— Дом Самнеров в Вэлли и фамильный склеп за ним.

— Именно там находится тело Тино? — быстро спросил Габриель.

— Да, я так думаю, практически уверен в этом. У меня уйдет целая неделя, чтобы получить у начальства официальный ордер на обыск, и все станет известно Криспину Самнеру. Этого нельзя допустить.

— В данный момент в доме находится только он и его жена, — заговорил Дюпрэ. — Девушка, Чарити, уехала несколько дней назад. Мне думается, Гейбу хотелось бы, чтобы и она тоже там была?

— Да-а, — медленно протянул Габриель, — мне она тоже нужна.

— Я привезу ее с собой, — согласился я.

— Раз вы так говорите, я хочу быть джентльменом и поверить вам на слово, — вежливо произнес Габриель, — но если ее там не будет?

— Сделка не состоится, — равнодушно ответил я. — Нет девушки — значит, вы одни поедете в Вэлли. Возможно, вам удастся частично выполнить то, что вы задумали, это ваше дело.

— Мне кажется, это звучит разумно, Гейб, — сказал Дюпрэ. — Когда же?

— Сегодня вечером. Как я понимаю, Криспин Самнер уже нервничает. Я не хочу предоставлять ему возможность отправиться в этот склеп до нас.

— За нами установлена слежка днем и ночью, — сообщил Дюпрэ.

— Идея шерифа, — пожал я плечами. — Я немедленно постараюсь ликвидировать это распоряжение.

Телефонистка на коммутаторе отеля соединила меня с офисом капитана Паркера. Узнав, кто с ним разговаривает, капитан сразу утратил свою любезность, так как он предпочитает более покладистых копов, которые уважительно слушают его дурацкие распоряжения, а именно таковыми они по большей части и бывают. Я сказал ему, что звоню по распоряжению шерифа, который желает, чтобы немедленно была прекращена слежка за Мартинелли и Дюпрэ, как минимум до завтрашнего утра. Я вежливо поблагодарил капитана от имени шерифа, так что под конец он только что не мурлыкал.

— Хорошо, — сказал Габриель, — этот фамильный склеп, вы его сами видели?

— Он оборудован тяжелой бронзовой дверью со сложным замком, какие делают в сейфах. — Я мельком посмотрел на Габриеля. — Я не думаю, что вам будет трудно заставить его отворить склеп для нас?

— Это можно сделать без особых хлопот.

— Каким образом мы войдем в дом, не возбудив у него подозрений? — поинтересовался практичный Дюпрэ. — Короткий телефонный звонок — и все будет кончено.

— Сестра, Чарити, — сказал я. — Лично я рассчитываю на нее, даже если вы не слишком уверены. Я заставлю ее позвонить ему и предупредить, что она возвращается домой. У нее большая машина, в ней мы поместимся все трое и даже можем спрятаться, когда Чарити будет въезжать в ворота.

— А сестра сделает это? — спросил Габриель. — Когда она увидит нас с Эдом, то может заподозрить неладное.

— Думаю, все будет в порядке. Она мне доверяет, — скромно ответил я.

— Может, лейтенант не хочет, чтобы его засекли, а, Эд? — с усмешкой произнес Габриель.

— Вы подъезжаете в Вэлли самостоятельно и останавливаетесь в любом месте на шоссе. Мы наверняка увидим вас, это не такое обширное место, чтобы там можно было затеряться. Мы останавливаемся и сажаем вас к себе в машину. Скажем, в девять?

— Годится, — кивнул Габриель. — Значит, я могу еще немного поспать.

— Сколько еще офицеров будет там, кроме вас, лейтенант? — спросил Дюпрэ.

— Я не люблю ни с кем делиться славой.

— Понимаю ваши чувства. — Он хохотнул. — Итак, мы договорились, есть что-нибудь еще?

— Лично у меня все, — ответил я.

— У меня небольшой вопрос, лейтенант, — с нескрываемым любопытством обратился ко мне Габриель. — Насколько я понимаю, мы намерены проникнуть в склеп и поискать там кое-что, вы же постараетесь нас прикрыть. Для провинциального копа вы берете на себя очень много… Что заставляет вас прибегать к нашей помощи?

— Комбинация, — пояснил я непринужденно, — таким образом значительно уравниваются шансы. Я могу рискнуть играть против любого из вас в отдельности, но сразу против двоих… — Я медленно покачал головой.

Габриель громко расхохотался.

— Знаешь что, Эд? Этот парень мог бы пойти далеко, если бы он занимался стоящим делом.

