— Хотите сказать, что я верила в собственную преданность, а они нет?

— Вот именно!

— И кто-то убил бедняжку, зная, что я считаю ее своей дочерью. Зачем? Чтобы заставить меня заговорить?

— Конечно! Я высказал предположение Брайанту и Магнусону, что таким человеком может быть Уитни. Ведь он мог рассчитывать, что вы никогда не поверите, будто отец способен убить собственную дочь, поэтому не станете упоминать его в своих разоблачениях. Они согласились с моими доводами, но это еще больше меня встревожило. Я ведь просто хотел немного на них надавить, но Брайант и Магнусон признались, что им уже приходила в голову такая идея.

— Вы что-то пытаетесь мне объяснить, — холодно произнесла миссис Сидделл. — Возможно, я даже уже знаю, что именно, поэтому давайте покороче, лейтенант! На меня и так уже столько обрушилось, с трудом выдерживаю.

— Вы несгибаемы, — сказал я с искренним уважением. — Но постараюсь быть кратким. Девушку убили, ее труп бросили рядом с вашим домом. Труп Фредо нашли на вилле Уитни около озера. На него явно хотели навлечь подозрение в первом убийстве. Ему дважды прострелили голову, в одну руку вложили снимок вашей предполагаемой дочери, в другую — пистолет. Записку без подписи оставили так, что она сразу бросалась в глаза. В ней четко сообщалось, что девушку убил Фредо. Я уже говорил Зане Уитни: только сумасшедший мог надеяться, что таким образом спрятал все улики. Вскрытие сразу же обнаружило две пули. Но я ошибался. Ведь вполне вероятно, кто-то намеренно старался представить все это как непрофессиональное убийство.

— Дэн, — сказала она. В ее голосе не было вопросительной интонации.

— Дэн, — подтвердил я. — От девушки нужно было избавиться, а Фредо, вероятно, был ненадежен. Поэтому, убив девушку, Дэн напоил Фредо, прикончил и его. Он предугадал вашу реакцию. Вы пригрозили, что начнете говорить, если другие члены синдиката не найдут убийцу вашей дочери. Знал и другое, что позовете его на помощь. Он же ваш старый друг и подельник, который к тому же перед вами в неоплатном долгу. И действительно, стоило лишь позвать, срочно приехал, остановился в вашем доме. Вы считали себя в полной безопасности, пока он рядом, и в то же время сами открывали мне дверь. Да будь я наемным убийцей, достаточно было сделать один выстрел и убежать. Оказалось, надежный защитник — большой любитель поспать по утрам. А знаете, почему он ни о чем не беспокоился? Да потому, что сказал всем остальным — Уитни, Магнусону и Брайанту, — что берет это дело на себя, гарантировал, что вы не заговорите. В этом-то и заключается его предательство. Потому что на самом деле ему надо, чтобы вы заговорили. В результате всем троим придет конец, а Конелли станет главой синдиката.

— Но ведь он объяснял, что сам тоже запачкан, что ему придется бежать.

— А что еще он мог сказать, черт побери?

— Как же будет теперь? — Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым. — Вы его арестуете за двойное убийство?

— Увы, у меня для этого нет ни малейшего основания, — возмущенно признался я. — Окружной прокурор меня самого посадит за решетку, стоит только заикнуться об этом!

— Хотите, чтобы я вам помогла?

— Как вы только догадались, миссис Сидделл?!

— Что надо сделать?

В ночной тишине два выстрела, почти слившиеся в один, раздались в доме с оглушительной силой.

— Черт побери! — воскликнул я.

— Только Богу дано исполнять роль Бога, — тихо произнесла миссис Сидделл.

Через пятнадцать секунд я уже был в гостиной. Все участники сцены застыли на местах, у меня создалось впечатление, что они не шелохнутся, пока не появится хозяйка дома, сколько бы для этого ни понадобилось времени. Диана стояла перед креслом, крепко прижав кисть руки ко рту. Конелли — в нескольких футах от нее с пистолетом в руке. Джемисон лежал на полу на спине, стиснув в руке пистолет. Пулевые отверстия в голове и горле со всей очевидностью свидетельствовали — он мертв.

