3-й корпус, две дивизии которого, 49-я и 53-я, были в боях уничтожены, а 1-я пех. дивизия передана во 2-й корпус, была расформирована.

К началу января 1917 г., незадолго перед нашей революцией, обе армии, 2-я и 3-я, были сведены в группу армий, во главе которой был поставлен командующий 2-й армией маршал Ахмет-Изет-паша и общий состав их был следующий:

3-я турецкая армия, во главе которой оставался Вехиб-паша, вместе с некоторыми сохранившимися пограничными и жандармскими батальонами, состояла из 78 батальонов пехоты, с соответствующей артиллерией, и 35 эскадронов конницы.

2-я турецкая армия, во главе которой был поставлен командир 16-го турецкого корпуса Мустафа-Кемаль-паша, также с сохранившимися в составе армии некоторыми пограничными и жандармскими батальонами, состояла из 64 батальонов пехоты с соответствующей артиллерией и 6-ти эскадронов[201].

А всего на всем Кавказском фронте у турок оставалось 142 батальона пехоты, 41 эскадрон и около 4 тысяч курдов.

Но и оставшиеся части были слабого состава, без всякой возможности их пополнить; так, 3-я турецкая армия уже к ноябрю 1916 г., т.е. после поражения, нанесенного ей Кавказской армией, насчитывала в своих рядах лишь 36 тысяч, а 2-я армия, после такого же поражения ее — около 64 тысяч[202].

Это все, что осталось у турок на Кавказском фронте после Эрзинджано-Харпутской операции из 309 батальонов пехоты с соответствующей артиллерией, 156 эскадронов и сотен конницы и 12 тысяч курдов, бывших в обеих армиях перед началом этих операций и сосредоточенных специально для проведения ее.

Необходимо отметить, что десять дивизий, образовавших 2-ю турецкую армию, и четыре дивизии, влившиеся для усиления в 3-ю турецкую армию, прибыли из Галлиполи, после победы над противником, с высоко поднятым настроением и уверенностью в своих силах, зная, что у нового противника на Кавказе совершенно отсутствуют те могучие технические средства, какие имелись у их противника на Галлиполийском полуострове.

Так говорили пленные офицеры этих частей.

И вот, в результате длительных тяжелых боев, в одинаковых для обеих сторон условиях бездорожной, гористой местности, с суровым климатом, эти прибывшие с победным духом войска были совершенно разгромлены.

Обе стороны проявили много мужества, упорства и доблести. Борьба шла, как уже говорилось выше, на истощение и физических и моральных сил.

Трудно было бы представить возможность борьбы в таких условиях, в которых она протекала в Киги-Огнотском районе.

Русские войска, как и турецкие, вели борьбу в одинаково тяжких условиях.

В заключительных страницах Кигийской операции с достаточной наглядностью изображено, в каких тяжких условиях местности и суровой зимы действовали русские войска.

Если указанные тяжкие условия борьбы и упорство противника привели в итоге 2-ю и 3-ю турецкие армии в полное расстройство и сделали их неспособными к дальнейшему ведению борьбы, то эти же условия совершенно не ослабили духовных сил победных русских войск, которые сохранили уверенность в своих силах, получили лишь еще большую закалку и были полны готовности к продолжению борьбы.

В своем победном шествии Кавказская действующая армия углубилась в территорию противника более чем на 300 верст; кроме громаднейшей территории, нами был занят ряд важных стратегических, экономических и административных центров и узлов путей, как Байбурт, Мамахатун, Гюмиш-хана, Кялкит и, наконец, Эрзинджан, — второй по значению после Эрзерума центр всего театра, где, после падения Эрзерума, находился штаб армии и было сосредоточено все административное управление краем, теперь вновь перенесенное еще далее в Сивас.

Шоссе из Трапезунда в Эрзерум и Эрзинджан было прочно нами занято, и мы могли перебросить снабжение 2-го Туркестанского корпуса с Эрзерум-Сарыкамышского направления на Трапезунд и далее морем, облегчив работу снабжения по первому пути и сделав это в особо важную для нас минуту, когда переход в наступление 2-й турецкой армии потребовал сосредоточения значительной группы войск на Киги-Огнотском направлении, с необходимостью снабжения этой группы направить через Эрзерум.

Наконец, в результате тяжких ударов, наносимых Кавказской армией туркам и следовавших за ними неудач турецкой армии, престиж турок среди многочисленных племен курдов, выставлявших значительную конницу, пал, и курды начали уклоняться от участия в боевых действиях в рядах турецкой армии.

Последняя неудача 3-й турецкой армии, разбитой русскими и в спешном отходе оставившей Эрзинджан, окончательно отвратила курдов от активного участия в войне; зачастую курды даже начали проявлять враждебность в отношении турок и их войск.

Благодаря этому, количество конницы в составе турецкой армии, в которой главную массу ее составляли курдские полки, значительно уменьшилось.

Вот те обстоятельства, которые явились следствием двойного удара, нанесенного Кавказской армией двум турецким армиям — 2-й и 3-й.

Кавказская армия могла смело ожидать новой кампании, чтобы окончательно уничтожить турецкое военное могущество.

ГЛАВА 27

Приступая к моей работе, я хотел, чтобы перед читателем прошел, хотя бы в совершенно сжатом виде, весь цикл событий, происшедших на Кавказском фронте в течение последней Русско-турецкой войны 1914–1917 гг.

В ней перечислены все операции Кавказской действующей армии, которые широко задумывались и решительно проводились, давая неизменно блестящую победу русскому оружию.

Работа моя была бы не полная, если бы я не попытался сказать несколько слов о причинах этого неизменного успеха Кавказской армии на протяжении всей войны, суммируя все сказанное по этому поводу в общем ходе изложения событий на Кавказе.

Конечно, как всегда в сложных событиях, эти причины должны быть многообразны и все вместе важны.

В ряду же их отмечу только значение: 1) воспитания и подготовки армии, 2) непренебрежения основными принципами военного искусства, 3) правильной постановки и ведения боя и 4) личности вождя.

1) Не буду касаться всем известных высоких качеств всей нашей бывшей Русской армии, полного жертвенности и сознания долга офицера и отличной храбрости и выносливости кадрового солдата и казака; только имея их, Русская армия на протяжении столетий могла творить чудеса.

Хочу лишь остановиться на некоторых особенностях воспитания и подготовки Кавказской армии, которые были следствием постоянного пребывания ее на окраине государства.

На протяжении долгих лет непрерывавшейся борьбы по завоеванию Кавказа и войн с Персией и Турцией, создавались знаменитые традиции кавказских частей — традиции куначества, узами братства связывавшие все части Кавказской армии в одну тесную военную семью, в которой каждый член ее был преисполнен готовности в случае нужды прийти на помощь. В ней не было обособленных групп артиллеристов, кавалеристов и пехотинцев; никто из них не чуждался другой группы.

В них, в этих традициях, вырабатывалось чувство жертвенности во имя оказания помощи соседу; в них выковывался постепенно один из принципов военного искусства — принцип взаимной поддержки.

Эти узы братства свято чтились на протяжении всех долгих лет существования Кавказской армии и передавались во всех частях из поколения в поколение всем новым членам полковых семей.

Обостренное чувство принципа взаимной выручки во что бы то ни стало вело к развитию во всех начальниках от мала до велика умения разбираться в обстановке и, не спрашивая указаний сверху, когда время не терпело, принимать самостоятельное решение, не боясь ответственности за него; вырабатывалась привычка к проявлению нужной инициативы в духе общего решения, — другими словами, широко развивалась самодеятельность частных начальников.