую лодку, взвились паруса, и судно заскользило к выходу из протоки. Подлинная «Лайцзе-лу» медленно двинулась следом.

— Если бы я не видел этого собственными глазами, ни за что бы не поверил, — сказал Джонатан.

— Невероятно, — пробормотал Чарльз. — Они оставили на борту лишь четырех человек. Они выведут корабль в море, подожгут фитиль и уплывут на лодке, а приманка взлетит на воздух.

— Пожалуй, они самый изобретательный народ на свете, — заметил Джонатан. — Теперь ты понимаешь, почему я убежден, что ни одной стране в мире никогда не покорить Китай.

Оливер доложил, что команда встала по местам. Джонатан принял командование кораблем, а Чарльз и Хомер стали его помощниками. Постоянные помощники взяли на себя командование пушкарями и матросами, управлявшими парусами; если задуманная ими хитрость не удастся, они были готовы драться за свою свободу.

Корабль-приманка грациозно вышел из канала в открытое море, паруса его наполнились ветром, и он взял курс на юго-восток, разрезая воды спокойного открытого морского простора.

— Мы пойдем курсом на северо-восток, — сказал Джонатан.

Четверть часа тому назад начал ложиться туман, становясь плотнее с каждой минутой. Теперь, если все шло в соответствии с планом, английский патрульный корабль должен был бы заметить корабль-приманку и начать охоту.

— Ставь паруса! — приказал Джонатан. — Держать круче к ветру. Вверх на реи! Ставь топовые! Круче к ветру! Крепи!

Огромный клипер вышел из протоки, поймал ветер в паруса и, уверенно набирая скорость, двинулся на северо-восток.

— Убрать топовые! — скомандовал Джонатан. — Крепи!

Концы закрепили, и судно легло на курс.

Туман стал настолько плотным, что с палубы не было видно верхушек мачт и верхних парусов. Никто не промолвил ни слова, лишь скрип креплений корабля да удары волн о корпус нарушали плотную тишину.

Так прошла четверть часа, потом еще одна, затем внезапно тишину разорвали раскаты отдаленного грома, похожего на залп целой батареи орудий. Спустя несколько мгновений далеко на юге, с трудом пробиваясь сквозь туман, показался отдаленный красный отблеск.

Каждый из находившихся на борту клипера понял, что корабль-приманка выполнил возложенную на него задачу. Огромный труд, вложенный в его создание, не был напрасным, и теперь разорванное на части мощным пороховым зарядом судно пылает огромным костром.

Джонатан не сомневался, что четыре члена экипажа корабля-приманки вовремя ускользнули на своей лодке и находятся в безопасности.

Спустилась ночь, густой туман медленно начал рассеиваться, небо постепенно заполнялось звездами. Вперед смотрящий на топе мачты докладывал, что не видит вокруг ни одного корабля. Уловка удалась, клипер безопасно двигался домой.

КНИГА V

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Группа стоявших на берегу пристально всматривалась в стоявших на палубе приближавшегося клипера, выискивая лица близких, и вдруг Джулиан Рейкхелл радостно закричал:

— Я вижу папу! — кричал и подпрыгивал мальчуган. — Вон он!

Джонатан, широко улыбаясь, помахал сыну шляпой, пристально всматриваясь в крошечное личико маленькой девочки, которая молча стояла, крепко держась за руку матери, затем остановил взгляд на Лайцзе-лу. Даже на расстоянии она была несравненно прекрасна, но что-то новое появилось в ее облике, наконец он понял — платье западного покроя.

Большой корабль, маневрируя, подходил к месту стоянки. Наконец он причалил, и Джонатан спрыгнул на пристань.

Гулко топая по деревянному настилу, Джулиан бросился вперед.

— Папа! Папа!

Джонатан подхватил сына, поднял высоко в воздух, затем крепко прижал к себе и пристально посмотрел на него.

— Молодец, сынок, — сказал он, — ты сильно подрос. Но все равно я узнал бы тебя.

Внимание Джонатана привлекло странное подергивание за брюки, он посмотрел вниз и увидел Джейд, широко раскрытыми глазами взирающую на него.

— Папа, — пролепетала она, повторяя за братом.

Отец буквально остолбенел, пораженный ее редкой красотой. Перед ним стояла копия ее матери, совершенно необъяснимым образом походившая также и на Рейкхеллов.

— Я так скучал по тебе, доченька, — сказал он и нежно поцеловал девочку.

Лайцзе-лу теперь стояла одна у самого начала причала, ее руки были опущены, а глаза радостно сияли.

Джонатан сперва было подходил к ней шагом, затем бросился бегом. Лишь она целиком заполнила его мысли и сердце, и он даже не заметил, кто и когда взял у него детей. Он крепко обнял жену, и когда они слились в поцелуе, долгие, жестокие месяцы казавшейся бесконечной разлуки начали изглаживаться из памяти.

Затем, чуть отстранившись, они пристально вгляделись друг в друга.

— У тебя на висках появилась седина, — прошептала Лайцзе-лу, — и морщинки на лице.

— А ты ничуть не изменилась, — ответил он, но, говоря эти слова, сознавал, что грешит против истины.

У нее под глазами появились небольшие темные круги, и хотя красота Лайцзе-лу не померкла, вся она казалась какой-то воздушной и более хрупкой.

— С тобой все в порядке? — спросил Джонатан.

— Никогда в жизни не была я счастливее и здоровее, чем в это мгновение, — ответила Лайцзе-лу, целуя мужа.

Рядом кто-то громко засопел.

Джонатан повернулся и увидел Сару Эплгейт, стоявшую под руку с Джеримаей Рейкхеллом.

— Миссис Сара! — воскликнул Джонатан, заключая ее в крепкие объятия.

— С прибытием, — проговорила она.

Джонатан протянул руку отцу, их пожатие было сильным и крепким. Оба радостно улыбались, на глаза отца навернулись слезы радости.

Джудит Уокер с детьми стояла чуть в стороне, ожидая очереди поприветствовать брата. Она уже радостно обменивалась приветствиями с Хомером Эллисоном.

Возбужденный Чарльз, радостно обнимавший и целовавший женщин и детей, пришел в неописуемый восторг, когда крошка Джейд назвала «папой» и его.

— Юная леди, — смеясь, проговорил Джонатан, — я знаю, как это трудно, должно быть, в вашем возрасте, но придется научиться правильно величать своих родственников!

С этими словами он нагнулся и надел на палец малышки нефритовый перстень.

— Это кольцо принадлежало твоему деду, Джейд. Оно будет твоим, когда станешь постарше.

Прежде чем они покинули док, Джонатан договорился с отцом, чтобы офицерам и всей команде выплатили премиальные сразу же и наличными. Каждый из матросов должен был получить по сто долларов, Оливер и старшие матросы в два раза больше, помощники по пятьсот, а Хомер тысячу.

— Они заработали эти деньги, и даже больше.

— Кроме того, — добавил Чарльз, — мы вполне можем позволить себе эту выплату!