— Джемисон раскололся, — сказал Конелли. — Никогда не отличался особым умом, все оказалось проще, чем отнять конфетку у ребенка. Оказывается, идея принадлежала Уитни, но, как всегда, всю грязную работу он переложил на него. Надо сказать об этом Элизабет. Фредо был поставщиком героина, которым накачивали Кэрол. Но Уитни не был уверен в его молчании, парня подставили…

— Ты лжешь, Дэн! — произнесла твердым голосом появившаяся в дверях миссис Сидделл.

Что ты сказала?

— Лейтенант только что мне все растолковал, — продолжила она спокойно. — Лейтенант обманул нас, когда сказал, что двое подонков, которые накачивали Кэрол наркотиками на Лысой горе, умерли. Один из них пытался покончить с собой, но неудачно. От него удалось получить полное признание. Мне, конечно, жаль бедняжку, но я рада, что она не моя дочь.

— Не знаю, что за чушь сказал тебе этот коп, — завопил Конелли, — но я говорю тебе правду! Во всем виноват Джемисон, который выполнял указания Уитни.

— Дэн говорит правду, — неожиданно вмешалась Диана. — Я была здесь и все слышала.

— Хватит прикидываться, Дэн! — посоветовала миссис Сидделл все тем же спокойным тоном. — Лейтенант пришел, чтобы арестовать тебя за двойное убийство. Но был настолько любезен, что сначала все рассказал мне. Мы как раз хотели вернуться в дом, когда ты убил Джемисона. Видели через окно, как это произошло.

Тут раздался уже хорошо знакомый предупредительный сигнал — сдавленный звук в глубине горла Дианы.

И все же она опередила меня. Выхватив пистолет из безжизненной руки Джемисона, направила его в мою сторону и стала медленно приближаться со словами:

— Теперь у нас только один выход, Дэн. Я убью их обоих. Всем будет ясно, что это он убил их. А потом уж появился ты и как герой прикончил его.

— Не торопись! — крикнул Конелли. — Надо все как следует продумать.

— Можешь убить ее, если хочешь, — предложила Диана ребячливым тоном. — Но его я прикончу сама. Разве ты не знаешь, что он оскорбил меня прошлой ночью? И не пытайся меня остановить!

— Она в самом деле твоя младшая сестра, Дэн? — спросила миссис Сидделл. — Не хочется верить, что ты опустился до кровосмешения. Скорее всего, это просто дешевка из борделя, а чтобы избежать лишних объяснений, ты объявил ее своей сестрой!

Снова раздался сдавленный гортанный звук, и Диана бросилась на миссис Сидделл. Я нисколько не сомневался, что она может выстрелить, поэтому сделал все, что мог успеть за оставшуюся секунду, — нанес удар по ее затылку, каким обычно убивают кроликов.

Затем, не обращая больше внимания на Диану, резко повернулся к Конелли, отчаянно пытаясь достать правой рукой пистолет из кобуры на поясе. Но было поздно. Что-то смертельно омерзительное сверкнуло в глубине его мертвых глаз, и я понял, что обречен.

— Знаешь что? Для меня это будет настоя… — И вдруг Конелли замолчал на полуслове. Потому что был уже мертв.

Звук выстрела эхом отразился от стен комнаты, а я завороженно смотрел, как две пули пронзили его грудь и отбросили тело в стоящее рядом кресло. Казалось, прошло ужасно много времени, прежде чем я обернулся и увидел миссис Сидделл все еще с пистолетом в руке. Диана растянулась на полу. Она была без сознания, но дышала, что, должен заметить, меня порадовало.

— Никого не убила за всю свою жизнь, — промолвила миссис Сидделл, — тем не менее сейчас прекрасно себя чувствую.

— Вы никого не убили за всю свою жизнь, и точка. Это я убил Конелли. Я герой, понятно?

— Откуда такая галантность? — Она удивленно подняла брови. — Совсем на вас не похоже, лейтенант!

— Диана понятия не имеет, что случилось, она в отключке, — пояснил я. — Поэтому будем считать, что Конелли пристрелен мною. Так будет намного проще.

— Проще?

— Да, для вас, когда вы поедете в Лос-Анджелес, в офис окружного прокурора. На вашем месте я не стал бы даже собирать чемоданы. Садитесь в машину и отправляйтесь немедленно в аэропорт.

— Все годы в тюрьме я держала рот на замке, — задумчиво произнесла миссис Сидделл. — А теперь вы хотите, чтобы я все забыла?