— Наши генералы и адмиралы придерживаются таких же взглядов. Я слышала, как они похвалялись у нас за обедом, у них у всех одни и те же аргументы. Они считают, что Срединное Царство настолько огромно, а народ его столь многочисленен, что на протяжении четырех тысячелетий он просто впитывал всех завоевателей.

— Ты более других общалась с англичанами и американцами, — не то спросила, не то задумалась Ань Мень. — Каково твое откровенное мнение?

— Я ничего не понимаю относительно ведения войны, Ваше императорское Высочество. Но я видела пушки, установленные на кораблях британской эскадры, и с близкого расстояния внимательно рассматривала небольшое орудие, установленное на борту клипера американца, за которого я собираюсь выйти замуж. То орудие чисто оборонительного характера, но я уверена, что и оно способно разнести в щепки флот наших военных джонок.

— В таком случае ты могла бы посоветовать Лину не поступать подобным образом и не причинять оскорблений англичанам, французам и другим иностранцам, чьи военно-морские эскадры держатся у нашего берега.

— Ваше Высочество, наместник не ищет моего совета, — учтиво проговорила Лайцзе-лу.

— Мне нужна правда, девочка! В недавнем прошлом ты оказывала отличную помощь Небесному императору, когда была откровенной. Этого же я жду от тебя и сейчас!

— Хорошо, Ваше императорское Высочество! — со вздохом вымолвила Лайцзе-лу. — Думаю мы испытали унизительное, катастрофическое поражение в войне с «заморскими дьяволами». Да, мы изобрели порох и оружие из металла, однако наше вооружение крайне примитивно по современным стандартам.

— Как бы мне хотелось убедить своего брата выслушать тебя. К сожалению его генералы и адмиралы сообщают ему только то, что ему хочется слышать, потому что как всякий мужчина он затыкает уши, чтобы не слышать того, что неприятно или причиняет беспокойство.

Лайцзе-лу лишь молча кивнула. Согласись она с принцессой вслух, она была бы виновна в критике императора, а такое удовольствие могла позволить себе лишь его открыто говорящая сестра.

Ань Мень резко переменила тему разговора.

— Что нового слышно о твоем американце?

— Ничего, Ваше императорское Высочество, хотя уверена, он скоро приедет.

Девушка поведала о своем вещем сне, в котором Джонатан просил ждать его. Она ничего не сказала про золотое кольцо, подаренное Джонатаном, которое продолжала носить на левой руке.

— Через несколько недель истекает полугодовой срок, установленный твоим отцом. Я могла бы вмешаться и попытаться оказать на него влияние, если бы это было в моей власти, но даже женщина моего положения не имеет права ставить под сомнение авторитет отца в его собственном доме.

Лайцзе-лу гордо подняла голову, и несмотря на то, что говорила она негромко, в голосе звучал оттенок металла.

— Я не могу и меня не заставят выйти замуж за дона Мануэля Себастьяна! Даже если бы я узнала, что Джонатан Рейкхелл умер, я все равно не вышла бы за маркиза.

Принцесса пришла в восхищение от ее решимости, но проявила озабоченность за ее судьбу.

— Ты, надеюсь, понимаешь, дорогая, что твой отец может сослать тебя в семейное имение в глубине страны и содержать там?

— Пусть. Предпочитаю чахнуть там до конца своих дней, чем стать маркизой де Брага.

— Не могу сказать, что осуждаю тебя. Он один из немногих иностранцев, которому мой брат предоставил аудиенцию, но должна согласиться с тобой, что он вызывает отвращение.

Ань Мень задумалась.

— Могу предложить альтернативу, которая ничуть не привлекательнее. Как ты, наверное, слышала, мой брат беспокоится за нашего молодого кузена Шан-Вэя. Он в большом количестве пьет европейское бренди, если ему удается договориться о его тайной доставке. А если это не удается, то напивается до потери сознания нашей водкой маотай. Стоит мне лишь сказать слово моему брату и твой отец получит императорское распоряжение, предписывающее объявить тебя невестой Шан-Вэя.

Вновь Лайцзе-лу надо было говорить осторожно.