Я появился в полицейском управлении уже после шести, но нужный мне человек был из тех гениальных безумцев, которые не считаются со временем и убеждены, что часы изобретены только для того, чтобы нарушать унылую монотонность стен. Когда я вошел в его лабораторию, он согнулся над микроскопом, так что мне пришлось практически крикнуть ему в самое ухо.

— Ах это ты, Эл! — Он заулыбался во весь рот. — Твой шериф в конце концов закончил дело и отправил тебя домой?

— Еще нет, Мак. Но, возможно, это случится завтра. Я пришел просить тебя об одной услуге, хотя нет, даже о двух. Причем живенько и, разумеется, неофициально.

— О чем, например?

— О кое-каких хитроумных приспособлениях. Например, авторучке, которая стреляет водой. Знаешь такие?

— Это ты получишь.

— Прекрасно. Вторая просьба посложнее. Мне требуется намагниченный тридцать восьмой, Мак, который липнет снизу к щитку автомашины, заряженный, естественно.

— Ни то, ни другое не является проблемой, — ответил Мак, мрачно улыбаясь, — за исключением того, что ты не хочешь расписываться за оружие?

— Да, не хочу.

— У тебя, конечно, есть на то свои причины, надо думать… — Он пожал плечами. — В таком случае я сам распишусь за пистолет, и, будем надеяться, никто не прочтет мою подпись и не станет ломать себе голову, какого черта я вздумал по ночам таскать к себе домой оружие.

— Мак, ты замечательный парень, и нельзя ли мне все это получить незамедлительно, потому что я безнадежно вышел из графика, а мне еще надо позвонить шерифу, что я иду по горячему следу в Вэлли.

— Эл Уилер, — сказал он печально, — какой бы из тебя получился первоклассный фокусник!

Глава 11

Я скосил глаза на профиль Чарити, который вполне — заслуживал того, но в данный момент меня интересовала только ее реакция.

— Мне кажется, я сошла с ума, — мрачно заявила она. — Подумать только, как я разрешила тебе втянуть меня в эту авантюру! Позвонить моему зануде братцу, как будто я блудная дочь, которая возвращается под родительский кров! Спрятать тебя и еще каких-то двух типов, которых мы подберем по дороге в Вэлли, так, чтобы мы все могли одновременно проникнуть в дом!

И все это я делаю на основании всего какой-то пары оргий!

Я глянул на часы: они показывали немногим больше половины восьмого.

— Сверни с дороги в сторону чуть дальше, беби. У нас еще много времени. Давай потолкуем.

— Знаешь, впервые слышу столь оригинальный предлог для того, чтобы свернуть в сторону в таком пустынном месте!

«Континенталь» что-то проворчал, поднимая колесами траву на обочине, Чарити выключила мотор.

— Ладно.

Ее пальцы по-прежнему крепко держались за руль.

— Я слушаю.

— Теперь, когда мне известна большая часть истории, беби, — начал я, — могу догадаться о недостающих деталях. После того как отец выставил братца Барни из дома, тот где-то повстречался с Тино Мартинелли. Когда и где именно — не суть важно. Важно то, что они объединились и однажды ночью возвратились в Вэлли.

Чарити закрыла глаза.

— Неужели мне необходимо пережить все это сызнова?

— В течение пяти лет ты не могла от этого освободиться, — почти нежно напомнил я ей. — Еще одно, может быть, последнее воспоминание, возможно, станет своего рода избавлением…

— Ладно, — вздохнула она. — Они явились в дом и — ну, давай это опустим… Но отец возвратился, когда они собирались уходить, и всадил в них весь заряд из своей двустволки. Тино был ранен в ногу, Барни в грудь, так что они оба сели на мель в Вэлли. Барнаби вообще не мог передвигаться, тем более что они оба понимали, что если полиция их схватит, с ними все будет кончено. Пришлось Барни идти на поклон к отцу, умолять его предоставить им убежище. Разумеется, Илай Самнер не мог отказать в этой просьбе ни собственному сыну, ни его приятелю. Тино не нужно было скрываться, он был представлен больным гостем, прикованным к постели, но Барни сразу бы узнали слуги, так что его нужно было скрывать… Прятать в погребе, — тусклым голосом пояснила Чарити. — В течение одной ночи во мне проснулась безумная страсть фотографировать и проявлять собственные снимки. Поэтому дверь в погреб была постоянно заперта на ключ, который я держала у себя на тот случай, чтобы кто-то случайно не засветил мои пленки, войдя в погреб в неподходящий момент.