— Вы, Ваше императорское Высочество, представляете его мало привлекательным.

Ань Мень оценила дипломатичность Лайцзе-лу.

— Ошибаешься, Шан-Вэй обладает большим обаянием и под влиянием жены, твердой, умной, да к тому же красивой, словом, которая обладала бы твоими качествами, моя дорогая, — он изменился бы к лучшему.

— Возможно, существуют другие области применения моих способностей, используя которые я могла бы оказать помощь Небесному императору.

Их разговор прервала служанка, сообщившая, что вернулся Ло Фан и просит аудиенции.

— Проведи его, — с тревогой приказала Ань Мень.

— Оставим условности, — проговорила принцесса, — и можешь откровенно говорить в присутствии дочери Сун Чжао.

Ло Фан в деталях рассказал им о рейде.

Лайцзе-лу знала, что Оуэн Брюс был заклятым врагом Джонатана Рейкхелла, и ей стало приятно от мысли, что такой человек потерял целое состояние, пытаясь ввезти опиум в ее страну.

— Однако рейды только начались, Ваше императорское Высочество, — добавил Ло Фан. — Сейчас командующий британской эскадры требует встречи с наместником. И, насколько мне известно, наместник собирается отказать.

— В таком случае я буду вынуждена воспользоваться своим влиянием и убедить наместника согласиться на встречу. На самом деле, я буду присутствовать за ширмой. Кого бы ты порекомендовал в качестве переводчика?

Ло Фан посмотрел на Лайцзе-лу.

— Только один человек в Кантоне может изъясняться на мандаринском наречии и по-английски. Сун Чжао.

Внезапно Лайцзе-лу в голову пришла мысль.

— Я говорю по-английски лучше отца. Я охотно предлагаю свои услуги в качестве переводчика.

Ань Мень просветлела, но прямо не ответила.

— Отправляйся к Лину и передай мою просьбу договориться о встрече, — сказала она мажордому. — И скажи, что я сейчас же хочу обсудить с ним наши действия.

Сделав глубокий поклон, Ло Фан удалился.

— Правильно ли я уловила нечто необычное в твоем предложении, дорогая? — спросила принцесса.

Лайцзе-лу сдержанно кивнула.

— Вы учили меня, что женщина, которая обладает умением использовать свой здравый смысл, способна обнаружить огромное влияние в мужском обществе. Мой отец будет переводить дословно, что смогу и я, но, возможно, я смогу употребить некие более сдержанные слова во время встречи. Иначе наместник станет угрожать. Британский адмирал, который много раз был гостем в доме моего отца, начнет угрожать в ответ. В результате, ситуация станет гораздо хуже, чем была бы, если бы встречи не назначалось вовсе.

Ань Мень сразу одобрила это.

— Ты будешь переводить, — сказала она, — и если предотвратишь развязывание войны, хотя бы на некоторое время, окажешь неоценимую услугу Небесному императору и всем его подданным.

Настойчивое вмешательство принцессы Ань Мень вынудило наместника изменить первоначальное решение, и посыльный, отправленный на борт флагмана Ее Величества «Непобедимый», сообщил контр-адмиралу сэру Уильяму Эликзандеру, что наместник примет его в тот же день. Теперь адмирал в свою очередь решил создать трудности, заявив, что желает использовать в качестве эскорта своих солдат королевской морской пехоты, чтобы проследовать через Кантон к дворцу наместника.

Эта непредвиденная и упрямая позиция адмирала вынудила вмешаться Сун Чжао.

— Эскорт из вооруженных «заморских дьяволов» в униформе не сможет защитить вас, сэр Уильям, — сказал он. — Наоборот, их присутствие настолько возбудит жителей города, что несомненно прольется кровь. Некоторые из ваших солдат погибнут, та же участь постигнет многих несчастных кантонцев, а ваша собственная жизнь подвергнется большой опасности.

— Спасибо, мистер Сун. Уверен, что вами движут добрые намерения. Но вы, мой друг, не понимаете, что я намерен заявить решительный протест наместнику. Поэтому мне лучше провалиться сквозь землю, чем оказаться в невыгодном положении, позволив сопровождать себя императорским войскам!